— …то это может…
— Доктор! — уже резче обрывает его экспрессивные излияния леди-президент. И молча кладёт на стол свой маскировочный браслет. Когда и зачем успела притащить из каюты? Она же не пользуется им, как украшением, в отличие от той же Донны…
Я смотрю на блондинку так же удивлённо, как и заткнувшийся галлифреец, и все остальные, кроме Таши Лем — у этой никакого удивления, одна лишь коварная улыбочка. Похоже, я из-за своей депрессии прозевала, как дамочки снова спелись.
Романа нажимает на крышку «часов», обнажая механизм.
— Твой брат, конечно, не ты, зато он отлично выучил мои вкусы и определённо знал, какой из браслетов я выберу.
Вот теперь я вижу, что внутри — «жучок». Браксиатель решил не бросать свою даму сердца без присмотра в опасной компании. Хотя врезать за молчание о таком факте очень подмывает, но даже делать выговор сейчас нет ни сил, ни желания. Просто ставлю очередную галочку — не доверять Повелителям Времени ни за какую клубнику, какими бы адекватными и правдивыми они ни казались. А ещё я бы хотела знать, по какому принципу работает связь у «Кентавра» и браслета, но это без физической лаборатории не раскрыть. И, кстати, теперь понятно, почему украшение всё время лежало в каюте Романы: кого-то, конечно, раздражала слежка, но стратегическое мышление не позволило разорвать последнюю ниточку связи с домом. Вот и пригодилось. Что ж, будем пользоваться тем, что есть.
Доктор выдёргивает из-за пазухи отвёртку и выразительно ей жужжит на прослушивающее устройство.
— Передал привет? — вздёрнув бровь с плохо скрытой иронией, осведомляется леди-президент.
— Ну, не совсем, — отвечает Доктор отвлечённым, типично «отбрёхивающимся-от-спутников» голосом, изучая насканированное на мини-мониторе. И потом орёт: — «Кентавр»?! С каких это пор мой брат за консолью «Кентавра»?!
— Завидуй молча, — язвит Романадворатрелундар себе под нос.
— Какое «завидуй»?! — продолжает орать Доктор, прекрасно всё расслышавший. Кажется, у нас случился Приход Бури в прямом смысле. — Я свою красотку ни на что не променяю, но Бракс с «Кентавром» — это эстетствующая мартышка за рулём бензовоза!!!
— Там ещё и Мастер, — добивает его леди-президент с полным моральным удовлетворением в голосе.
Хищник громко стонет, впиваясь свободной рукой в рыжие лохмы.
— Доктор, — говорю, — каждый из них делает, что должен.
Его физиономия из клоунской маски резко превращается в серьёзное лицо.
— Что ещё, — спрашивает, — без меня случилось?
— Мелочи, — сухо отвечаю я. — Все подробности есть в бортовом журнале, если захочешь. Как обстановка на передовой, я не знаю, кроме того, что не очень хорошо. Но это может быть устаревшая информация.
— Не очень, — подтверждает Таша Лем. — На самом деле, пока ты кисла, мы с Ромкой установили связь с Галлифреем через браслет и с Церковью через бортовой компьютер ТАРДИС. Терять-то уже всё равно нечего. Все, кто надо, предупреждён, вооружён и ждёт последней отмашки. Мы просто решили ничего не предпринимать, пока вы с Доктором не договоритесь о дальнейших действиях нашей команды.
Здорово. Я в восторге. Они опять плетут интриги за моей спиной. Хотя, с другой-то стороны, какое мне дело? Самое худшее, что могло случиться — это прослеживание связи противником, но раз опрежающего удара не произошло, значит, не проследил. А гоняться за «Ди» в постоянно меняющемся темпоральном лабиринте — тоже занятие неблагодарное. Враг ждёт, когда я вылезу, и правильно делает. А дела Галлифрея или Церкви, которой больше всех надо, — это вообще не моё занятие, это епархии девочек, вот пусть и играют в свои игрушки сами.
— Вы должны понимать, что если демат-оружие окажется благоразумно направленным на ваши флоты, а не на Доктора, вы сразу проиграете, — говорю. — А если на Доктора, то Вселенная напрочь изменится, и вы снова будете в проигрыше. На нём держится масса фиксированных точек с отдалёнными последствиями, и если всё это рухнет, то Сеть Времени, которая с таким трудом самосоздаётся на развалинах былых темпоральных линий, перестанет существовать, и в самой худшей перспективе Время умрёт. А пространство без времени не работает, потому что останавливается течение, распространение и развитие информации. Смысл мира полностью изменится, и наш континуум перестанет существовать. Противнику это и нужно — эпицентр с искусственно созданным локальным временем удержится и станет базой для нового континуума, по правилам победителя. Вы так и так в проигрыше.
— То есть вариант ударить демат-оружием по противнику ты даже не рассматриваешь? — фыркает Таша.
— Если ты плохо подслушивала, напоминаю — он возьмёт меня под контроль сразу же и лишит воли. Я ничего не смогу сделать. А потом, противник проник в слишком многие эпохи, и его темпоральная дематериализация будет иметь очень серьёзные последствия. Возможно, не такие страшные, как от уничтожения Доктора, но тоже критические, на грани существования континуума.
— Угу, — прищурившись, глядит на меня Хищник. — Как минимум, тебе придётся пожертвовать всеми далеками и Скаро. Ты на это ни за что не пойдёшь.
— Подтверждаю.
— Так, — вдруг говорит Донна, — я что-то не пойму первоочередную задачу. Раньше всё было ясно — найти и спасти Доктора. И мы двигались вперёд, причём семимильными шагами. А сейчас уже недельный затык, и почему? Потому что мы не можем определить новую цель среди нескольких. Что для нас важнее — победить врага, защитить Галлифрей, отбить Скаро, спасти континуум, стабилизировать Сеть Времени? Вы определитесь, ребята.
Надо ли уточнять, что каждый из нас в ответ называет совершенно разные цели?
Переглядываемся.
— Донна, в целом твой интеллект низок, но порой ты проявляешь трезвое мышление, — заключаю я.
— Я ТЯ ТРЕСНУ ПОЛОВНИКОМ, КЛОП НАЦИСТСКИЙ! — тут же звонко обещает она.
Почёсываю ухо, морщась. Оглушила. Остальные улыбаются. Плевать.
— И сейчас ты права, — продолжаю спокойно. — Нам нужна объединяющая цель. И я полагаю, восстановление нейтральной Сети Времени, в которой ни Повелители Времени, ни далеки не будут доминировать, должно стать первостепенной задачей альянса, потому что это позволит не только нейтрализовать противника, но и стабилизировать континуум.
— И это сказал далек?! — с нескрываемым подозрением восклицает Романа.
— Подтверждаю. Далеки умеют думать на общую пользу, когда им самим это надо, — сложно удержаться от подначки, — и сейчас я вижу, что попытки перетягивать на себя темпоральное превосходство окончатся тем же, чем план Искажённых — разрушением континуума. Пришла пора переходить на другие методы ведения войны и сделать путешествия во времени не оружием и не средством контроля, а просто… путешествиями. Иначе миру придёт конец. Мне слишком важна моя цивилизация и моя планета, чтобы так бездарно всё потерять. Надеюсь, Повелители Времени тоже кое-что усвоили из урока Первой Войны, пообломали амбиции и согласятся с подобным решением. Пока не найдены обходные пути, позволяющие не разрушать континуум, Сеть Времени должна оставаться свободной от влияния обеих цивилизаций. И только под это условие ты, Таша Лем, должна вести войска на Галлифрей.
— Галлифрей-то может быть, но… Ты не решаешь за всех далеков, ты ещё не Император, — хмыкает она в ответ. — Как я получу гарантии от далеков в том же самом?
— Император дал мне соответствующие полномочия, — отвечаю флегматично, хотя так и подмывает оскалиться в зверской улыбке. — Всё под мою ответственность. И потом, наш правитель далек, а не кретин, и в сложившейся ситуации сказал бы то же самое. И я сказала бы ему то же самое, что сейчас вам, если бы имела право выйти с ним на связь. Вот почему, разговаривая в следующий раз с силами альянса, вы выдвинете это условие — освобождение Сети Времени и её возможность развиваться самостоятельно, безо всяких рассилончиков, контролёрчиков и непомерных амбиций с обеих сторон, — один синий далек меня пристрелил бы от обиды за такие слова. Ничего, будет изучать Время как таковое. Свободная Сеть тоже интересный феномен, штату Контролёра Времени будет чем заняться в ближайшую сотню тысяч лет. — Просто скажите, что это непременное условие нашего «якоря», и без него пусть воюют сами.
