О, да. Именно поединка взглядов с Доктором мне и не хватало для того, чтобы вырваться из плена кошмаров хотя бы на несколько рэлов.

— Ты никогда не раскрывал мою ложь, — отрезаю максимально нейтрально. И уж это-то точно правда. — И предпосылки ко всему создал ты сам. Тебя никто не заставлял сохранять и нет права осуждать меня за то, что было сделано. Я не так гениальна, как ты. Для того, чтобы тебя разыскать, я нашла всего одно эффективное решение — использовать сохранённые тобой данные из Библиотеки. Лучше умереть в бою, чем пылиться на полке, как забытая книга. Я это понимаю. И ты тоже это понимаешь. За каждое своё «геройство» рано или поздно приходится отвечать, Доктор Кто.

— Я что-то не догоняю, — недобро щурится Таша Лем. Вижу за её спиной, что все остальные повысовывались из ТАРДИС, но пока не подходят. — Что у нас было в качестве эмулятора, Венди?

— Если я правильно поняла, не «что», а «кто», — тихо отвечает за меня Романа.

— Копия сознания мертвеца, — конкретизирую я. Всё равно ведь вычислили, толку отпираться? Буду врать, что всё нафиг сгорело, и пусть докажут обратное. В подпрограммах и электронике «Ди» даже неподготовленный далек мозги сломит. — Что лучше, рухнуть от времени вместе с хардом или принести напоследок реальную пользу?

У Доктора такое лицо, словно у него все нервные клетки разом заболели. Таша отодвигает его в сторону, чтобы оказаться со мной нос к носу.

— Значит, нам с Вастрой не привиделось, и это всё-таки была не ТАРДИС? — тихо и очень недобро говорит она. — Я, конечно, Ривер не подружка, но это!..

Звонкий «шмяк». Щека горит огнём. А у папессы сильная рука — у меня даже голова по инерции мотнулась.

— Могу поспорить, — продолжает Лем, — ты даже согласия не спросила.

Я не сержусь на её агрессию и её слова. Она просто низшая и не умеет думать, как мы, всесторонне взвешивая ситуацию. Таше вообще трезвости не хватает.

— Это файл, — спокойно отвечаю ей, и даже щёку после оплеухи не потираю. — Ты же не спрашиваешь разрешения у каждого файла, можно ли его перенести с харда на хард, и у каждой программы, разрешит ли она себя установить.

— Па-а-ага-а-адите! — вдруг взывает сиреной от дверей ТАРДИС. — Это что, у нас в компьютере РИВЕР СОНГ БЫЛА?!

Донна бросается на меня, сжимая кулаки, Доктор ловит её в последний момент.

— ТЫ ЧТО ВООБЩЕ ТВОРИШЬ?! — продолжает орать рыжая. — Доктор, пусти, я ей личико поправлю! ЖИВОГО ЧЕЛОВЕКА, И КАКОГО!.. АХ ТЫ, ШВАБРА НАЦИСТСКАЯ!

— Донна, Донна, Донна! — тараторит галлифреец. — Донна, успокойся! Да успокойся ты, говорю! Вот. Вот так. Всё, выдохни, — а сам её держит и не отпускает.

— Ну, — спрашиваю погромче, — кто ещё хочет продемонстрировать свою эмоциональность и высказать мнение вслух? Я выслушаю. В конце концов, у нас на борту демократия.

Вастра делает пару шагов к нашей эффектной группе.

— Почему ты нам не сказала? — говорит. Без злости, но с явной болью и непониманием. Ах, ну да, они же были знакомы. Но на предсказуемый вопрос силурианки у меня есть прекрасный ответ:

— Вы — эмоционально зависимые существа. Я не хотела, чтобы вам было тяжело, когда мы её потеряем. А то, что это возможно, я предвидела с того момента, как решилась использовать сохранённые в памяти Библиотеки эхо-данные. Выбирая между обнаружением Доктора и доверием экипажа, я выбрала первое, потому что оно важно для всех, а не только для меня лично. А присутствие Ривер Сонг могло остаться для вас тайной с вероятностью один к одному. Особо терять было нечего, вы и так никогда мне не доверяли по-настоящему.

— Нет, ну какая же ты мразь, — у Таши такой вид, словно она вот-вот влепит мне ещё одну пощёчину. — Одним словом, далек.

Даже мат растеряла от возмущения. Редкий случай. Я бы могла ей сейчас напомнить, что она видела, на чей корабль лезет, и уж её-то я на борт силой не тянула. А что касается Ривер, то это вообще не живое существо, а копия разума, и прав у неё даже в обществе землян не больше, чем у микроволновки, я знаю земные законы пятидесятых веков. Но зачем возражать? Это только усилит конфликт, да и вообще, я не собираюсь ни оправдываться, ни говорить что-то, что может быть воспринято, как попытка оправдаться. Поэтому лишь коротко, по уставу, отзываюсь:

— Подтверждаю.

Она трёт лоб.

— Венди, — говорит, — я помню вашу технику, вы всегда имеете несколько запасных схем. Ты сама как-то упоминала, что эмулятор эмоций — часть бортового компьютера. Аварий с компьютером не было.

— Ривер погибла, и обсуждать тут нечего, — отрезаю. — У нас могла быть всего одна копия сознания на борту, бэкапов мы не делали, чтобы не обрушить и без того хрупкую электронику. К тому же эмулятор эмоций относился не к кораблю, а к системе телепатического поиска. Да, часть вычислений проходила в бортовом компьютере, но к Ривер это никакого отношения не имело, она была частью системы, которая выведена из строя без шансов на восстановление. Кто хочет, проверяйте, — и делаю широкий жест на панель управления. Всё равно не разберутся, а стереть профессора я смогу в любой миг. Даже дистанционно.

Моё. Не отдам.

Краем глаза замечаю выражение лица Романы. И вдруг понимаю, что, кажется, прокололась. Она же видела, как я проверяла блоки памяти в компьютере после того, как Донна нас вытащила из Протокола Теней, и, судя по лицу, она тоже об этом вспомнила. Как и то, что при этом я говорила про эмоциональный блок. Дальше леди-президенту с её хорошо думающими мозгами выстроить логическую цепочку не сложно.

Мой широкий жест превращается в попытку потянуться и как бы невзначай задеть нужное реле ровно в тот миг, когда блондинка делает шаг вперёд. Доктор, естественно, тоже улавливает происходящее — кто бы сомневался, что уловит? — и, выпустив наконец Донну, перехватывает меня за запястье в последний момент. Мысленно обращаюсь к компьютеру, силясь выдернуть руку. Невероятно, но Хищник как вакуумным краном держит, только испарина на лбу выступила, и во взгляде никакого гнева, одна горечь и унизительная жалость — «далек такой далек»… Почему компьютер не отвечает? Что это за ощущение подушки, опущенной на мозг, даже фильтр даёт какие-то помехи? И почему Романа смотрит на меня неподвижно, как змея — только желваки от сильно стиснутых челюстей выступили? Ах ты… Телепатка галлифрейская! Стоишь вне зоны доступа, даже не пнуть тебя, чтобы вырубить! Пытаюсь рвануться к Романадворатрелундар, но она отскакивает, всё так же замораживая меня взглядом, а Доктор хватает меня и второй рукой тоже, удерживая на месте. Остальных как отшибает от нашей троицы.

Рэл или около того стоим с Хищником, глаза в глаза. Я пытаюсь безмолвно вывернуть руку, он продолжает меня держать, хотя побледнел от напряжения, а пот так и льётся по лицу. Потом понимаю, что я проиграла. У меня нет сил бороться с ними всеми. Я просто… устала. Да, попытка сопротивления была неплохой, но надо было заранее предвидеть все варианты и при проверках эмулятора действовать осторожнее, не на глазах у экипажа. Прокололась, теперь бесполезно рыпаться.

Расслабляю руку.

— Пусти, я не буду сопротивляться, — говорю, но он не подчиняется, а вместо ответа громко произносит в воздух:

— Ривер! Я заберу тебя отсюда, слышишь? Это моя вина, что ты оказалась втянутой в очередную историю, но я тебя отсюда вытащу любой ценой!

Тьфу, пафос.

И меня уже совсем не удивляет, что все до одного экраны вдруг меняют содержимое на одну и ту же надпись заглавными буквами: «ПРИВЕТ, СЛАДЕНЬКИЙ!».

Она всё-таки нашла брешь. Но досмотрела спектакль до конца и вырвала из мужа извинение, прежде чем подать ему знак.

Доктор стоит бледный как смерть. И всё-таки разжимает руки. У меня на запястье остались багровые следы, но боль незначительна. Бывало гораздо хуже.

— Я тебя прямо сейчас пристрелю, не дожидаясь случая, — шипит Таша Лем, как рвущийся из баллона иприт. Её трясёт от гнева. Только мне всё равно. Я проиграла, и мне всё равно. Да, мне в кои-то веки плевать на проигрыш. Всё, чего хочется — уйти подальше, хотя бы в свою каюту, и никого не видеть и не слышать.