— Его постоянно прибить хочется, — мечтательно отвечаю я. — Но без него мир станет слишком скучным.

Едва не добавляю, что без хорошего врага нет стимула развиваться, но вовремя прикусываю язык — это может перевести беседу в ненужное русло. А то, что девчонок начинает медленно утаскивать в прострацию, видно. Наверное, я и сама такая же — с расширившимися зрачками, замедленная, едва ворочающая языком, хоть этого и не чувствую.

— А я бы всё отдала, чтобы он здесь был, с нами, — вздыхает Донна, подпирая щёку кулаком. — Его чертовски не хватает. Сдохнуть, как не хватает. Я даже без памяти была, а всё равно чувствовала, что его рядом не хватает.

Я, конечно, без памяти не была. Но мне знакомо это чувство. Впервые в полной мере я его ощутила на Зосме-9, увидев ТАРДИС в холле с серебряным изваянием. Хищник мне был нужен всегда, с самой первой нашей встречи на небоскрёбе, и я это чувствовала. Мой самый лучший и закадычный враг, жизнь без которого смысл, конечно, не потеряет, но сделается чрезвычайно пресной. Доктор парадоксален: его всегда слишком много, если он рядом, и его совершенно не хватает, когда он где-то далеко. И он мне нужен. Здесь, сейчас.

Рука Вастры мягко сжимает мою ладонь.

— Думаю, он нам всем очень нужен, — говорит силурианка. — Его улыбка, его мудрость, его…

— …вечная клоунада, — втыкает Таша Лем. — Чёрт возьми, девчонки, что вы намешали в плюшки?

Я не ожидаю от себя того, что могу гнать банальный пафос, но, наверное, наркотик так действует, что заставляет меня сказать правду:

— Нашу тоску по Доктору. Нашу боль. Наш страх за его судьбу. Не знаю, как ты, Таша Лем, а я согласна с Донной. И хочу, чтобы он был здесь — прямо здесь. Сейчас. Немедленно.

— Сука, — опьянённо улыбается она в ответ, — я тоже этого хочу. Все вы суки… Сейчас и немедленно.

Вастра глубоко вдыхает воздух — так, что платье едва не трещит, — и тихо говорит:

— За чем же дело стало? Давайте возьмёмся за руки. И просто продолжим хотеть.

Покрытая мягкой шерстью рука Хейм подхватывает мою ладонь с другой стороны.

Захотеть. Только одного. Чтобы эта проклятая, наглая рыжая морда была рядом, со своими безвкусными нарядами, с карманами, полными разноцветных мармеладок, с ужасными имбирными пряниками, с жужжащей отвёрточкой-выручалочкой, с разными носками, с прячущими сарказм и боль фальшивыми улыбками, с миллионом идей, с миллиардом слов, с бесконечностью жестокости и безграничностью доброты. Контрастный, непредсказуемый, отвратительный, великолепный, безудержный, смертельно опасный, невозможно смешной, сложный, неукротимый, свободный, эгоистичный, благородный, сволочной, волшебный, мерзкий… просто Доктор. Как есть.

Где ты, Приближающийся Шторм? Где, где, где?

Отзовись, ну пожалуйста. Скажи, что ты жив. Ты нужен мне. Ты нужен всем нам. Ты… просто нужен, как никогда. Не может быть, чтобы ты нас не слышал. Ты всегда отзываешься на искренний призыв о помощи. Я нередко просила тебя о помощи, но никогда так, как сейчас. Я молю тебя. Услышь меня, враг мой. Отзовись.

Ты слышишь?

Ты нужен мне!

Ты. Нужен. Мне.

Ты нужен… Сейчас же!!!

Тварь галлифрейская! Ну почему ты заставляешь себя упрашивать?! Тебе это удовольствие доставляет, что ли — унижать меня мольбой?! Найду и сама убью, никому не доверю! Я иду к тебе!

Я! Иду! К тебе!!!

И меня никто не остановит!!!

Потому что ты нужен мне!!!

ПРЯМО СЕЙЧАС!!!

…Сон или видение? Не знаю. Собственный крик ещё звенит в ушах. Вселенная в тумане. Стою в изголовье чего-то, страшно напоминающего капсулу жизнеобеспечения для тяжелых больных, встроенную в многократно увеличенный блок реанимационной поддержки. Внутри лежит рыжий, опутанный чем-то вроде тонких шлангов. Одним концом они подключены к вживлённым в крупные сосуды галлифрейца зондам, а другим тянутся наружу через отверстие, защищённое специальной мембраной. В наличии так же система питания и поддержки дыхания. Понятно, не анабиоз, но очень глубокий сон — и, судя по всему, мощное биостимулирование, чтобы повысить выработку крови. Что у него с сердцами-то при такой нагрузке?!

Вижу Донну, какую-то полупрозрачную, испуганно глядящую на спящего Доктора. Вижу Вастру, пытающуюся найти защёлку на колпаке капсулы. Вижу Ташу Лем, бьющую бесплотными кулаками по пластику и беззвучно кричащую, словно пытающуюся пробудить спящего красавца. Вижу метрессу и Роману, не теряющих времени зря и явно ищущих на медицинском оборудовании кнопку «выкл». Удивительно — вижу за ними всеми Ривер Сонг, кусающую губы и тихо плачущую от бессилия.

Варги-палки. Это всё незначительно. Где мы — вот что действительно важно!

Поднимаю голову и медленно, словно вокруг меня густой кисель, обвожу взглядом помещение. Просторный, но мрачный зал, наполненный приборами, сразу выдаёт мне, что здесь начинается типично даледианский размножительный конвейер, однако я замечаю и совсем незнакомое оборудование. Так. Любопытно. А что тут ещё есть?

Какой-то широкий пандус за моей спиной, ведущий куда-то наверх. Он выполнен из светлого металла, а вот потолок в той части верхнего помещения, что видна с моего ракурса, тёмный. Надо подняться и оглядеться там. Может, какой-нибудь монитор подскажет наше местонахождение? Может, я вообще успею найти местный командный центр, прежде чем связь между нами и Доктором разорвётся от перенапряжения?

Потороплюсь-ка я. Надо бы двигаться бегом, но с каждым сделанным по пандусу наверх шагом ноги наполняются невероятной тяжестью, а воздух словно плотнеет, и я еле тащусь через него, как сквозь луумовый сироп. А ещё меня охватывает непонятное волнение, почти предчувствие — и, естественно, чего-то нехорошего. Словно мне лучше туда и не ходить.

Но я должна знать, откуда выковыривать Хищника.

Тёмный потолок с полированными серебряными балками здорово отвлекает внимание, поэтому, с трудом преодолев чувство тяжести и поднявшись, я не сразу опускаю глаза.

И первое, что вижу — это абсолютно знакомый участок космоса, выведенный на все экраны внешнего обзора. Я бы узнала эти яркие созвездия даже без водородной туманности, образовавшейся во время восстановления нашего Солнца из чёрной дыры, и тем более без планеты, на орбите которой мы, несомненно, висим.

Скаро.

Мы над Скаро.

И будь я проклята, если вокруг моей родины не светится новая атмосфера.

И будь я проклята, если сфероид, на борту которого мы находимся, не идёт на посадку.

Отчего так страшно опустить глаза ещё ниже? Вздорная, несносная девчонка, я приказываю тебе посмотреть.

В следующий миг меня сковывает необоримый, звериный, смертельный ужас. Всё тело слабнет и наливается свинцом, а к горлу подкатывает тошнота. Гортань пересохла, губы слиплись и заледенели, даже закричать не могу от страха.

Потому что на меня устремлён взгляд.

Тот, что столько лет преследовал меня во снах.

Взгляд, морозивший меня во время бесконечных охот по запутанным лабиринтам кошмара, парализующий, лишающий воли, убивающий сознание.

Тень, моя Тень, наконец-то принявшая реальный облик, смотрит мне прямо в глаза, сухо улыбаясь. Как же я раньше её не узнала? Как не догадалась? Ведь это было так просто, так банально, так… страшно. Да. Именно страшно. Я слишком боялась, чтобы узнать. Я слишком паниковала, едва чуяла разгадку, и отбрасывала её от себя всеми силами.

Нет. Нет, нет, нет! Не смотри на меня так, словно видишь! Ты не можешь меня видеть, меня же здесь нет, я на другом конце вселенной, в другом времени, не смотри-и!..

— Жду, — знакомо шелестит тихий голос, а улыбка из сухой делается омерзительной.

Нет, пожалуйста, нет!

НЕ-Е-Е-ЕТ!..

…Удар в голову сбоку. Стоп, не удар. Я просто упала со стула.

Сердце бешено колотится в груди, как неисправная турбина электрогенератора. Дышу часто и тяжело, как после долгой и трудной тренировки. По телу катится липкий горячий пот, даже одежда насквозь мокрая. Жарко…

Хрипловатый стон над головой. Кажется, это Вастра приходит в себя, но мне сейчас всё равно. Я лежу, глядя в никуда, и у меня даже нет сил приподняться от ужаса.