Продолжаем завтракать вчетвером. Причём, если Хейм и я относительно спокойны, то Таша Лем заметно нервничает и агрессивно поглядывает на Вастру, а та в ответ тоже начинает проявлять какую-то нервозность. И хотя совет кошки посидеть и подумать, прежде чем начинать спорить, толковый, я всё-таки не удерживаюсь:

— Лем. Если ты боишься, то тебя никто не принуждает участвовать.

Она шумно отставляет стакан с соком:

— Ты хоть понимаешь, что для такого поиска надо полностью раскрыть сознание со всеми его тараканами?

Сверлю её взглядом:

— Мне безразлично. Мне надо выполнить приказ.

— А я не готова ещё раз впустить в себя далека, — цедит она в ответ. — Или позволить Повелителю Времени трахать меня в мозг. Даже ради Доктора.

— Ну, не стоит путать ментальную связь с ментальным сексом, — криво улыбается ящерица.

Хейм давится своим кофе в попытке скрыть смущение и одновременно неделикатный смех. Я слегка шлёпаю её промеж лопаток, чтобы прокашлялась. Мне не смешно, а уныло. Как ни перевоспитывай, а эти двое любой разговор умеют свести к примитивным инстинктам низших существ и вульгарщине, одна с убийственной прямолинейностью, а другая с викторианским сарказмом.

— Что, ты и этим занималась? — папесса корчит не менее кривую, чем у Вастры, физиономию.

— Ну, эти подробности мы можем обсудить за кальяном, чтобы не тревожить умы остальных, — мило наклоняет голову силурианка. М-да, могу себе представить, как эта парочка испошлилась бы по поводу моих телепатических контактов с Императором, особенно Таша… Хотя нет. Не могу. — Но Венди права. Если ты струсила, то просто посиди в сторонке и не мешай.

— Я. Не. Струсила!!! — папесса вскакивает и, вцепившись в край стола, нависает над Вастрой. Гневные карие глаза буквально упираются в улыбающиеся голубые. Что-то я перестаю улавливать мотивацию этих двоих. Лем, конечно, гордая, но не настолько, чтобы с полпинка улететь в режим неконтролируемой злости. — Это ты ни черта не понимаешь, что такое унисон по-даледиански! Это тебе не болтать с подружками сквозь время! Это всю свою подноготную добровольно окружающим в сознание вывалить! И быть готовой к тому, что потом это будет использовано против тебя — не сразу, так после!

Вастра даже не вздрагивает, пока Таша орёт ей в лицо, скаля зубы и брызгая слюной. А потом очень спокойно и с заметной долей сочувствия спрашивает:

— Это была Ковариан?

Её слова срабатывают, как эффект ведра с ледяной водой: папесса замирает, вытаращившись, потом медленно выдыхает, как спущенная шина, и выпрямляется. Поджимает губы, холодно цедит:

— Я не хочу это обсуждать, — разворачивается и выходит из кают-компании.

— Это была Ковариан, — уже утвердительно повторяет Вастра в закрывшуюся дверь.

— Объясни, — требую я. Раздражает, что я опять что-то не уловила в разговоре.

— Ну, насколько мне известно, они были знакомы ещё до того, как Таша Лем создала Церковь Безопасности, и вроде бы обе увлекались ментальными практиками. Дальше нетрудно сделать выводы.

— Это не твоя эпоха, откуда ты столько знаешь? — попробуй тут не удивиться.

Но ответ меня просто добивает.

— Я же детектив, — с ноткой самодовольства улыбается Вастра. Однако, увидев мою медленно обтекающую рожу, всё-таки признаётся: — Таша Лем горячая и, несмотря на большой политический опыт, иногда проговаривается о большем, чем хочет. Как, впрочем, и вы все. Так что догадаться несложно. Бывшая жена хорошо плюнула ей в душу, причём публично, а далеки основательно потоптались на том, что осталось. Отсюда и страх вновь наступить на те же грабли. Знаешь, Венди, нет ничего хуже, чем предательство близкого человека и выставление внутреннего мира на посмешище. Тебе это, наверное, не понять в силу менталитета, поэтому поверь на слово.

Не то чтобы не понять…

— Далеки знают об этом явлении из практического опыта. Мы всегда изучаем низших существ, их действия, мотивацию и реакцию на изменения в окружающей среде, — отвечаю я. — Поэтому я уловила смысл того, что ты сказала.

Хейм глядит на нас и вдруг говорит невпопад:

— Всё-таки завтрак испорчен, — она встаёт и расправляет подол рясы. — Попробую успокоить наш динамит на каблуках.

— Лучше я, — так же встаёт Вастра. — Я знаю, что ей нужно сказать.

В общем, через три рэла я сижу в гордом одиночестве над стаканом фруктового сока и даже не знаю, как на всё прозвучавшее следовало бы отреагировать и что вообще из затеи Вастры получится. Основная мысль понятна — силурианка хочет ввести нас в транс на одной волне, чтобы вызвать эффект резонанса, и ещё больше усилить сигнал с помощью жемчужины. Но удастся ли это? Всё-таки разум землянина и разум далека — несопоставимые по мощности единицы, и где-то между ними болтается разум Повелителя Времени. А метакризис Донны? Как бы нам с Романой не пришлось заниматься утилизацией трупов после первой же попытки.

А с другой стороны, всё зависит от того, как именно мы будем действовать. Если каждая сосредоточится только на одной-единственной мысли, нам будет уже не до копания в головах друг друга и не до соединения сознаний. А без максимального сосредоточения даже не стоит начинать, это и урвакрилу, у которого две головы и каждая тянет в свою сторону, понятно. Возможно, наркотик Вастры поможет сконцентрироваться…

Бодрые шаги в коридоре сообщают о возвращении Донны и Романы.

— Ну, — заявляет мне рыжая, подбоченясь, — что я говорила? Один хороший удар кувалдой, и заработала, как миленькая!

Романа обречённо кивает, подтверждая её слова.

— Вандалка, — не удерживаюсь я от мрачной иронии. Потом сообщаю более важную информацию: — Таша Лем совсем неадекватно отреагировала на наш план. Вастра предположила, что это связано с её личным негативным опытом прошлого, и пошла успокаивать. Хейм в медотсеке. Предположительно, сейчас будет изучать силурианский наркотик и подбирать дозировки, или я не знаю врачей.

Романа садится на своё место, с отвращением глядит на остывшую кашу и выливает в свой стакан остатки сока из пакета.

— Кстати, — говорит, — на ТАРДИС должны быть большие запасы продуктов и запчастей, Доктор вечно забывает о своих заначках или их теряет. И наша синтетическая пища выше качеством. Так что можно повременить с вылазками, чтобы не нарваться на сфероиды.

Звучит логично. Надо дать капитанское разрешение в обтекаемой форме:

— Согласна.

Донна отодвигает стул и плюхается на него верхом:

— Ну что, когда начнём искать Доктора? Мне уже не терпится дать по фейсу этой тощей вешалке для шляп, ибо не хрен было оставлять меня за бортом!

Ага, а я уже поверила, что это настоящая агрессия. Грозится-грозится, а как увидит, так с визгом повиснет на шее, обгоняя экипаж. Впрочем, остальные не станут так поступать, не те характеры.

Гляжу на Роману:

— Сколько времени ТАРДИС будет себя чинить? — почему в одних случаях корабль активирует программу самопочинки, а в других заставляет Хищника в себе ковыряться, я уже не спрашиваю. Псевдоразумная машина чисто по-женски требует внимания от своего владельца, вот и вся отгадка. Конструкторы с эмоциями искина перестарались. То есть, конечно, не искина, раз ТАРДИСы живые…

— Часа два, не больше, — отвечает Романа, подумав. — Далеки — прости, я имела в виду, «Мерзость» — разворотили только консоль, и то не очень сильно.

— Не извиняйся. Я понимаю, что для низших существ нет никакой разницы между нашей ДНК и её профанациями, и допускаю поправку на вашу речь.

— ЭЙ! — от громкости Донны, кажется, сейчас лопнут стаканы. — МОЖЕТ, ХВАТИТ ОБЗЫВАТЬСЯ?

Приделать к ней, что ли, регулятор громкости? Притворяюсь, что не обратила внимания на вопль, хотя меня едва не контузило. Романа слегка морщится.

— Донна, просто смирись или относись с юмором. Как любит говорить Таша, у далеков прямо на заводе мозги под нацизм проштампованы. Венди всегда будет считать нас представителями низших рас и никогда не признает, что кто-то может быть хотя бы равен далеку.