А он уже затылок от пота вытирает. Огромным красным платком. Ка-акая мишень…

— Доложить прогноз по выработке назначенной нормы, — приказываю ему в спину. Я же знаю, как побольнее ударить в мягкое брюшко лизоблюдам вроде него и какие проблемы бывают на заводах, где трудятся рабы.

— Мы делаем всё, что можем, — мямлит начальник, рефлекторно втягивая голову в плечи.

Поня-атно. Сейчас он у меня вообще думать перестанет.

— Конкретнее?

— Мы очень постараемся довести выработку до ста процентов за эту декаду! — дрожит коллаборационист.

— Это неудовлетворительный ответ, — чеканю. — Слово «постараемся» неприемлемо.

— У меня недостаточно рабочих!.. — ну вот, совершенно обычное оправдание. Мой опыт в четыре концлагеря и семь производств на их базе позволял предположить именно эти слова, и я не ошиблась. Ну, каково возражение, таков и ответ:

— У тебя есть твой штат и ты. Если вы не справитесь с нормой, вы будете переправлены в цех, за конвейер, в качестве рабочей силы.

Начальник давится с тихим писком. Вот будет забавно, если мой прогноз оправдается.

Доходим до середины цеха, когда наконец снимают блокировку и запускают основной транспортировочный конвейер. Смотрю, тут всё выполняется крайне медленно и бестолково, и это не может не радовать. Надеюсь, у Таши Лем хватит интеллекта выполнять приказ, а не пытаться нас догонять? Мы уже достаточно далеко, и охрана взбудоражена. Правильнее для папессы будет пересидеть и отправиться к Романе и Донне.

— Я ещё ни разу не видела тебя настолько в своей тарелке, Венди, — всё так же на ухо сообщает мне Вастра. — Только сейчас начинаю по-настоящему верить, что ты далек.

— Закрой рот и держись нагло, — осаживаю я её. Вспоминать и посмеиваться будем позже, когда выберемся с Мораллы. Сейчас нельзя выходить из роли далеков-инспекторов. Поэтому, по мере продвижения вперёд, я делаю замечания начальнику завода то за ржавчину на трубопроводе, то за катышек пыли под конвейером. Давно я не имела возможности говорить с низшими так, как предписано Общей Идеологией, и как же это, варги-палки, приятно!..

Наконец-то склад — бесконечные ряды ящиков и шум погрузчиков далеко впереди.

— Инспекция завода завершена, — обращаюсь к багровому и вспотевшему начальнику, уже готовому выжимать платок и пиджак, промокший на спине насквозь. — Мы ещё раз проверим состояние завода, когда сочтём нужным. И если останутся хоть какие-то упущения из тех, что были отмечены сегодня, или добавятся новые, ты будешь снят с должности, как некомпетентная особь.

— Да, да, конечно, — лепечет он, заикаясь, — разумеется, само собой… Мы всё исправим, как вы сказали, в самые короткие сроки.

— Мы сами проследуем к выходу, сопровождение не требуется, — жёстко заявляю ему. — Можешь возвращаться к своим обязанностям.

Начальник завода пятится назад, едва не врезаясь в охранника и продолжая бормотать какие-то извинения и уверения. Сейчас удерёт к себе в кабинет и будет отпиваться местным аналогом спиртного или кофе. Учитывая проявленный уровень интеллекта, трезвая оценка ситуации у него включится не ранее, чем через три скарэла, за это время мы должны успеть слинять. Провожаю его долгим многозначительным взглядом и нагло марширую за штабели контейнеров, бросив на ходу вроде как Вастре, но на самом деле, всем:

— Следовать за мной.

Только оказавшись вне поле зрения низших, позволяю себе остановиться и перевести дух. Остальные собираются вокруг, а Вастра сразу же переходит в сторожевой режим.

— Какие полезные у вас часики, — с кривой улыбкой замечает Кллойд Б-Пакрес.

Задумчиво киваю в ответ.

— Я сама не ожидала подобного эффекта, но значит, им можно пользоваться и в дальнейшем. Так, вы, двое. Как охраняется выход, знаете?

Женщина приваливается плечом к ящикам. Судя по показаниям моих приборов, её почти не держат ноги, слишком много переживаний и слишком большая дистанция, проделанная пешком. Лицо совсем бледное, лоб в испарине. Слабая. Проще было бы уничтожить или вообще не забирать, но мне нужна информация о городе и об обстановке в нём, которой она явно обладает.

Лифи делает глубокий вдох и наконец отвечает:

— Да. Там много охраны с промытыми мозгами, и всегда торчит несколько кофейников… ну, пришельцев. А ещё наверху постоянно загружают транспорты, один за одним. И там тоже сплошные кофейники роятся.

Многовато на нас пятерых.

— А ящики с грузом как проверяют?

— Я не знаю, — отвечает она, пожав плечами.

— Скорее всего, на соответствие указанной массе, — предполагает Хейм, ковыряя коготком пластик коробки на уровне своего лица. — Смотри, тут есть какая-то маркировка, и, скорее всего, это шифр груза, дата упаковки и вес брутто.

— Логично, — соглашаюсь я. — Хотя полностью уверенными мы быть не можем, я не знаю эту письменность. Возможно, пробраться на выход в ящиках — плохая идея.

— А пройти так, как вы шли? — спрашивает Кллойд. — Ну, выдать себя за кофейников?

— Это пройдёт с низшими существами, но не с ними самими, — отвечаю. — Возможно, они увидят во мне себе подобного, здесь шансы пятьдесят на пятьдесят. Но они немедленно запросят центр о нашем несанкционированном присутствии, и как только выяснится, что на завод никого не отправляли, нас тут же задержат для расследования, а это провал. Поэтому остаётся самое простое — попытаться пробраться под прикрытием фильтра и надеяться, что автоматика на выходе так же примитивна, как и на самом заводе, а на сфероиде все слишком заняты своими делами. Я пойду первой, вы трое следом, на небольшой дистанции, Вастра — замыкающая. Если Мерзость меня увидит, вы сможете переждать и вернуться на корабль. Или проскочить, когда я отвлеку всех на себя.

— Мерзость?.. — переспрашивает кошка.

— Они не заслуживают того, чтобы называть их далеками, — рефлекторно морщусь. — Не вздумай меня с ними сравнивать. Это чужаки, и они тем более опасны, что близки к нам. Но сначала я хочу кое-что выяснить, — подаюсь вперёд так, чтобы встать нос к носу с мораллианином. — Кллойд, незадолго перед атакой инопланетян или где-то после неё, во время формирования правительства из числа коллаборационистов, ты мог слышать следующие ключевые слова: «Доктор», «синяя будка», «ТАРДИС», «Мать Скаро». Было что-нибудь такое?

Он задумчиво чешет небритый подбородок.

— Нет… Вроде бы ничего…

— А ты, Лифи?

— Нет.

Странный у них обоих взгляд, словно я их чем-то обнадёживаю. Но чем? Я ничего не сделала, кроме того, что обвела вокруг манипулятора заводское начальство и вытащила их из-за конвейера. И я ничего не собираюсь делать для их планеты. Более того, если бы не их знание местности и прочих мораллианских мелочей, которые могут нам сегодня пригодиться, я бы даже забирать их не стала или пристрелила здесь и сейчас, раз они ничего не знают о Докторе, и не верю, что они этого не чувствуют. Так откуда эта надежда? Почему они сразу и безоговорочно в меня поверили, хотя я на их глазах оставила соратника за дверью и в опасном положении? Где их логика? Нет, мне никогда не понять низших существ.

— Тогда выдвигаемся!

Комментарий к Сцена двадцать четвёртая. *События из цикла аудиопьес «Империя далеков». На самом деле, Ментора перебодал уже упоминавшийся в «Поликарбидной логике» телепат Календорф.

====== Сцена двадцать пятая. ======

Я почти не помню, как мы выскользнули с завода и скрылись в городских руинах. При желании, конечно, восстановлю события, но это было что-то из разряда «ползком по потолку над стройными рядами Мерзости, и не уроните аборигенов никому на лампочки». Модель чужаков и впрямь оказалась неизвестной, немного напоминающей наши скафандры времён Кэмбела, и просто до отвращения чужеродной — даже хуже, чем Мерзость с «Крусибла». Тех далеков я воспринимала, как машины. Этих… Как что-то извращённое, неправильное. В них есть нечто гадкое, отталкивающее, отчего меня внутренне трясёт. Я не смогу почувствовать их эмоции или ощутить их приближение из-за угла, и они меня тоже не почувствуют, но всё же, нет от них ощущения муляжей и пустых скафандров, а есть впечатление чего-то чудовищного, принявшего нашу форму с неизвестной, но явно серьёзной и очень пугающей целью.