Три пары глаз требовательно-вопросительно смотрят на меня, а я обсчитываю размеры и состав деталей.

— Мне не известна эта модель скафандра, — наконец заключаю, проигнорировав их весьма намекающие взгляды. — Ни один из размеров не совпадает с нашими моделями. Боковина — да, поликарбид, и превосходного качества, но его несложно синтезировать. А вот металл для корпуса датчика мне неизвестен. Это не силькроний и не металерт, хотя по цвету похож. Сплав какой-то, много вольфрама и железа. Видимо, заменитель стандартных материалов, но, должно быть, неплохой.

Откладываю запчасти в сторонку, к стеночке, чтобы не сильно бросались в глаза.

— То есть это не ваши веселятся? — недоверчиво уточняет Таша Лем.

Отрицательно качаю головой. Как-то я слишком в шоке. Не была морально готова к подобному повороту дел.

— Текущая ситуация в Империи Новой Парадигмы не позволяет развязать темпоральную войну, — говорю. — И ещё, ты носила в себе личность далека на протяжении долгих лет. Неужели сама не видишь, что поведение этих — не совсем наше? Они порой иррациональны, хотя технически более продвинуты.

Она морщится, потирая подбородок.

— Как вы там называли далеков других пород, «ламия»?

— Ламеэ, — поправляю я. Вот не надо перевирать даледианский. — То есть в литературном переводе, «мерзость».

— Ну я и говорю, ламия. Получеловек-получудовище, опасное для жизни. Куда уж мерзее.

Треснуть её, что ли? Мне, честно говоря, совершенно безразлично, кто у кого и при каких обстоятельствах позаимствовал слово, но нам оно досталось от диких бункерных предков, это абсолютно точно, а они с инопланетянами не якшались.

— Предположительно, ты права в отношении происхождения этих чужаков. Мы были единой расой лишь на ранней стадии развития. За сфероидами может стоять какой-то реликт Войны Времени или довоенные отщепенцы. От Империи порой откалывались единицы, и даже выживали, и даже становились родоначальниками новых рас, и мы даже не всегда успевали их подчистить, — тут у меня в мозгах тикает нехорошая версия. — Или альт-далеки.

— Кто, прости? — изумлённо переспрашивает Вастра.

— Выберемся — объясню, — отвечаю, надеясь, что голос не слишком дрожит. — Идём. Нам нельзя подолгу задерживаться на одном месте — заметят. На персонал мы не похожи, а туристов по местным фабрикам не водят.

Шагаем к выходу из цеха, я коротко предупреждаю Роману, на что мы тут внезапно налетели, а в мозгах варятся невесёлые мысли.

Альтернативные далеки. Только не они. Когда-то, в отменённой линии времени, все ресурсы галактики Серифия были брошены на то, чтобы открыть портал в альтернативную реальность, ибо расчёты показывали, что Империи не справиться с Повелителями Времени в одиночку. И правитель решил найти собратьев в параллельных мирах, логически рассудив, что далеки, как механизм саморегуляции вселенной, существуют везде или почти везде, и где-нибудь да преуспели. Он оказался прав, кроме одного-единственного пункта: никто не приказывал далекам из альтернативного мира придерживаться Общей Идеологии. Так что, столкнувшись у портала с их руководителем, Император не смог ни убедить его присоединиться к военной кампании, ни закрыть портал, но лишь получил ещё одних врагов, весьма рьяно взявшихся за отвоёвывание территорий. Вместо двух сторон баррикад вышло три, и все месились друг против друга, пока кто-то из низших не убедил главу альтернативных далеков, генно-модифицированную девицу по кличке Ментор, закрыть дверь между мирами с другой стороны, чтобы не сеять ещё больший хаос и разгром. Мол, нам и старых далеков было выше крыши, теперь ещё и вы заявились добро причинять направо и налево. Мы, дескать, очень рады, что вы умеете сперва говорить, а потом стрелять, и не уничтожаете всех подряд без разбору, но нам-то от этого не легче. Самое смешное, что это даже не был Доктор, но аргументы возымели самое прямое действие. Однако, раз Ментор позволила себя убедить и убралась, то её орда уже давно не далеки, а неизвестно что, запакованное в поликарбид*. Тем более что настоящий далек не приемлет чужаков, а альт-далеки принимали их. Конечно, на своих условиях — или низшие цивилизации присоединяются к Империи и безоговорочно живут по идеальной, созданной для них модели, или будут уничтожены, но всё равно, это не поступок далека. Это как держать земляных клопов в аквариуме: какой бы комфортный и герметичный он ни был, а всё равно клопы. Ксеноразум всегда представляет опасность, даже если его носитель выглядит безобидно и находится на очень низкой ступени развития. Рано или поздно любая цивилизация разовьётся достаточно, чтобы начать создавать проблемы для перестройки Вселенной, и при этом недостаточно для того, чтобы это осознать и убиться самой, пока её не убили.

Тем не менее, для нас все события, связанные с Серифией и альтернативными далеками Ментора, остались в отменённом и аннулированном прошлом. Но никто не говорил, что для них время тоже отыграно назад, континуумы-то независимые. Значит, они могли подкопить силы и вернуться в самый неподходящий момент, когда мы едва выжили после войны и чудовищно уязвимы. Ни ресурсов, ни экономики, ни-че-го. Всё настроено на выживание. Только-только забрезжила возможность восстановиться, и — нате вам сюрприз.

Может, конечно, это и не альт-далеки, но именно ребятам Ментора была свойственна некоторая гуманность, как раз на том уровне, который я наблюдаю на Моралле. Не есть тех, кто говорит, и не кормить ими пленных. Содержать аналог кладбища. Позволять слишком много отдыхать рабам, а чтобы предотвратить брожение умов и бунт, как-то подавлять их волю.

Как ни удивительно, одновременно с этой моей мыслью Хейм замечает:

— Капитан, мне кажется, люди здесь под действием какого-то наркотика. Запах от них странный, и зрачки сужены.

— Да, согласна, — шепчу в ответ. — Это дорого и недостаточно практично, но в духе Мерзости. Некоторые из ренегатов были заражены пороком гуманности, и это на них похоже — вместо работы в той степени, в которой воля подавляется естественным путём, скармливать пленным токсинамин или что-то вроде него. Но охраны и свободно передвигающихся работников это не касается, они явно роботизированы.

— Что?.. — озадаченно переспрашивает Вастра.

— Чип контроля сознания. Это ещё дороже, но не притупляет реакцию, скорость и физическую силу живого существа, лишь блокирует волю и полностью контролирует личность. Впрочем, недостаточно. Изредка бывают ошибки и срывы. Поэтому мы разработали систему марионеток и давно пользуемся именно ей. У марионеток срывы бывают один на сто миллиардов, у крайне сильных и своевольных созданий вроде Таши Лем.

Кто бы сомневался, что папесса тут же наигранно приосанивается и поправляет причёску. Я даже почти улыбаюсь от этой предсказуемой реакции, хотя в душе мне совсем не весело. Если у нас расклад «далеки против далеков», да ещё у противника Доктор, у альянса ни шанса на победу. Это, конечно, если судить объективно. Но если субъективно, то высшая раса не сдаётся и в очередной раз докажет, что способна выжить в любой ситуации. Я буду бороться до последнего и не опущу гамма-бластер. Приход Бури у вас, ребятки? Добро, крепитесь, скоро грянет. Хищника непросто удержать в полном подчинении, уж мы-то это знаем, как никто другой. И он непременно вырвется в самый неподходящий для вас момент.

Цех за цехом пробираемся вперёд в поисках выхода. Пока все попавшиеся подъёмы наверх замурованы, включая вспомогательные, а готовые, запакованные в ящики и промаркированные для сканера запчасти везёт отдельная лента вдоль стены. Согласна, залить бетоном бывшие выходы со станций подземки и дёшево, и удобно — если какой-нибудь бунт, то надо всего лишь изолировать нужный участок и затопить. Ну или накачать фосгенчику. У бунтовщиков не будет ни шанса выбраться из закрытой зоны. Впрочем, у нас его тоже нет, зато предоставлена прекрасная возможность подробно ознакомиться с заводом. Характер производства даёт понять, что тут делают только запчасти — внешнюю броню под пропитку биометаллом и электронную начинку корпусов. Эх, было бы время, я б тут что-нибудь подкрутила или вирус какой подпустила в платы с памятью, но пока приходится облизнуться и забыть.