Выходит, Нарвинэктралонум был не с ними. Но после подобного инцидента он, естественно, не смог бы удержаться на посту главы НКВД и должен был очень больно полететь вниз, пересчитывая все ступеньки служебной лестницы, так что в итоге оперативник, бегающий за преступниками — для его сложного положения это ещё неплохо. У нас бы расстреляли, а на Галлифрее бы изгнали. Но за него или вступилась Романа, с которой он вроде бы в неплохих отношениях, или же после Великой Войны у НКВД настолько острая нехватка кадров, что они возвращают всех, кто выжил, даже ненадёжных и с подмоченной репутацией.

А ведь я так и не знаю, чем конкретно Романадворатрелундар занималась после прихода Рассилона к власти. Он бы не потерпел потенциальную конкурентку, а она бы не потерпела деспота. Между ними или был жёсткий конфликт, если блондинка не научилась сдерживать теперешний гонор, или тихая засада и диверсия против господина воскрешённого президента в самый неподходящий момент, если научилась. Как бы это выяснить? Рани гарантированно плевать на политическую возню вокруг президентского кресла, ей важны только свои исследования, так что она может ничего не знать. Мастер наверняка в курсе, но не скажет. Впрочем, Браксиатель тоже. И уж тем более не сам Рассилон, если у него из-за Романы были неприятности, или, упаси мама-радиация, провалы. А я могу поручиться, что были. Если она даже на «Ди» попыталась совершить переворот, довольно топорный, кстати говоря, то через парочку регенераций, поумнев и поднаторев, она непременно бы что-нибудь замутила против конкурента. Не зря экс-президент косо на неё поглядывает, словно раздумывает, не переписать ли историю прямо сейчас.

Змеиное гнездо этот их дворянский Галлифрей. И как при таком гадюшнике они столько лет против нас продержались? Даже удивительно. Мне не понять тех, кто считает Повелителей Времени протагонистами Вселенной, а нас — антагонистами. По мне, так на их фоне мы вообще, как это слово, святые и хотя бы честны перед собой и миром. Уничтожить — так уничтожить, а враньё — лишь инструмент для обеспечения безопасности вида. А эти создания насквозь состоят из лжи и предательства, делают зло и причиняют боль самым близким существам из любви к искусству. Даже столь ценимый низшими суррогат внутривидового единства, называемый дружбой, у них приобрёл уродливую форму обмена подлостями, кто кому нагадит изящнее. Какая-то экстремальная форма эгоизма. Как ей можно восхищаться?! Я, например, от неё в ужасе. Повелители Времени должны быть ликвидированы как можно быстрее, пока их зараза не распространилась по всему миру и всем временам. Она и так изрядно отравила Вселенную, если судить по цивилизациям, возникшим под влиянием Сети Времени.

Вывод? Когда Доктор говорит, что далеки лживы, посоветовать ему посмотреться в зеркало и вспомнить правило номер один. А потом определить ценность своего утверждения в свете введённой поправки.

И пусть попробует после этого хоть слово в наш адрес сказать.

Встаю и подхожу к столику галлифрейцев. Брезгливо столкнув со столешницы НКВДшного кота, которого не намерена терпеть перед своим носом, сажусь на место Романы. Пока ещё блондинка отхохочется, остынет и вернётся…

— Рассилон, мне нужны все подробности о сфероидах. Я должна понять, с чем мы имеем дело, и рассчитать, чем грозит плен Доктора. Я предполагаю, что в текущий момент тебе безразлична судьба Галлифрея и ты с радостью увидишь крах далеков. Поэтому ты или рассказываешь всё добровольно, или я получаю данные из твоего мозга своими методами.

Надеюсь, у меня получилось сказать достаточно жёстко, чтобы никто не посмел вмешаться и возразить. Никто и впрямь не решается, лишь Браксиатель тяжко вздыхает и отводит взгляд. И мне уже не надо анализировать это выражение лица, я его у экипажа насмотрелась — «далек такой далек»…

— Я уже всё сказал, — отрезает мальчишка. Кто-то не понял предупреждения? Не сводя глаз с его лица, начинаю растирать ладони. Сейчас кто-то нарвётся.

Вежливое покашливание Браксиателя.

— Мадмуазель Дарлинг, у нашего товарища есть причины не разглашать подробности, гм, в присутствии…

— …сородичей, так как его действия подпадают под статью «предательство своего вида»? — перебиваю я. — Это не имеет значения. Умолчание данных в текущей ситуации подпадает под ту же статью. А что касается явки с повинной, то насколько мне известно из законодательства Галлифрея, она считается поводом сохранить жизнь даже закоренелому преступнику.

— У нас статья называется «государственная измена», — ворчливо поправляет мальчишка. — Развелось далеков по всей вселенной, лезут куда не звали… Тараканы поликарбидные.

— Полагаю, это была попытка оскорбления на ювенильном уровне, — равнодушно констатирую я. Рассилон, тебе даже в плане подначек до Хищника, как от Мораллы до Скаро. Пешком. — Какого числа они вышли на связь и каким образом?

— Письмо подкинули, — не менее равнодушно отвечает помолодевший экс-президент. — Прямо в ТАРДИС.

Что-то не так. Не верю, хотя приборы ничего не показывают. Что ж, врун на вруна?

Сужаю глаза:

— Ложь. Отвечать только правду.

— Я правду сказал!.. — это звучит совсем по-детски, но за этой фразой у ювенильных особей частенько прячется «я вру тебе в глаза».

— Предпочитаешь сожжённые мозги? — позволяю себе приподнять уголки губ. — Здесь за тебя никто не вступится. Все помнят, что ты натворил. И здесь нет ни одного твоего настоящего союзника. Если я избавлю Повелителей Времени от твоей проблемы, они будут только рады, — киваю на окружающих. На наш разговор действительно все смотрят, но без сочувствия к какой-либо стороне, и хуже того, как на состязание. Даже папесса и Яша. Даже Рани, отвлекшаяся от своих записей, что уж вовсе неожиданно.

— Тебя это тоже касается, — ощеривается Рассилон.

— У меня хотя бы есть полностью изоморфная машина времени, которую можно использовать в обороне Мораллы, и без меня она не заработает. А что есть у тебя, кроме приёмной матери, которая тебя ненавидит, и кота, который хотел твоей смерти? Отвечай мне… как этот человеческий термин… словно ты на исповеди. Если что, у нас и папесса есть, заодно грехи отпустит, — киваю на Ташу Лем.

Из консольной несётся громовое «ха» — Мисси оценила шутку в полной мере и выражает эмоции безобразно ярко, как и положено существу с дисбалансом в мозгах.

— Эй, где ты заразилась чувством юмора, кастрюлька? — вопит она на весь квартал.

— Долгая история, но сейчас не моя… исповедь, — отвечаю всё тем же равнодушным тоном и даже не оборачиваясь. Я кастрюлька, она кошёлка. — Рассилон, говори. Или я применю жёсткий штурм мозга.

Он ещё пару рэлов молчит, с ненавистью обводя взглядом окружающих, но сочувствия и защиты действительно ни в ком не находит, поэтому наконец принимается выкладывать правду.

— Они взяли меня в клещи в Вихре и принудительно, извне, вызвали материализацию, прямо к себе на базу.

— Чёрт побери, почему ты молчал? — присвистывает Браксиатель, резко теряя светскую маску.

— А смысл вам что-то говорить?! — взрывается в ответ Рассилон. — Я их всё равно не видел, они так и не показались! И что бы вы сделали против них со своими жалкими остатками флота и бездарными командирами, а? Ни хрена! И вообще, дали бы мне тупицы, засевшие в Капитолии, сказать хоть слово?! Вон, Нарвин уже дал — теперь я даже без корабля!

— «Бля-бля-бля, — привычно откликнулось эхо», — вполголоса иронизирует Таша. Шарахнула бы ей мимо уха молнией, но не до того. Но зато комментарий имеет эффект на рассказчика, мальчишка ссутуливается и сменяет гнев на мрачность.

— Они тебя перехватили и материализовали внутри сфероида. Дальше?

— Дальше поместили ТАРДИС в хрононную ловушку. Мне пришлось покинуть машину времени. И я не уверен, что находился именно внутри сфероида, там нигде не было написано.

Уел.

— Что было снаружи? — каждое слово, что ли, базом из него вывинчивать?! Моё терпение не бесконечно.

— Просто пустое серое помещение, почему-то пол и потолок покрашены наоборот — пол светлый, потолок тёмный. Ещё помню полированные металлические балки. Посередине было что-то вроде длинного пульта управления, но активной оказалась только одна панель, словно меня ждала, — он снова замолкает.