— Что — но?

— Но я не могу себе представить далеков, играющих на арфе! И тем более целующихся друг с другом по кустам!!!

Ответом ему была обескураженная физиономия Доктора. Повелитель Времени поморщил лоб так и сяк, пожевал челюстью, наклонил голову к одному плечу, к другому, снял и поразглядывал котелок, но потом наконец поднял взгляд и признал:

— Я тоже.

— Так может, они действительно далы? — горячо сказал Таген, подаваясь к собеседнику. — Зеро сказала, что в Пири-эск-Дал была трещина за пределы пространства и времени. Какая-то Священная долина. Я, кстати, когда вернулся, первым делом навёл справки — такое название у них действительно было, она даже на старых картах отмечена. Давай проверим?..

Глаза галлифрейца вспыхнули.

— В ТАРДИС, — коротко скомандовал он.

Через сорок секунд (ТМД бы сказала, через шесть с половиной рэлов), с балкона донеслись странные звуки, похожие то ли на астматическое дыхание, то ли на скрежет нагруженных санок по асфальту, сменившиеся пульсирующим высоким свистом, который очень скоро затих совсем. Там, где только что стояла синяя полицейская будка, лишь взвихрился сквознячок.

«Ну вот, — подумал искусственный интеллект дома, — теперь их ждать не раньше, чем к ужину…»

(после взрыва в доме)

— Всё, немедленно возвращаемся за моим генератором. Надо его чинить и смотреть, что эта анимешная девочка-энергия с ним сотворила. И искать, что я не так с ним сделал.

Реплика Доктора прозвучала под аккомпанемент привычно хриплых звуков дематериализации ТАРДИС, но почему-то не вызвала восхищённой реакции у компаньонов. Таген медленно сел на пол прямо под дверью, не в силах распрямить трясущиеся перетруженные руки. Он как-то не ожидал, что девушка столь маленького роста может весить так много, но не позволил себе сдаться до последнего. А теперь и руки, и спина, да и ноги заодно, решили хором отомстить за внезапную нагрузку.

— Ты как? — заботливо спросил Жозеф. Как-то уж слишком заботливо, на взгляд всех присутствующих — тон вопроса явно отдавал издёвочкой.

— Проваливай к чёрту, — исключительно вежливо огрызнулся посланник.

— Рыцарь фигов, — Луони присела рядом с братом на корточки. Она в полной мере оценила вес госпожи посла, когда укладывала пострадавшую поудобнее, помогая завернуться в плед. — Нашёл способ порисоваться перед девушкой. Теперь страдай.

Таген мрачно поглядел на Доктора:

— Как ты вообще мог её пустить в дом, ты же знал!..

— Ты уже спрашивал, как, и я ответил.

— Что она явно знала, что делает? Это НЕ ответ!

Доктор с загадочной улыбкой уткнулся в приборы. Таген слишком хорошо был с ней знаком — это выражение галлифрейского лица можно было перевести множеством слов, но самые короткие варианты звучали как «я больше ничего не скажу» или просто «отвяжись». Дальше спрашивать, ругаться и бодаться было совершенно бессмысленно для каждого, кто хотя бы день знал Доктора, и Таген, тяжело вздохнув, сдался.

— Послушай, — сказал Жозеф, — главное, что она жива. Я, правда, не очень понимаю, что там с ней произошло, но она жива и цела, так что прекрати ныть, как баба.

— Декомпрессия с ней произошла, — ответил ему вместо посланника Доктор. — Воздуха нет, на туловище снаружи ничто не давит. Кровь внутри привыкла, что тело сдавленное — и вжух! — он демонстративно всплеснул руками, растопырив пальцы, словно изображал салют.

— Врёт, — флегматично заметила Луони. — Сосуды эластичные, не лопаются, если только самые мелкие и по чуть-чуть. Но в целом, видел же, как у неё руки распухли? И лицо было, как подушка. Из-за отсутствия воздуха нарушается процесс дыхания, венозная кровь с артериальной перестаёт дружить, идёт выделение свободных газов не туда, куда надо. Это очень больно, между прочим. И обычно от этого секунд за десять сознание теряют, а за минуту умирают.

— Ой, не грузи мою голову, — отмахнулся старатель. — Вечно вы вязнете в деталях, когда надо зрить в корень. Жива, здорова, оклемается.

— Я тоже так думаю, — усмехнулся галлифреец.

— Дураки, — проворчал Таген.

— Кстати, Доктор, — продолжил Жозеф, — спасибо, что позаботился открыть ей дверь на расстоянии. А то я запер за нами вход, чисто по привычке. Всё равно у всех есть ключ.

Повелитель Времени как-то странно замер перед экраном сканера.

— Верно, — подхватила Луони. — Она явно из последних сил к нам ворвалась. Точнее, впала — если бы ей пришлось ждать, пока мы сообразим и откроем, она бы точно не выжила. Я как её на пороге увидела, так чуть сердце не дёрнуло — глаза бешеные, вся красная, плащ следом волочится, руки не работают, шевелюра дыбом от порыва ветра… Пролетела три шага и рухнула. Ну, думаю, всё. Умерла. Ага, если бы — через полминуты уже на нас рычала, чтоб не лезли. Сколько же она там пробыла-то?

— Почти минуту, — отозвался Доктор как-то ну очень задумчиво. — Жозеф, а ты точно запирал дверь? Ты уверен, что тебе это не приснилось, вы же были такие сонные?

— Слушай, я темнота, но не лунатик. Сказал, что запер — значит, запер, — сказал старатель и с подозрением уточнил. — А что?

— Да так, — прозрачным голосом ответил Доктор и так же прозрачно-мечтательно улыбнулся в пустоту. — ТАРДИС — специфическая леди, с характером. У меня были компаньоны, которых она оставляла околачиваться на пороге, даже если у них был ключ. Обратная ситуация встречалась гораздо реже. Можно сказать, по пальцам одной руки можно пересчитать, когда она открывала дверь тому, у кого не было ключа…

— Это ты к чему? — хором спросили талы. Жозеф, похоже, уже понял — удивлённо поднял широкие брови и глядел на Доктора, ожидая подтверждения догадке.

— К тому, что я не открывал ей дверь. ТАРДИС впустила её сама.

Повисло молчание, словно Повелитель Времени ожидал то ли восхищённых аплодисментов своей дедукции, то ли изумлённого аханья, то ли наводящего вопроса. Последний не замедлил прозвучать, естественно, от Тагена, и совсем не с той интонацией, которой явно добивался галлифреец:

— И что с того?

В мечтательных зелёно-карих глазах проскочило что-то, смутно похожее на ревность. Положа руку на оба сердца, Доктор не мог не признать — его своенравная и своевольная машина времени открывала дверь чужакам всего лишь пару раз — сперва ему и внучке, во время побега с Галлифрея, потом — Мелс, только что отрегенерировавшей в Ривер Сонг. И всё. Больше никому и никогда, или он что-то не знал о своей синей будке. Поэтому он ответил на вопрос Тагена вслух, но скорее себе самому, чем талу:

— А то с того, что встаёт вопрос — чем посол Зеро так приглянулась моей ТАРДИС, что она впустила её без ключа?!

(после безумного дня кочевников)

Из-за наполовину прикрытой двери раздался приглушённый крик, полный ужаса. Альфа и Бета переглянулись, и стратег метнулся в комнату Зеро.

Капитан сидела на постели, бессмысленно глядя на правую ладонь. Потом закрыла глаза и, словно зомби, отвалилась обратно на подушку. На её лбу блестели бисеринки пота, но дыхание уже сделалось ровным. Альфа посмотрел-посмотрел, прикрыл дверь до конца и вернулся в гостиную.

- Опять? – тихо спросил Бета.

Стратег молча кивнул. Из всех капитанских пугающе-необъяснимых заскоков этот для него был самым страшным, хоть и самым редким.

- То же самое, что и раньше. Глядит на руку, а потом снова засыпает. Проснётся – опять скажет, что ничего не было и ничего не помнит.

Бета поморщился:

- Помнит, когда просыпается. Только нас пугать не хочет. Сразу наверх отсылает, отдельным пунктом в отчёте, а потом уже кладёт под жёсткий блок памяти.

- А ты откуда знаешь? – Альфа передислоцировался на облюбованный диван и уставился на горизонт – этот пейзаж позволял ему хотя бы не глядеть на тихо отъезжающих мозгами соратников и худо-бедно держать себя в моральном равновесии.

- Я лично с ней это раскапывал на «Вневременье-6», с психологами и с военным хакером высшего класса. За то время нам удалось отследить и проанализировать три её аналогичных сна, потом ей уже в Центре занимались.