— Маловероятно, — отзывается Альфа. — Именно потому, что они сервы. Слишком много инструкций в мозгах и слишком малое умение их перебарывать. Им дисциплина не позволит сбежать.

— И всё равно, теперь эксперимент пошёл наперекосяк, — говорю, пока бледный и пошатывающийся Бета подаёт мне табельный наркотик. Ага, проняло. Болевой шок неплохо выбивает дурь из полушарий мозга. — Хотя бы потому, что непроинформированность сервов о последствиях прямо нарушает соответствующие пункты Общей Идеологии. Верленд, ты тоже заражён и перестал соответствовать эталону. Адери, сознайся честно, — прикуриваю, дав искру с пальца, — в чём ты отклонился от О.И.?

— Я стараюсь выполнять твой приказ и держаться в рамках устава, — отзывается он самым нейтральным тоном. — Но это очень сложно, учитывая обстановку вокруг. Вы сильно изменились, ну, я не про тебя, Зеро. Ты всегда странная. А вот остальные просто делаются на тебя похожими. Быть может, скрытое влияние ДНК на психику? Ведь ты — в основе всех нас.

— Тогда уж эхом через гипноленты дошло, — отзываюсь. — Плюс к тому, невыработанная мощность мозга. Что думаешь, Верленд?

Медик с трудом пристраивается на первую попавшуюся горизонтальную поверхность выше пола, подальше от меня, поближе к стратегу. В голосе явно звучит опасение схлопотать ещё разок:

— Не знаю…

— Кстати, — вдруг совершенно другим, чуть более лёгким и насмешливым тоном замечает Альфа, — кажется, я подобрал точное определение твоей позиции к остальным прототипам, Зеро. Да и не только к ним, вообще к Империи, — он разворачивается ко мне лицом, явно готовясь сказать какую-то гадость и посмотреть на мою реакцию. — Долго не мог найти нужное слово, поскольку у нас оно отсутствует.

— Ну, и?

— «Мамочка», — уголком рта усмехается он. — Низшие назвали бы тебя «мамочкой».

Сказать до того нечего, что я немею.

— В точку, — брякает Бета раньше, чем успевает прикусить язык. Наверное, ещё раз по самому уязвимому после мозга месту хочет. А паршивец стратег продолжает развивать мысль:

— С нами носишься, сервов опекаешь, и даже этому, — кивок на Бету, — врезала не столько от злости, сколько от страха за то, что с ним сделают за превышение полномочий. Разве не так?

Варги-палки. Так.

Действительно так. Вот сейчас, когда Альфа это всё озвучил, я понимаю — он прав. Почему-то в мозгу всплывает недавно услышанное: «У тебя мания нас кормить». Тоже соответствует параметру «мамочка». И что ещё хлеще, я со своими ребятами с «Возмездия» такой же была. Проклятые проценты личностных характеристик! Мало мне было любопытства, теперь ещё и за этим следи!

Но нельзя не отбрехаться.

— Имеешь в виду, я Империю удочерила, а она меня уматерила? — никогда бы не поиграла словами так явно, если бы не совершенно приватная обстановка среди своих.

— Иди курить на балкон, — вместо ответа или усмешки отзывается Альфа и брезгливо морщит нос. Понятно, шутка пролетела мимо. Или для него это не шутка, а констатация факта.

Так и быть, выскребаюсь из кресла и выхожу на улицу, посмаковать ядовитый дым. В персональный отдел локального патвеба один за другим падают вечерние — или уже точнее было бы сказать, утренние отчёты сервов, но читать их я не стану, нервы дороже. Пусть Учёный с Вечным с этой, как оно, «пор-но-графией» разбираются и изучают каждую деталь. А меня увольте.

Пожалуй, сигарета заканчивается даже слишком быстро. Досадно. Но приближается время моего сна по расписанию, так что я тащу окурок до утилизатора, более не тратя время на разговоры.

Душ.

Спать пятнадцать скарэлов — и снова галопом по встречам, совещаниям, интервью, переговорам, интригам и неприятным сюрпризам от экипажа.

Но хотя бы закончился этот сумасшедший день — самый обычный день кочевников.

Да. Самый обычный день.

====== Интермедия вторая, всё немного запутывающая. ======

(после свиданки в парке)

— То есть, со Скаро?!

Таген чуть повернул голову в сторону сестры, с трудом давя зевок. Мягкое кресло слишком провоцировало прикорнуть, даже несмотря на кружку крепкого отвара земной травы и интересную историческую книгу, но через час уже надо было отправляться на работу, в Ассамблею. В последние дни у посланника было слишком много дел, чтобы позволять себе приезжать к самому заседанию, а не к семи утра.

— Вот то и есть, что со Скаро. Кочевники — потомки далов с Пири-эск-Дал, нормально, да? — Таген закрыл том и отложил на журнальный столик. — Мы с ней полночи ходили и обсуждали эту тему. Она мне много чего понарассказывала интересного…

Луони, кутаясь в халатик с оборками, помешала ложкой кислородный коктейль из злакового молока с каким-то фруктовым сиропом.

— Не дави пузырьки, весь газ выпустишь и всё утро будешь помятая, — подстебал её Таген, зная, как сестрица втайне помешана на здоровом образе жизни и идеальной внешности.

— Нет, подожди, то есть они и мы… Мы и кочевники… — продолжала хлопать ресницами девушка, пропустив шпильку мимо ушей. — И они, и мы… А Доктор знает?!

— Уже знает, — донеслось от входа на балкон. Рыжий стоял, сверкая на всю улицу зелёным котелком и улыбкой, но уж слишком веселье было искусственным, это бы понял и тот, кто знал Доктора меньше, чем брат с сестрой. — Значит, они со Скаро…

Зелёно-карие глаза вдруг сузились, а улыбка выключилась, как по команде звуковой отвёртки.

— И тебя, — палец галлифрейца навёлся на посланника, — на них клинит. А у тебя нюх на скрытую агрессию такой, что никому на Новом Давиусе и не снилось.

— Э-э-э, — смущённо протянул в ответ тал, а Луони просто откровенно фыркнула:

— Доктор, его не на них, а на ней клинит. Разве ты не замечаешь, как он на её… гм, фигуру сзади глядит?

Таген резко залился вишнёвой краской, Доктор почему-то тоже. Наверное, за компанию, подумала Луони, потому что особенность галлифрейского гения — быть полным мальчишкой во всём, что касается сокровенных отношений между мужчинами и женщинами, — она просекла ещё во время первого совместного приключения.

— И ничего я не гляжу! — брат хлобыстнул широкой ладонью по подлокотнику. — Смейся, да не подавись коктейлем!

Любящая сестрица только прыснула в бокал:

— Она же не женственная, и вообще не в твоём вкусе. Поэтому и повело, чисто для разнообразия?

— Доктор, можно, я её тресну подушкой?

— Нет, нельзя, — рыжий галлифреец прошёлся по гостиной туда-сюда. — Луони, а почему Жозеф до сих пор дрыхнет? Мы работаем, думаем, вникаем, а он почему-то дрыхнет. Иди и разбуди!

Девушка послушно кивнула и упорхнула вместе со стаканом на балкон, к ТАРДИС. В её голове помещалось слишком мало мыслей, чтобы понять, что её откровенно спроваживают. Или же наоборот, решила не тратить время на препирательства и поскорее разбудить землянина, чтобы не пропустить самое интересное.

— Значит, они со Скаро… — Доктор упал в свободное кресло прямо через подлокотник, отчего на миг ботинки задрались выше головы.

— Знаю, о чём ты думаешь, — отозвался Таген, выразительно постучав по книге, которую читал. Её обложка была украшена лаконичным тиснением в виде далека. Рыжий вгляделся и медленно кивнул. Карие точки в его глазах почти исчезли — их задавил зелёный лёд джихада.

— Не исключено, — со значением подтвердил он.

— Кое-что у меня в голове не вяжется, — Таген вздохнул, снова откидываясь в кресле, и на секунду прикрыл горящие от бессоницы глаза. Негромко прищёлкнул языком. — Невыгодно им было бы так в открытую сливаться, тем более что они тебя должны знать и бояться до дрожи в вантузе.

— Ты не знаешь, насколько эти твари хитры, когда дело доходит до дела.

— А мне казалось, они довольно прямолинейны…

— Увы, не все. Я знавал уникальных пройдох даже среди поликарбидных тараканов.

— Допустим. Но если предположить, что кочевники — какая-то секретная операция далеков, то моё воображение отказывается принять две вещи, которые я сегодня наблюдал. Нет, я допускаю вариант каких-нибудь генетически модифицированных далеков, но… Но…