Лишь через несколько рэлов, когда я уже собираюсь позвонить повторно, немного вялый женский голос интересуется:

— Что угодно мэм?

— Известите посланника Тагена, — говорю чётко и холодно, потому что амёба по ту сторону стены не заслуживает ничего, кроме короткого очистительного выстрела, — чрезвычайный и полномочный посол кочевников Зеро хочет говорить с Доктором.

Специально называю полный титул, это подстрахует от вопросов типа «мэм, вы на часы смотрели?» и избавит от необходимости высадить дверь. Расчёт оказывается абсолютно верен — очень скоро раздаётся едва слышное кликанье замка, и меня впускают внутрь. Вот только никакой такой «амёбы» я в большой прихожей не вижу. Потом в мозгу щёлкает — автоматика. Просто разумный дом с искусственным интеллектом, выбравший модель поведения то ли экономки, то ли мамочки для инфантильного блондоса. Какая полезная вещь. Ничего не стоит хакнуть и устроить тут маленький локальный Талли. Непременно воспользуюсь идеей при необходимости чисто и не пачкая рук убрать Тагена.

Сам хозяин уже ссыпается по лестнице мне навстречу, демонстрируя полный спектр эмоций от удивления и радости до лёгкой паники, и открывает рот для приветствия, но мне как-то неохота политесы разводить, ещё в клубе надоело.

— Доктор здесь? — спрашиваю, слыша за дверью глухой звук наконец-то улетающей машины. — Он мне нужен.

— Да, — Таген кивает на лестницу и пропускает меня вперёд, впрочем, держась рядом. В глазах уже откровенная тревога. — Что-то случилось?

Бросаю на него пристальный и оценивающий взгляд, пока мы поднимаемся на второй этаж по тёмным, прикрытым молочно-белым ковром, ступеням. А ты тот ещё сюрприз, блондос. М-миротворец, варги-палки. Кто бы мог подумать.

Наверное, взгляд у меня получается не лучше, чем только что в разговоре с водителем. Во всяком случае, в синих глазах тала проскакивает что-то, смутно напоминающее испуг. На ответ не размениваюсь. Что-то я завелась. Хотя причина ясна — это перевозбуждение после разговора с Найро, жгучая жажда получить информацию, чтобы вывести оставшиеся части формулы и понять, куда бить в будущем, и, наконец, дурацкое желание отличиться перед Императором, доказать, что он не зря мне доверил ответственное задание. Последний пункт снова возвращает мне некоторый процент пошатнувшегося спокойствия. Нельзя ссориться с блондосами, мы ещё не вернули Скаро.

По мере подъёма понимаю, что наверху что-то вроде большого холла, и оттуда слышатся знакомые голоса:

— Эй, ты испортил кубок! С ума сошёл, это же старинная ручная работа! Антиквариат!

— …и, чёрт побери, серебро.

— Угу, — (чавк-чавк), — серебро вообще отличный материал против энергетических форм жизни. Вы никогда не задумывались, почему во всех легендах против нечисти и призраков применяли серебро?

— Молекулярные и энергопроводящие свойства металла. Древние — всего лишь разумные поля энергии, а серебро их рвёт, — сообщаю, потому что как раз на этом месте моя голова поднимается выше пола второго этажа, и я действительно вижу здоровенный холл, с таким же тёмным, как лестница, полом, с таким же молочно-белым ковром и неожиданно ярким салатовым гарнитуром мягкой мебели. На кресле, закинув ноги на край низкого столика с чашками и какой-то пищей, почти спиной ко мне, сидит знакомый Котелок и режет звуковой отвёрткой вертикальные щели по высокой металлической ёмкости для напитков. Вокруг россыпью валяется всякий хлам, от проводков и винтиков до ниток и салфеток.

— В точку, анимешная девочка, — из-под рыжих лохм сквозит почти отвёрнутая от меня ухмылка во весь рот. Такая знакомая. Такая ненавистная. Такая греющая сердце. Костлявая конопатая рука — обалдеть, у него и на руках пигментация, настолько он рыжий в этой регенерации! — берёт со стола блюдечко с чем-то аморфно-зелёным и плюхает внутрь повреждённого сосуда, после чего ловко втыкает туда же полусобранную из полного барахла хренотень, назначение которой даже я, далек, не могу навскидку определить. Понятно, кто-то опять мастерит на коленке Неведому-Фигню-Для-Спасения-Вселенной.

— Эй, это телиповое желе, — возмущается блондоска, хмуря золотистые брови на то, как через проплавленные в серебре дырки протягиваются изнутри наружу разноцветные проводки. — Я его, между прочим, полдня готовила!

— Ага. Это ты удачно его приготовила, — вторая порция зелёной студенистой гадости шлёпается сверху, прихлопнув электронную схему. Желе, желе… Изоляция от металла параллельно с фиксацией? Причём, если я правильно определяю пропорции, устройство равноудалено от всех стенок. Гм…

— А это была порция для моего брата! Я перестану с тобой путешествовать, если ты будешь так относиться к моему труду!

— Не перестанешь, — Доктор очаровательно улыбается компаньонке под тихое посмеивание Жозефа, крутящего в пальцах очередную сигарету, правда, незажжёную. — Сама говорила, что без меня благородная девица звереет со скуки.

Так, я сюда не их препирательства пришла выслушивать. Прохожу к столику так, чтобы оказаться напротив Хищника, и падаю на небольшой диванчик, нога на ногу, рука на подлокотник. Со взглядом ничего сейчас поделать не могу, наверное, смотрю на своего старого врага-союзника, как сквозь прицел фоторецептора.

— Доктор. Мне нужна информация о Шакри. Вся, без купюр и утаивания.

— Угу, а кому она не нужна? — мурлычет этот гад, припаивая проводки по всему корпусу в каком-то ведомом ему одному порядке и закидывая в рот коричневый кругляш с большой тарелки. Какой-то сорт печенья, не иначе. — Пряничка хочешь?

Борюсь с желанием отшвырнуть стол, чтобы обратить на себя чуть больше внимания. Хочет получить моё «пожалуйста»? Пусть сперва заработает.

— Сыта.

Похоже, что-то в моём голосе всё же побуждает Доктора оторвать глаза от проводков и посмотреть на меня. На физиономии всё та же улыбка, за щекой печенька — наверное, как раз пряник, — но в глазах ни тени смеха. Абсолютно серьёзные и пытливые, вроде бы не прожигающие, но пробирающие, как мороз. Но я привычная к этому взгляду. Я и не такое в его глазах видела, я даже почти неуправляемую ненависть к себе видела, и ничего, пережила.

— Ты конкретна, как шпала, — приласкал, варги-палки. — Что-то изменилось за то время, пока мы не виделись?

— Да, — говорю. Любопытненько, что он подразумевает под этой фразой? Аж не по себе… Стоп. Не думать об этом. Отменить перебор всех вариантов и отслеживание возможных подтекстов. Я уже выбрала стиль тарана и не стану останавливаться.

— Ты с кем-то столкнулась или что-то узнала? — он прищуривается, словно пытается высмотреть на моём лице возможный ответ. Надеюсь, сейчас оно достаточно холодно и непроницаемо, чтобы у Хищника это не получилось.

— Это не важно.

— В прошлый раз тебя вполне удовлетворили мои объяснения.

— В прошлый раз у меня было меньше данных. Хорошо, пойдём другим путём. Кто такие хроноворы?

Хищника ощутимо передёргивает.

— Знал я одного. Больше не хочу.

— Это не ответ.

— Ты допрашивать меня, что ли, пришла? — он усмехается с еле заметной ехидцей и снова утыкается в свою конструкцию. Черенком вилки. — Так дело не пойдёт, попробуй ещё раз.

Пристрелить. Но не сейчас, а когда-нибудь потом. Быстро обвожу взглядом холл-гостиную и вижу выход на крытую террасу-балкон. Согласно вычисленной планировке здания, именно там стоит ТАРДИС.

— Если ещё раз, то выйдем на балкон, поговорим с глазу на глаз.

Он снова пристально глядит на меня, кивает, ставит свою конструкцию на стол и встаёт:

— Извините, ребят, кажется, посол на нас сильно за что-то обижена. Я постараюсь всё урегулировать.

Миротворец хренов… Пкхе. Нет, лучше в свете происходящего его так не называть. Тоже поднимаюсь и иду следом за Хищником на балкон.

— Ну так, что случилось? — тихо спрашивает он, облокачиваясь на узкий парапет. Встаю рядом. Тихая улочка, не самый лучший обзор, но дома вокруг низкие, так что вид на небо неплох. Особенно когда там всего одна звезда и облака натягивает.