— Хорошо, хорошо. Мне нужно встретиться с этой блудной дочерью, которая так надолго оставила семнадцатилетнюю одну.

— Я в порядке. Тетя Карисса доверяет мне.

— Да, ну ей не следовало. Ты прекрасная молодая девушка, Лэйк. Ты невероятно красива и умна. Может, я мало что помню в эти дни, но я хорошо помню, какого быть семнадцатилетней, и ей тоже стоило бы.

Бабушка намеренно посмотрела на меня со смесью неодобрения и сопереживания, и мне стало интересно, скольким я могу поделиться.

— Я вижу это по твоим глазам, дорогая. Когда ты вошла сюда, была уже не той Лэйк. Видимо, это из-за него? — бабушка кивнула в сторону парней, которые все еще сидели за шахматным столом, увлеченные игрой со стариком.

— Кого?

Бабушка бросила на меня нетерпеливый взгляд за игру в дурочку.

— Мистера высокого, темноволосого и задумчивого.

— Да, но не так, как ты думаешь.

— А как именно?

— Мы… не всегда были друзьями. Даже сейчас… — я не знала, как объяснить бабушке, что Киран ненавидел меня так же сильно, как ненавидел себя и, что я спала с ним.

— Ясно, — вздохнула она. — Почему любовь всегда кажется полем битвы?

Я дважды моргнула, чтобы собраться с мыслями и повторить то, что она только что сказала.

— Бабушка, ты только что процитировала Джордину Спаркс?

Бабушка возмущенно посмотрела на меня.

— Что? Я клевая.

— Никто больше не говорит «клевая».

— Круто. Я крутая. — Она показала знак мира, и этого было достаточно.

У меня создалось ощущение, будто желудок сдавило, я не могла вдохнуть воздух в свои легкие. Я свернулась калачиком у ног бабушки, схватившись за живот. В такой позе они нашли меня, когда втроем вошли.

— Кто-нибудь поднимите мою глупую внучку с пола, пожалуйста.

Дэш потянулся ко мне, но остановился из-за брошенного на него взгляда Кирана. Он поднял меня и посадил обратно на место.

— О, мой… — тихо прошептала бабушка. Она пристально наблюдала за Кираном и Дэшем. Несомненно, пораженная чувством собственничества, продемонстрированным Кираном. Ее рука поднялась к шее, осторожно приглаживая волосы. — Такие хорошие молодые люди.

Мельком пронеслась мысль, могла ли она в молодые годы быть хищницей.

— Сколько тебе лет, молодой человек? — бабушка адресовала вопрос Кирану.

Ага. Определенно, хищница.

— Восемнадцать, — ответил он, прежде чем опуститься на одно колено и взять ее хрупкую руку в свои гораздо большие. — Приятно познакомиться с вами. — Это был ловкий ход, чтобы очаровать. Что одновременно удивило и раздражало меня. Я отрекусь от нее, если она купиться на это.

— Взаимно. — Ее улыбка была застенчивой и освещала ее лицо, явно наслаждаясь вниманием.

— Да ладно, — пробормотала Уиллоу.

— Замолчи, могла бы кое-чему научиться, — упрекнула бабушка и бросила на нее жесткий взгляд. Потом сказала:

— Скажи мне, каковы твои намерения в отношении моей внучки. Ты знаешь, у нее никогда не было парня.

— Да, мэм. Я в курсе.

— Ты имеешь к этому какое-то отношение?

Уголок его рта приподнялся в полуухмылке.

— Возможно.

— Почему?

— Потому что она моя. — Вот бы земля исчезла у меня из-под ног, и я могла сбежать от этого кошмара.

— Вот оно как? — бабушка с любопытством посмотрела на него, прежде чем что-то решить. — Говорят, что между любовью и ненавистью тонкая грань. Ты знаешь, что это значит?

— Нет.

— Это означает, что два человека слишком глупы и слишком слепы, чтобы понять разницу.

Киран склонил голову набок.

— Так что же нам делать?

— Разберись в себе, парень. Заботься о моей Лэйк или оставь ее в покое. — Ну, будь я проклята. В конце концов, бабушка меня не подвела. Она обернулась на звук хихикающего Дэша и подняла бровь. — Это и тебя касается, красавчик. Я вижу, как ты смотришь на Уиллоу, и как она пытается избегать тебя. Я почти уверена, что твоя мать, по крайней мере, один раз говорила тебе, что однажды появиться особенная девушка, которая не поведется на твой бред.

— Я эм, уверен, что говорила раз или два.

— Умная женщина. Твои родители все еще вместе?

— Да, мэм, хотя мама часто угрожает развестись с ним.

— Конечно. Ты из богатой семьи, верно? Я вижу, какой ты.

— У моего отца все хорошо. — Дэш беззаботно пожал плечами, но я заметила, что вопрос его беспокоит.

— Но не у тебя?

— Это его империя. Я всего лишь нахлебник, пока не отработаю свое содержание.

— Значит, в тебе все же есть что-то, кроме внешности.

— Хотелось бы в это верить.

— Тем не менее, она все еще не дает тебе шанса… — шепнула бабушка умышленно. Дэш посмотрел на Уиллоу с сильной тоской в глазах перед тем, как его челюсть напряглась от злости.

— Нет. Не дает, — заявил он, пока его взгляд оставался на Уиллоу.

— Значит, ты собираешься ее заставить, верно? — ее откровенный вопрос удивил нас всех. Дэш снова посмотрел на бабушку Лейн, а Уиллоу неловко дернулась. Он встретил ее взгляд, но вместо того, чтобы отрицать, он молчал. — Хотелось бы надеяться, что, если мы встретимся снова, у меня будет о вас двоих лучшее впечатление. Не подведите меня.

Я заметила ее усталость и решила, что пора заканчивать наш визит, чтобы бабушка могла отдохнуть.

— Ребята, встретимся в машине. Я хочу попрощаться с ней.

Все вышли из комнаты, попрощавшись, а я помогла бабушке лечь. Должно быть, она действительно устала, потому что как обычно не подняла шума из-за помощи.

— Спасибо дорогая. Для мышц нет ничего лучше старости.

— Кажется и напористости тоже.

— Не расстраивайся. Этих мальчиков нужно было усмирить. Если бы только твой отец был здесь, чтобы встретиться с твоим парнем.

— Зачем это?

— Потому что эти двое не могли быть более разными. У твоего отца была нежная душа. И у него, и у твоей мамы. Они потеряли бы сознание, если бы узнали, что их девочка влюбилась в такого парня, как он.

— Мы никогда не говорили…

— То, что вы не говорили, не означает, что вы этого не чувствуете.

— Я не очень понимаю, что чувствую и думаю в эти дни.

— Милая… просто твое сердце держится за то, что мозг говорит, ты не можешь иметь.

— Так что же мне слушать?

— То, что чувствуется правильным. Тебе не обязательно это понимать. Верь в себя. Это все, что ты можешь сделать. — Бабушка закрыла глаза, усталость взяла свое, так что я укрыла ее и встала со стула.

Я положила фотографию, которую принесла с собой на тумбочку, когда заметила на деревянной поверхности фотографию моей матери, которой раньше здесь не было. Она была одета в красивый сарафан, ее светлые волосы падали ей на плечи. Это была летняя фотография.

Мама стояла перед красивым кирпичным зданием, который я когда-то называла домом… и держала ребенка, в котором я узнала себя. Одна только ее улыбка оживляла фотографию, когда она смотрела на меня, прижимая к груди, а я смотрела на нее с улыбкой, растягивающей мои пухлые щечки.

К восьми годам у меня было много воспоминаний о родителях. Я не могла вспомнить ни одного из них, в котором бы не чувствовала себя любимой. Я помню, как мама плакала в день их ухода. Мой папа хотел было отменить всю поездку.

— Мои родители бросили меня? — спросила я, прежде чем смогла передумать и сдержать себя.

— Они никогда не покинут тебя, Лэйк. — Боль в ее голосе была очевидной. Бабушка боролась за то, чтобы сохранить ее в памяти, когда я давно их отпустила. Хотя она никогда не говорила о моей маме, я знаю, что она скучает по ней. Я никогда не задумывалась о том, как тяжело потерять ребенка и не знать почему.

— Так, где же они? — все были уверены, что мои родители не сбегали, но не было никаких следов убийства. Как они могли просто исчезнуть?

— Хотела бы я знать.

* * *

Как только мы вошли в дверь моего дома после возвращения из «Шепчущих Сосен», я повернулась к Кирану, остановившемуся около двери. Он удивленно посмотрел на меня.