«Ты теперь солидный человек, дружище, не то что я – бестолочь распоследняя!» - беспечно смеялся Дорос Сестий, поздравляя Адрия с должностью в совете. Поддеть Адрия он не хотел, скорее наоборот, поддержать пытался, но все же поселил в сердце Адрия сомнения. Невольно. Непредумышленно совсем. Просто… они так молоды! Дорос до сих пор на юного льва похож: игривый, как котенок, беспечный, бессовестно рыжий. Только-только в свое первое плаванье пойдет! А сам Адрий… разве он не такой же? Разве пристало ему заседать в совете? Разве сможет он мудростью своей служить Империи, ещё не будучи мудрым?

«Детство так скоро минуло, - Адрий нахмурился, - а зрелость еще не пришла…»

Мужчина покинул императорский дворец. Окунулся в тишину и прохладу сада. Благоуханье ночных цветов охватило его. Защекотало обоняние. Мягкий ветерок подул с моря. Растрепал каштановые пряди на макушке, заиграл в складках расшитого золотом одеяния. Адрий чуть улыбнулся: приятно все-таки вырваться из пестрой круговерти праздника.

«Всего год назад я беспечно спорил в этих садах с Доросом, резвился, как малое дитя, а теперь Дорос – этот самый упрямец и негодяй – говорит мне, каким я солидным человеком стал!» - улыбка обернулась усмешкой. Вроде бы веселой даже. Впрочем, она мигом угасла. Тревожное чувство кольнуло сердце. Есть молодая супруга, носящая ребенка, но это не делает мудрым. Не делает мудрым и высокое положение при дворе.

«Да, я учился! Готовился, сколько себя помню! Только вот… не слишком ли рано?» - Адрий заложил руки за спину. Немного прибавил ходу, желая поскорее отдалиться от шумного дворца и, скрывшись в глубинах сада, побыть с собой наедине.

«Император желал почтить память твоего отца. Лишь благодаря имени Гетаниев ты теперь занимаешь это место», - шептал противный голосок. Он отравлял разум.

Традиции…

Тиман жил ими. Каждому благородному семейству причиталась своя роль в Империи. Одни, как, например, Сестии, испокон веков стояли на страже мира. Другие – Мелии – семейство благородной супруги Адрия – вели дела торговые, расширяя влияние Тимана по всему свету и поддерживая его благосостояние. Гетаниям выпала честь стоять подле императорского трона. Слушать, думать, подсказывать, учитывать все, что следует учесть императору, бесстрашно возражать, когда ситуация требует возражений, а иногда и говорить от имени Его Величества с народом.

Да, дело определенно в традициях!

«Отцу было тридцать два, когда он вошел в совет, а это без малого на десять лет больше, чем мне сейчас!» - припомнил Адрий.

Он миновал фонтан – десять мраморных гиппокампов, изливающих воду из приоткрытых пастей прямо в огромную чашу. Прошел вдоль кустов с причудливыми разноцветными цветочками. Те походили на маленькие трубы – те самые, что приветствуют благородных гостей при дворе. Желтые, фиолетовые, красные и белые – цветы эти свисали вниз с веточек. Они были раскрыты, несмотря на поздний час, и источали приятный, чуть сладковатый запах. Адрий замер на мгновение, разглядывая ближайший кустик. Названия растения он не знал, а может, не мог вспомнить: выпитое вино давало знать. Тем не менее это удручало. Почти выбило почву из-под ног.

«Я не справлюсь», - Адрий громко выдохнул. Покачал головой. Зажмурился.

«Я еще слишком молод! И слишком глуп! - прикусил губу. - Столь многого не знаю!»

Простояв у куста еще с минуту, молодой Гетаний снова зашагал по тропинке. Достиг небольшой развилки. Он хорошо знал ее. Всегда находил. Ни время суток, ни хмель не сбивали. Ноги будто сами знали, куда идти. Две дорожки. Одна – к уединенной беседке, увитой виноградной лозой. Другая – к зарослям мирта и статуе одинокой нимфы, навеки оставшейся в этом саду. У ее ног маленьким холмиком вздымалась могилка. С беседкой Адрия связывало немало теплых воспоминаний: долгие беседы до самой полуночи, ласковые прикосновения, первый и такой трепетный поцелуй! Тянуло, впрочем, к нимфе, к ее праху у подножия статуи. Нерешительность овладела Адрием.

Золотистый отблеск.

Адрий заметил его краем глаза. Вскоре услышал и звук шагов. Молодой Гетаний обернулся, нахмурился. В отдалении мелькнуло два силуэта. Совсем темный, человеческий. Другой – сиятельный, олений. Будто дикое лесное божество нагрянуло в царство людей. Легкое тело казалось сотканным из света. Живая сила и некая невесомость сочетались в нем. Двумя самоцветами горели зеленые глаза. Ни зрачков, ни радужек – только свет. Все тот же мистический свет! Ветвистые рога – на каждом отростков по двадцать, не меньше! – венчали голову, будто корона. Вазилес – душа Империи – неторопливо прогуливался по ночному саду. Шлейф бледно-золотого света вился за ним. Тихо бряцали украшения на рогах, ногах и шее духа, но более тот не издавал ни звука. Шаги, что слышал Адрий, принадлежали спутнику Вазилеса – мрачному черноволосому юноше в богатых одеяниях.

«Принц Гелос», - догадался Адрий. Он узнал друга. Не такого близкого, как Дорос, но все же связанного с ним общим детством. В последние годы они сильно отдалились. Причин тому хватало, но…

Вазилес и Гелос остановились в сотне шагов. Адрий тоже не шевелился. Смотрел. Ожидал. Подойти к принцу и великому духу он не смел. Те, кажется, что-то решали между собой. Адрий видел, как Вазилес повернул рогатую голову к своему спутнику. Мгновение, и Гелос кивнул. Совершенно безмолвно. Впрочем, Адрия это не удивило. Он знал, что у императорской семьи особая связь с Вазилесом.

Принц развернулся и зашагал прочь – туда, откуда пришел. Душа Империи проводила его взглядом.

Тихое фырканье. Бряцанье украшений. Золотой олень неторопливо поплыл к Адрию. Тот замер, удивленно вскинув брови. Что делать? Стоять на месте или бежать? Чего желает великий дух?

Копыта Вазилеса почти не касались тропы, он словно летел над землей! Нерешительность переросла в страх, а страх сплелся с иным чувством, причудливым и завораживающим. Сам вид Вазилеса очаровывал Адрия. И сила. Странная сила, что пульсировала вокруг золотистого оленьего силуэта, расползалась в воздухе, оттеняя собой ароматы цветов.

Закружилась голова. Адрий пошатнулся, но все же устоял на ногах. Сглотнул. Заставил себя преклонить колено, когда дух почти настиг его.

- Здравствуй, о великий! - Адрий вскинул руки. Опустил взгляд, лишь украдкой заглянув в глаза чудесного зверя.

- Чем я могу служить тебе? - спросил молодой Гетаний, не зная, что еще следует сказать ему.

Вазилес нечасто проявлял интерес к кому-то, кроме императорской семьи. На каждом празднестве и собрании причудливый дух держался в стороне. Безмолвной тенью следовал за Его Величеством. Изредка являл себя гостям садов. По обыкновению, стоял в отдалении. Иногда гарцевал, а затем исчезал, будто и не было его!

Вазилес не ответил. Только фыркнул, да переступил с ноги на ногу. Адрий в нерешительности поднял взгляд. Кожу обдало странным покалывающим холодом. Душа Империи склонила голову. Посмотрела настойчиво и требовательно.

- Я… - Адрий поморщился: голос его предательски дрогнул, - Великий, я не понимаю тебя!

Золотой олень снова фыркнул. На этот раз, кажется, раздраженно. Адрий оцепенел. Сердце его испуганно забило о ребра. Неужели он прогневил его – воплощение самой тиманской земли? В уме закопошились слова: предания и легенды. Древние настолько, что в них Вазилеса именовали не творением Спасителя – единого бога, а потомком лоа – великих зверей-духов, которым предки тиманцев поклонялись на заре времен. Страж Дорог – бог-олень – и супруга его – Серебророгая – породили Вазилеса, сотворили еще одно божество, а Адрий – глупец, неспособный внимать воле древних лоа, – прогневил его! Разгневать бога… отличное начало для императорского советника!

Вазилес нетерпеливо ударил копытом. Адрию показалось, что его вот-вот лягнут: ударят если не в голову, то в грудь. Сдвинуться с места не посмел. Зажмурился. Ледяное прикосновение обожгло лоб. Вспышка света прокралась в разум. Озарила его. Перед закрытыми глазами вмиг побелело. Дыхание сперло. Адрий хотел кричать, но вместо того просто открывал и закрывал рот, точно выброшенная на берег рыба. Стылый огонь прошелся по телу. Наполнил его бурлящей силой.