Магией.

Никогда прежде Адрий не чувствовал ее в себе. Не осознавал и не представлял, как она ощущается внутри человеческого тела. Не догадывался, что испытывают чародеи, а теперь… Потрясающе! Да, магия та была чужой – она принадлежала Вазилесу – Адрий это удивительно ясно осознавал, однако… что-то внутри него тоже откликнулась. Некая… искорка.

В каждом она есть, - прогремел голос. Мощный и звучный, величественный, благородный. Нечеловеческий. Он не касался слуха – проникал в сознание напрямую.

Белое сияние перед глазами стихло, стянулось. Стало небольшим светлым шариком. Адрий чувствовал его, но… не понимал как. В теле стало словно две души, а в голове два разума. И второй тоже кипел мыслями – Адрий ловил их обрывки.

Ты пахнешь тревогой, человек. Нерешительностью и страхом, - снова тот же голос. Он исходил от огонька. Адрий понял это, ибо поток мыслей, излучаемых «вторым разумом» усилился. В ответ молодой Гетаний лишь снова открыл рот. Громко выдохнул, но не проронил ни слова.

Не говори, - велел голос. - Думай, - подсказал он. Ненадолго затих, затем спросил:

Так что же волнует твое сердце, человек? Что пугает тебя столь сильно, что это слышу я – твоя Империя? - в величественном голосе Вазилеса послышалась забота.

Мягкое теплое чувство охватило Адрия. Оно перетекло от белого огонька к нему. Объяло душу. Разогрело кровь.

Я не справлюсь… Я не готов, о великий! - подумал Адрий. Неожиданная влага потекла по щекам. Слезы: нелепые, глупые, детские.

Быть может, - отозвался Вазилес бесстрастно. Встряхнулся, точно был не духом, а самым обыкновенным оленем – существом из плоти и крови. Молодой Гетаний поймал себя на том, что не видит этого жеста, но чувствует будто собственным телом.

Тогда почему не отказался от оказанной тебе чести? - спросил Вазилес. Взгляд его был строг.

Я… - Адрий смолк на мгновение. Ответ мужчина знал. Тот крутился на уме. Однако прежде чем сказать его, вернее подумать, Адрий прислушался к собственным чувствам: а так ли искренно все это?

«Да, я искренен. Я верю себе. И я шел к этому всю жизнь! Всю жизнь учился!» - решил молодой Гетаний. Вазилес безмолвно наблюдал за этим монологом.

Я желаю служить Тиману, о великий! - наконец сказал Адрий. - Тебе!

Тогда ты справишься, - непоколебимо отвечала Душа Империи. - Ошибешься не раз, оступишься, обожжешься, но справишься. В конце концов ошибаются все: люди, эльфы, духи и императоры, но только не глупцы. Эти слишком верят в свою безупречность.

Мои ошибки могут стоить многих жизней… - робко заметил Адрий.

Громогласный смешок эхом разнесся в ответ.

Тогда помни каждого, кого убьешь невольно. Сострадай им, - молвил Вазилес сурово, - и ты не забудешь ни единого урока, полученного от жизни. Тому учи и императоров, которым обязался служить.

Я… - начал было Адрий, однако осекся. Не смог уложить мысль в слова. Придать спонтанному желанию понятную и привычную человеческому рассудку форму. Впрочем, нет, не желанию, скорее наоборот…

«Я не хочу нести ответ за чужие жизни! Я не хочу ничьей крови!» - говорило все в его душе.

Такова цена за место у трона, - фыркнул Вазилес. Ему не нужны были слова, чтобы чуять метания человеческого разума.

Плата за власть и величие, что, быть может, ждет тебя впереди, - сказал он невозмутимо и уверенно настолько, словно бы речь шла о том, что солнце восходит на востоке.

Прими ее с достоинством, человек.

Адрий стиснул челюсти. Страх всколыхнулся в нем, поднял змеиную голову, однако молодой Гетаний отшвырнул его прочь. Очистился.

Принимаю, ибо таков мой долг, - покорно ответил.

И помни о верности, - наставительно молвил Вазилес тогда. Адрий почувствовал, как могучий дух перебирает ногами.

Как бы ни сложилась судьба и кем бы я ни стал, я буду вечно верен тебе, моя Империя! - с легким сердцем и без тени сомнения подумал Адрий.

Служи мне преданно, Адрий из рода Гетаниев, и я тебя не оставлю! - могучий олень качнул рогатой головой. Огонек погас. Душа Империи отстранилась. Адрий открыл глаза. Он все еще стоял на коленях, а Вазилес возвышался над ним.

Я принимаю твою клятву, - отголосок чужих мыслей прогремел в уме. Вазилес наклонился вновь. Самым кончиком носа тронул Адрия.

И благословляю тебя.

========== Эпилог. Часть первая: «Веди меня, моя звезда!» ==========

3.15.74 века Небесных Огней.

Богатое море. Воды Тиманской Империи.

Из порта вышли во вторую луну осени. Не лучшее время для морских путешествий, как говорят. В такую пору в северных водах часто штормит, а потому от берега моряки далеко не уходят. В теплых южных водах тоже штормило, но не так часто, и к тому же Адрий вполне доверял Джуду и команде «Путеводной Звезды», доверял он и кораблю – своей прекрасной каравелле. Почти семидневку назад начались странствия Адрия. Большую часть этого времени он провел в своей каюте на корме корабля. Едва сросшиеся кости, непривычка к ранним подъемам (хоть Адрий и был свободен от всякой работы, некоторых общих правил он придерживался и завтракал вместе с командой в кают-компании) и морская болезнь сказывались. Качка изматывала, страх и тоска сдавливали сердце. Суша… Тиман… милый дом! Адрий все еще не верил, что покинул его. Происходящее казалось сном. Жутким наваждением!

«Нужно подышать свежим воздухом, иначе я с ума сойду!» - думал мужчина, когда все же решился покинуть свою каюту.

Неуклюже шатаясь и прижимаясь к стенам, Адрий выбрался на верхнюю палубу. Теперь приходилось держаться за борт, дабы не потерять равновесие. Благо качка была не сильной! Черно-синие волны под сумрачным ночным небом мирно ластились о нос корабля, обдавали клубками пены и расходились. На высоту ладони-двух они даже не силились подняться! Лунная дорога белесой полосой расчертила воду. Адрий поднял голову вверх. Над грот-мачтой сиял светлый Самайн – большая луна, а Белетайна – луна малая – бледно-золотым диском легла поверх. Настала Ночь Совмещения – праздник магии, тайн и скорой зимы.

«В Тимане сейчас весело, - невольная улыбка тронула губы. - Гуляния всю ночь напролет, песни и пляски… Маски! Все в масках! И делают вид, будто не узнают друг друга!»

Ночной ветер взъерошил пробитые сединой волосы. Обдал кожу солоноватой влагой морских брызг. Нахлынули воспоминания. Странное это время – Ночь Совмещения. Чудное. Когда степенный и благочестивый тиманский люд отступал от одних традиций ради других, куда более древних. Несмотря на неодобрение Церкви, все на ночь забывали о Спасителе и обращались к иным богам, к лоа – великим духам-зверям. Поверье говорило, что при Совмещении они обретали особую силу. Впрочем, не только они, но и вообще все духи: от порождений стихий до причудливых созданий из-за Грани. В момент схождения лун та становилась настолько тонка, что все они – дети Предела, порождения снов, как добросердечные, так и злокозненные – без труда проникали в Эллард.

«Потому-то в эту ночь наши предки красили лица и носили маски», - Адрий улыбнулся чуть шире.

По невысокой лесенке он взобрался на полубак, остановился у носа корабля. Позади, с верхней палубы, доносились голоса тех немногих матросов, что по долгу службы не могли присоединиться к празднеству в кают-компании. Команда неплохо принимала Адрия, с дружелюбием даже, хоть и был он человек не их сословия и с морем оставался на «Вы». Звали присоединиться к праздничному ужину. Джуд – капитан корабля – дал добро открыть бочонок годовалого красного вина. Адрий, как хозяин судна, поддержал затею, но от приглашения вежливо отказался: желал побыть с собой наедине.

«Ианта бы наверняка опять предпочла белое и розовое и походила бы на живой цветок», - прильнув к борту, мужчина вздохнул, улыбнулся чуть шире. Да, воспоминания… Как сладки они! И как далеки те времена, от которых эти воспоминания остались!

Смех и звон бубенцов. Лихие юноши верхом на конях состязаются в скорости прямо на городских улицах. Бой барабанов, перебор струн. Уличные музыканты дают концерт за концертом, а бродячие циркачи да акробаты, прибывшие в столицу великой империи на заработки, ни на миг не прерывают своего представления. Танцуют девушки: и знатные, и простые, но все красивые, разгоряченные… и женатому непросто устоять! Вино рекой. Все пьют, не разбавляя и не боясь опьянеть. И все чествуют луны: маги, не маги – неважно! Не стихают тосты. И даже сам император верхом на Вазилесе снисходит из дворца на холме до празднества.