Тот, кого я искал, – Сайко Юкио – обнаружился напротив учительской. Он, спрятав узкие аристократичные ладони в карманы дорогущего пиджака от именитого дизайнера, разговаривал с директором. Последний имел весьма унылый вид.

Я замедлил шаг и потупился. Так, теперь ни в коем случае нельзя выдавать своего интереса к этому делу…

Я скромно прошел мимо говоривших, по пути отвесив поклон им как старшим по возрасту и статусу. Множество учеников, проходивших поэтому коридору, делало то же самое, но Юкио, к счастью, отметил именно меня.

– Айши-кун! – воскликнул он, инстинктивно подавшись вперёд. – Как хорошо, что я тебя встретил!

Директор недовольно поджал губы и нарочито прочистил горло, пытаясь вновь обратить внимание магната на маленькую неурядицу с его дочерью.

Но Сайко-сан, видимо, посчитал, что время бесед вышло.

– Благодарю вас за потраченное время и беспокойство, Кочо-сенсей, – церемонно вымолвил он. – Я займусь этой проблемой безотлагательно.

Директор школы молча кивнул и быстро пошел прочь, здраво рассудив, что чем скорее этот бизнесмен приступит к лечению своей несносной дочери, тем быстрее эта проблема перестанет быть его, Кочо Шуёны, делом.

– Айши-кун, – вымолвил Юкио, пристально глядя мне в глаза. – Не знаю, в курсе ли ты, но моя дочь… С ней произошло что-то из ряда вон выходящее. По рассказам учительницы, посреди урока она вдруг начала кидаться на своих одноклассников, выкрикивать что-то… Преподавателям с трудом удалось скрутить её и отвести к медсестре. Какой позор для нашей семьи…

– Действительно, – склонил голову я. – Мне жаль признавать это, Сайко-сан, но Мегами… Мне кажется, с ней и вправду что-то не так. Она…

Я запнулся и закусил губу, делая вид, что размышляю, рассказать ли ему что-то или нет.

– Продолжай, – бизнесмен чуть наклонился вперёд. – Что она ещё натворила?

Так, а вот теперь наступил самый опасный момент, который и покажет, удалось ли Кизане научить меня своим актёрским премудростям.

Я потупился и, вздохнув, нехотя вымолвил:

– Не знаю, в чем дело, но она почему-то настроена против меня. Мне сказали, что она приходила в разные клубы, рассказывала про меня и мою мать жуткие вещи… Не могу понять, что я ей сделал? Мы же ведь даже толком не знаем друг друга…

Юкио нахмурился.

– Ясно, – тихо произнёс он. – Теперь я понимаю…

Я поднял голову и вопросительно посмотрел на него. Магнат, поймав мой взгляд, опомнился и попытался улыбнуться, но не получилось: его губы побледнели и дрожали.

– Видимо, Мегами слишком рано решила вернуться в школу, – пожал плечами он. – Она совершенно точно ещё не готова к коллективу. Думаю, я слишком много ей позволял. Я верну её домой, к репетиторам, и постараюсь уделять побольше времени воспитанию своей дочери. Что же касается…

Сайко-сан протянул руку и, положив её мне на плечо, легонько сжал пальцы.

– Я прошу прощения за поведение Мегами, – продолжил он. – И, в свою очередь, надеюсь, что смогу искупить свою вину перед тобой, став другом твоей семьи.

Я искренне улыбнулся и кивнул, проговорив:

– Как только мои родители вернутся из-за границы, мы с радостью пригласим вас к себе в дом.

– Жду с нетерпением, – склонил голову мой собеседник. – Что ж, не смею больше тебя задерживать, Аято-кун: мне ещё нужно связаться с шофёром, чтобы тот помог мне перенести Мегами в машину.

– Вы повезёте её в больницу? – поинтересовался я.

– Ни в коем случае, – Юкио в очередной раз поморщился. – Тогда точно пойдут слухи. Я приглашу врача на дом.

– О, понимаю, – я поклонился. – Извините за неуместное любопытство.

– Всё в порядке, – Сайко-сан отпустил моё плечо и достал смартфон из внутреннего кармана пиджака.

Я понял этот намёк и, попрощавшись, прошел во внутренний дворик. Мне везло: семпай и Ханако пока не ушли. Они оба сидели на бортике фонтана и довольно мило беседовали.

Я решительно направился к ним и, подойдя ближе, вежливо спросил:

– Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

– Конечно, конечно, – семпай приветливо хлопнул ладонью по месту рядом с собой, а его сестра улыбнулась.

Я присел на бортик и с явным наслаждением вступил в их разговор. Брат и сестра решили не присоединяться ко всеобщему марафону сплетен о Мегами, обсуждая дела, которые касались только лично их. Ханако рассказывала о своей роли пятой фрейлины, и я, пользуясь случаем, похвалил её артистичную мимику, за что удостоился бурной благодарности от младшей Ямада и чуть более сдержанного выражения восторга от её брата.

Всё шло просто прекрасно.

Осана Наджими, Кизана Сунобу, Ока Руто, Фред Джонс, Коидзуми Киоко, Сайко Мегами больше не представляли для меня опасности; я устранил их. И теперь – я окончательно в этом уверился – мне было под силу всё, что угодно.

Передо мной маячила цель – мой семпай. И теперь она была так близко, что, казалось, протяни руку – и дотронешься.

Но я решил не форсировать события. Пожалуй, стоит начать с дружбы, постепенно проникая Таро под кожу так, чтобы он уже не представлял своего существования без меня.

А потом уже можно будет переходить ко второй фазе.

Глядя на моего любимого человека, я отпустил довольно посредственную шутку, но они с сестрой, тем не менее, искренне рассмеялись.

Как же ты прекрасен, семпай.

Мой семпай.

Комментарий к 28. Ты прекрасен.

Обычно я избегаю комментариев к собственным работам, но в этот раз решила сделать исключение для того, чтобы поделиться одним забавным фактом: этот фанфик изначально планировался как мини.

========== Бонус. «Прекрасный дьявол». ==========

– Раздевайся.

Приказной тон, к которому прибегнул Гейджу, был призван подчеркнуть сугубо профессиональный характер нашей встречи. Сам он стоял у мольберта спиной ко мне и бессмысленно перекладывал кисти.

Я снял сумку с плеча и осторожно поставил её на пол. В помещении художественного клуба стоял тяжёлый запах масляных красок, растворителя и графитовой пыли.

Сам президент кружка, облаченный в свободный халат и клеёнчатый фартук поверх него, выглядел очень профессионально и по-французски в своём чёрном берете и очках в грубой оправе.

Я обещал позировать ему для картины в стиле «ню» и пришёл сюда исключительно для этого. Время уже было позднее, и школа почти пустовала. В её стенах остались лишь самые ярые энтузиасты своего хобби.

– Сюда точно никто не войдёт? – спросил я, расстегнув пуговицы форменного пиджака.

– Точно, – лаконично отозвался Цука, не удосужившись повернуться ко мне.

– Замечательно, – улыбнулся я. – Раздеваться догола?

Художник молча кивнул и начал разворачивать мольберт, старательно избегая глазами меня.

Странноватый тип…

Я пожал плечами и начал медленно снимать с себя одежду. Я не спешил, аккуратно складывая каждую вещь и кладя её на ближайший стул.

Раньше я бывал в этом помещении от силы пару раз и не успел оценить уникальность обстановки, теперь же мне это точно удастся. Стены сами по себе являли собой шедевр абстрактного искусства: они были разрисованы разноцветными геометрическими фигурами на сиреневом фоне, и смотрелось это довольно авангардно. Я не мог точно сказать, сам ли Гейджу сделал это, или же стены покрасили до него, но результат подходил общей концепции клуба.

Мебели тут было немного: несколько мольбертов, стулья и запачканный краской стеллаж с инструментами, холстами, тюбиками… На одной из полок даже примостился компактный проигрыватель.

Гейджу всё продолжал возиться со своим мольбертом, намеренно не обращая внимания на меня, и я, пожав плечами, продолжил раздеваться. Сняв нижнее бельё, я прочистил горло и развёл руками, вымолвив:

– Моё тело в твоём распоряжении.

Художник резко повернулся ко мне и застыл, беззастенчиво рассматривая меня. Он неуверенно сделал несколько шагов вперёд и неосознанно прижал испачканную в краске ладонь к щеке, оставив на коже разноцветные следы.

– Ты очень красивый, – тихо проговорил он. – Настоящее произведение искусства, созданное природой… Я просто должен тебя увековечить…