Но тут я решил, вопреки обыкновению, действовать больше экспромтом – так получалось более искренно.
Кроме того, удары прямо в сердце сложнее отразить.
С этими мыслями я и направился на занятия.
Первые уроки прошли без приключений. Перерыв на обед я провёл в кафетерии в компании Куши (который самозабвенно вещал о каком-то алкане с жутко сложной формулой) и Будо (который, судя по зверскому взгляду, серьёзно просчитывал возможность убиения чудаковатого учёного). В целом, всё было неплохо: мои отношения с самым эрудированным и самым сильным учениками школы были превосходными.
На первом после большой перемены уроке я, сделав вид, что мне нехорошо, попросился выйти. Учительница милостиво разрешила. А почему нет? Самый примерный ученик класса «2-1» просто не может симулировать болезнь, чтобы прогулять.
Я и в самом деле направился в туалет, но не по причине плохого самочувствия, а для того, чтобы взять оттуда таз с водой и тряпку. Я не хотел ничего оставлять на волю случая: тот наркотик был порошкообразным, и его микроскопические частички вполне могли просыпаться на пол.
Быстро скользнув в пустовавший кабинет школьного совета, я тщательно вымыл там пол и, на всякий случай, протёр поверхности. Я старался действовать одновременно быстро и тщательно, опускаясь на колени там, где была зона охвата веб-камеры портативного компьютера Мегами.
Пустую бутылку из-под чая я обнаружил в мусорной корзине около стола. Аккуратно взяв её двумя пальцами, я завернул её в тряпку и, подхватив таз, вышел.
Вылив в унитаз грязную воду, я промыл сам таз, чтобы на его стенках точно не осталось никаких компрометирующих следов. Тряпку и бутылку я решил сжечь.
Быстро сбежав вниз по лестнице, я вышел через заднюю дверь и бросил мусор в жерло печи. Активировав агрегат, я наконец-то мог вздохнуть спокойно: это позади. Я сделал всё, что мог.
Вернувшись в школу, я зашел к медсестре, демонстративно хватаясь за живот, и попросил у неё желудочных пилюль. Добросердечная Секине-сенсей, сочувственно покачав головой, не отказала. Мне пришлось выпить лекарство при ней, но зато теперь у меня имелось весомое алиби.
В уборной я сполоснул лицо, специально чуть намочив волосы, чтобы создать видимость пота. Когда я вернулся в класс, учительница даже спросила, как я себя чувствую, из чего я сделал вывод, что моя маскировка сработала.
Я слабым голосом ответил, что был у медсестры и скоро всё пройдёт, затем занял своё место и попытался сконцентрироваться на занятиях.
– Ты как? – прошептал мой одноклассник Харуки Хаято, нагнувшись ко мне через проход между партами. – Выглядишь неважно.
– Видимо, съел что-то не то, – ответил я. – Ничего, Секине-сенсей дала мне пилюли, так что скоро приду в норму.
– Держись, – произнёс он, с искренним сочувствием глядя на меня. – Если хочешь, после уроков провожу тебя домой.
– Нет, спасибо, – я выдавил из себя улыбку. – Не хочу тебя напрягать.
Харуки махнул рукой.
– Мне не сложно, – проговорил он, понизив голос. – Если что, я готов, ты только скажи.
Я кивнул, и мы оба вновь сконцентрировались на том, что объясняла учительница. Порыв Хаято был вполне понятен: у нас с ним установились достаточно ровные и доброжелательные отношения. Кроме того, дружба с одним из лучших учеников школы, к тому же, обладающим безупречной репутацией, – это прекрасно и в то же время полезно. Видимо, он так и считал.
Прошло ещё десять минут, и вдруг мы услышали крики. Некоторые из моих соучеников инстинктивно задрали головы: шум доносился откуда-то сверху.
– Что там произошло? – учительница медленно отложила мел и отошла от доски. – Оставайтесь на своих местах, я пойду и посмотрю.
Она спешно покинула кабинет, и мы – примерные японские школьники – послушались команды, и не подумав кинуться за ней.
– Интересно, что случилось… – протянула Раи Мина, девчонка из клуба боевых искусств.
– Ты не поверишь, – Кохару Хината перегнулась к ней через проход между партами. – С утра тут была драка. Никаких имён не называю, скажу только,что те девочки чуть друг друга не поубивали, вот!
– И ты думаешь, они решили продолжить? – Мина вопросительно подняла брови. – Что-то сомнительно, чтобы на уроке…
И тут до нас донёсся нечеловеческий вопль. В этом жутком крике было столько ярости, столько первобытной злобы, что даже я почувствовал себя не в своей тарелке.
– Ч-что это? – прошелестел Текина Чоджо из кружка любителей мистики. – Это же сам сатана…
Мина – самая решительная в нашем классе – подошла к двери и приоткрыла её. Мы все встали со своих мест и потянулись ко входу в класс, вслушиваясь в отзвуки, доносившиеся до нас.
– Надо отвести её к медсестре!
– Да что с ней такое?! Держите ей руки!
– Сайко! Ты слышишь меня?!
– Надо позвонить в «скорую помощь» и её отцу!
Это были голоса наших учителей. Мы изнывали от любопытства, но не смели ослушаться и подняться на третий этаж, чтобы посмотреть,что именно там происходило. Но нам тоже досталась порция зрелищ: вскорости мы увидели, как преподаватели тащили отчаянно сопротивлявшуюся и вопившую что-то нечленораздельное Мегами вниз по лестнице.
– Это Сайко Мегами, – проговорил Чоджо, сложив руки на груди. – В неё вселился демон безумия.
– Иными словами, она слетела с катушек, – Хаято осуждающе покачал головой. – Так вот почему она перешла на домашнее обучение…
– Там бы и оставалась, – фыркнула Мина, прикрывая дверь и делая всем знак вернуться на свои места. – Ох уж эти богатенькие принцесски, которые не могут справиться ни с одной проблемой…
– Это ужасно, – вымолвил я, решив тоже поучаствовать в обсуждении бедняжки Сайко.
Раи посмотрела мне прямо в глаза и доверительно взяла за локоть.
– А знаешь, Аято, – проговорила она. – Эта Мегами ведь приходила к нам в клуб и говорила какие-то гадости про тебя. Будо тогда её прогнал – я впервые увидела его в таком гневе! Он тут же сказал нам, что ты лучший человек на свете, и он бы с радостью доверил тебе свою жизнь.
Я удивлённо приоткрыл рот. Не ожидал такой преданности от этого мастера дзюцу.
– В общем, что я хочу сказать, – Мина повела меня вдоль прохода между партами. – Я верю своему наставнику, значит, верю и тебе. Если он так считает, стало быть, так оно и есть. А у этой Сайко, судя по всему, мания преследования.
– Или она позавидовала тому, что у Аято оценки лучше, чем у неё, – вставила Кохару Хината, уже успевшая сесть на своё место.
– Короче, не переживай, – Раи, отпустив, наконец, мой локоть, приземлилась на стул. – Скоро она снова перейдёт на домашнее обучение, и дышать в этой школе станет куда легче.
– Спасибо, – вымолвил я, удивляясь про себя такой неожиданной удаче.
Хотя, если подумать, всё было вполне логично: коллектив клуба боевых искусств боготворил своего лидера. Они смотрели Будо в рот, ловили каждое его слово и были готовы пойти за ним и в огонь, и в воду. То, что исходило от этого человека, было для его адептов истиной в последней инстанции, неоспоримой правдой, а тот, кто дерзнул разозлить великого Масуту, автоматически становился врагом номер один.
Видимо, не зря я потратил на надоедливого борца воскресенье.
Я сел за свою парту и глубоко вздохнул. Весь класс обсуждал эту короткую, но впечатляющую сцену, которая только что развернулась перед нашими глазами, и все сходились на том, что Сайко окончательно выжила из ума.
Мегами не особо любили, что тоже не вызывало удивления: наследница огромного состояния отличалась огромным же высокомерием, и её манера смотреть на других свысока не прибавляла ей популярности в глазах прочих учеников. Всего за два дня пребывания в школе она умудрилась настроить против себя практически всех. Что ж, это вскоре выйдет ей боком.
Когда наша учительница вернулась в класс, её, разумеется, засыпали вопросами, но она быстро пресекла это коротким: «Ученице стало плохо».
Я с трудом досидел до окончания занятий и с последним звонком, быстро отговорившись от Хаято, поспешил вниз.
