Мы все остались в школьной форме – это допускалось по правилам. Я старался держаться поближе к семпаю и даже умудрился, улучив момент, подойти к нему и бросить стандартное замечание о несправедливости этого мира.
– Ты прав, Айши-кун, – грустно кивнул Таро, теребя пуговицу форменной рубашки. – Она была ещё такой…
– Уверена, ты много знаешь о несправедливости, Айши, – Коидзуми, возникнув буквально ниоткуда, встала между мной и семпаем, властно уперев руки в бока.
Я нахмурился.
Мало того, что эта девчонка обратилась ко мне, не используя уважительного суффикса, она и ещё и вела себя вызывающе донельзя.
– Киоко, – удивлённо выдохнул Таро. – Что с тобой?..
И тут меня осенило. Я понял, как победить эту соперницу, даже не дотронувшись до неё и пальцем. И прямо сейчас будет разыгран первый акт моей многоходовой пьесы.
Я набрал полную грудь воздуха и постарался успокоиться. Нужно придать своему выражению лица толику искренней скорби вкупе с легким изумлением…
– Коидзуми-семпай, – тихо вымолвил я. – Если вы имеете ко мне какие-либо претензии, давайте обсудим их завтра. Сейчас этому не время и не место.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я! – эта пигалица вздернула подбородок и тряхнула своими волосами, забранными в конский хвост. – Ты негодяй, психопат, убий…
– Коидзуми-семпай, мы на поминальной церемонии, – не повышая голоса, напомнил ей я.
– И правда, Киоко, – процедил семпай, опустив голову. – Тебе не стоило об этом забывать.
На нас многие смотрели, что неудивительно: в своём припадке девчонка не особо сдерживалась, чуть ли не переходя на крик. Такое поведение являлось неприемлемым даже при обычных условиях, что уж говорить о службе в память усопшей одноклассницы…
Мать Оки – довольно высокая женщина в черной косынке, до этого наблюдавшая за сей не самой приятной сценой, – медленно подошла к нам.
– Я думаю, вам лучше уйти, – сдавленным от слёз голосом произнесла она, обращаясь к старшекласснице. – Прошу, немедленно покиньте церемонию!
– Но… – Коидзуми перевела на несчастную женщину удивлённый взгляд. – Я ведь…
– Киоко, пожалуйста, просто сделай так, как тебя просят, – с нажимом процедил семпай.
Девчонка повернулась к Таро, надеясь, видимо, жалобным взором заставить его взять назад свои слова, но мой любимый человек только скрестил руки на груди и нахмурился.
Коидзуми вздохнула и медленно поплелась к выходу, провожаемая взглядами, в которых было многое: недоумение, порицание, отвращение…
Просто прекрасно. А теперь нужно закрепить достигнутый успех перед глазами Таро.
– Простите за эту ужасную сцену, – вымолвил я, низко поклонившись матери Оки. – И примите мои самые искренние соболезнования.
– Всё в порядке, – женщина потрепала меня по щеке и вернулась ко входу в поминальный зал.
Я же повернулся к семпаю и пожал плечами.
– Не понимаю, что на неё нашло, – Таро вздохнул и потер переносицу. – Я, конечно, всегда знал, что Киоко позволяет себе некоторые вольности в поведении, но чтобы продемонстрировать такое вопиющее неуважение… Ужасно.
– Действительно, – склонил голову я. – Какой позор для нашей школы…
Разумеется, я не был искренен: меня меньше всего волновала репутация нашего учебного заведения. У этой фразы имелось несколько иное предназначение, нежели подчеркнуть очевидное.
Слова в нашей жизни играют одну из самых важных ролей. Реноме в обществе, где традиционное и современное переплелись до того тесно, что не отличить одно от другого, являлось самой бережно охраняемой ценностью.
Как мне было известно, семья Ямада придерживалась довольно консервативных взглядов, и их сын впитал эти убеждения с молоком матери. Для Таро репутация была весьма важной деталью, и теперь, когда Киоко проявила себя невоспитанной, взбалмошной и, что самое худшее, не уважающей покойных девчонкой, он точно должен охладеть к ней.
Конечно, этого недостаточно для того, чтобы окончательно отвадить Коидзуми от моего семпая, но начало положено, и это само по себе хорошо.
Я не мог её убить, не мог сыграть на каком-нибудь грязном секрете по причине отсутствия последнего, но вот испортить их с Таро отношения было мне вполне по силам. Этого происшествия на поминальной церемонии я не планировал, но именно оно подсказало мне тактику по устранению неугодной девчонки.
Я не стану уничтожать её реноме – с её-то хорошо подвешенным языком Киоко за один момент вернёт себе уважение сверстников. Я просто сделаю так, что семпай сам оттолкнет её.
Конечно, это потребует от меня немалых усилий и неимоверной осторожности, но ради такой цели я готов постараться.
А сейчас мне стоило помочь семпаю и всхлипывавшей Ханако побороть тоску по навсегда ушедшей Оке (которую они оба знали не очень хорошо).
Именно поэтому всё оставшееся от поминальной церемонии время я провел с отпрысками семьи Ямада, галантно отдав младшей сестре семпая свой носовой платок.
В итоге, из ритуального здания мы вышли вместе. Ямада жили не так далеко отсюда, поэтому было вполне логично, что я их проводил. По пути Таро, решив, видимо, отвлечь Ханако от грустных мыслей, начал обсуждать книгу, которую читал сейчас.
Я знал этот роман, потому что ещё неделю назад успел заметить обложку тома. Я не успел прочесть книгу до конца, но был, что называется, в теме, поэтому мы с семпаем и его сестренкой искренне наслаждались неспешной интеллектуальной беседой.
Я был счастлив, как никогда: Таро смотрел на меня, говорил со мной! Ему явно импонировала моя манера поведения, и это давало надежду на то, что вскорости он увидит во мне друга, а потом, может быть, наши отношения и выйдут на качественно новый уровень.
Распрощавшись с семпаем и его сестрой, я бодрым шагом направился домой, предаваясь мечтам о нашем совместном будущем. Я настолько погрузился в мир грёз, что не обращал внимания ни на что вокруг, поэтому чужая ладонь, что легла мне на плечо, стала полной неожиданностью.
Я круто повернулся и изумлённо посмотрел на человека, о котором последнее время даже не думал.
– Уфф, ну ты и быстр, Аято-кун, – выдохнул Будо Масута. – Я едва догнал тебя.
– Будо-семпай? – поднял брови я. – Вы хотели чего-то?
Старшеклассник улыбнулся и махнул рукой.
– Давай отбросим формальности, – вымолвил он. – В конце концов, мы оба школьники. Давай, я провожу тебя до дома; эта ужасная история с Окой наверняка выбила тебя из колеи.
Честно говоря, смерть Руто-чан должна была куда больше повлиять на него, чем на меня: покойная училась в одном с ним классе. Но я решил не тратить время на пустые споры: мне стало интересно, зачем же этот ниндзя меня догонял.
И я пошел вдоль по улице рядом с Будо, приготовившись слушать, что он хотел мне сказать.
========== 23. Самая лучшая богиня на свете. ==========
В этот день я собирался в школу особо спешно. Несмотря на то, что субботнее расписание предусматривало только три урока, мне предстояло куда больше, чем только это, и речь шла не только о репетиции театрального клуба.
Вчерашним вечером я пересмотрел все найденные в интернете видео-экранизации знаменитой трагедии Шекспира, особое внимание уделяя своей роли – Лаэрту. Я старался подметить всё приёмы, которыми пользовались актёры, а также особенности мимики и интонации голоса.
В общем, я сделал всё, что мог, и оставалось только надеяться, что придирчивую Кизану это удовлетворит.
Но в числе моих проблем было не только это. Коидзуми Киоко, моя соперница за сердце семпая, всё ещё представляла собой угрозу, несмотря на своё поведение на поминальной церемонии. Наверняка сегодня она предпримет попытку наладить отношения с Таро, и вот тут-то мне стоит быть повнимательнее и не упустить свой шанс.
Однако для этого было необходимо проследить за злосчастной девицей, чтобы знать о её планах.
К тому же, вчера вечером мне пришлось потратить полчаса на Будо, который, проводив меня до дома, никак не собирался уходить, и мне пришлось, согласно правилам хорошего тона, пригласить его в квартиру. У меня он выпил три чашки чая, съел почти все вафли и долго вещал про какие-то соревнования, до которых мне не было дела. Но я выслушал старшеклассника с любезной улыбкой на лице, и от такого внимания его щёки заалели, как маков цвет.
