Я медленно вытащил из кармана сотовый и протянул старшекласснику. Он, схватив аппарат, ринулся куда-то в дальний угол комнаты и присел на корточки перед стеллажом, выискивая что-то на полках.

– Как ты догадался? – спросил я, подходя ближе.

– Сложил два и два, – отозвался Кага, не оборачиваясь. – Про побочные эффекты изобупропина, кроме меня, во всей школе мог знать только ты, ну, ещё и сама Ока, потому что она часто имела дело с лошадьми. Но о том, что у меня есть это вещество, был в курсе лишь ты. Химикат был взят отсюда, и подтверждение тому – сработавшие датчики движения. А способ совершения убийства – с помощью коня – это последний кирпичик в стену доказательств.

– Тем не менее, ты помогаешь мне, – спокойно, просто констатируя факт, вымолвил я.

– Совершенно верно, – Куша извлек на свет божий какое-то устройство, напоминавшее большой ноутбук, и начал ловко разматывать провода, подсоединяя силовой кабель через переходник к розетке.

– Но почему? – я присел рядом, стараясь заглянуть ему в лицо.

– Ты мой друг, – ровно ответил старшеклассник. – Первый и единственный.

Его длинные пальцы проворно забегали по кнопкам клавиатуры компьютера. Он подсоединил к устройству мой мобильный и продолжил печатать, периодически удовлетворенно кивая и хмыкая. На экране мелькали какие-то малопонятные письмена, молниеносно сменявшие друг друга.

– Меня интересует только одно, – бросил Куша, не отвлекаясь от своего занятия. – Зачем ты… Э-э-э… Дал лошади изобупропин?

Я слегка склонил голову, благодаря его за деликатность. Было очевидно, что Кага хотел спросить: «Зачем ты убил Оку?», но потом изменил формулировку.

Что ж, это, конечно, прекрасно, но теперь мне стоит выдумать причину, которая показалась бы этому эксцентрику достойной. Я никак не мог сообщить ему всю правду, потому что не хотел, чтобы гений разочаровывался во мне раньше времени.

– Я ни на минуту не допустил, что эти бредни Фреда о тебе и Ямада имели хоть что-то общее с реальностью, – продолжил Куша, разминая пальцы и снова принимаясь печатать. – Наш американский друг вбил себе в голову, что ты влюблен в Таро и устраняешь всех соперниц, которые встречаются тебе на пути.

Я горестно вздохнул. А вот здесь необходимо соблюдать крайнюю осторожность: малейшая оплошность может стоить мне дружбы с самым эрудированным человеком в нашей школе.

Лучшей политикой в таких случаях традиционно считается полуправда… Что ж, я последую устоявшейся традиции и разбавлю выдумки капелькой искренности.

– Я действительно люблю его, – с гордостью произнёс я. – Но ни за что не стал бы пытаться бороться за его сердце, делая больно другим.

Президент научного клуба молча повернулся ко мне, явно ожидая продолжения. Я вздохнул и, опустив голову, потёр лоб, постаравшись при этом, чтобы мои плечи задрожали. Я видел подобное в фильме: актриса, у которой я и подсмотрел эту сцену, впоследствии получила награду киноакадемии, и я надеялся, что не зря.

Отсчитав ровно четыре секунды – стандартный отрезок для театральной паузы, – я дрожащим голосом прошептал:

– Из-за Оки моя семья чуть было не погибла.

Куша широко раскрыл глаза и ахнул. Проникнувшись драматизмом, который я нагнетал, он тут же поверил мне.

Что ж, Кизана могла бы мной гордиться.

– Моим родителям пришлось уехать за границу из-за её семьи, – я потупился и поднёс ладонь тыльной стороной к глаза. – После того, как… Как эти богатые коннозаводчики нажали, где надо, чтобы отца и мать уволили, и протолкнули на их места своих ставленников…

Я судорожно вздохнул и сделал паузу. Так, теперь главное не переборщить с драмой. Несмотря на то, что Кага, со всем своим мощным интеллектом, плохо разбирался в человеческой психологии, он вполне мог почуять фальшь.

– Моя семья чуть не оказалась на улице из-за них, – продолжил я, не поднимая головы. – Отец и мать много выстрадали по причине того, что разъевшимся богачам были нужны свои люди на ключевых постах. И после всего этого выясняется, что Руто обо всём этом знала. Более того, она гордилась поступком своих родственников, и, когда я попробовал поговорить с ней об этом, просто рассмеялась мне в лицо.

– Ужасно, – едва слышно прошелестел старшеклассник.

– И это ещё не самое худшее, – я резко выпрямился, нахмурившись. – Я хотел попросить её поговорить со своей семьёй, сделать так, чтобы мои родители могли вернуться в родной город, но эта девчонка ответила отказом. Такая скромная и тихая для всех, она оказалась сущим дьяволом; она насмехалась надо мной и заявила, что мои отец и мать вполне заслужили свою участь, потому что не захотели помогать лопавшимся от денег нуворишам.

Я закончил говорить и покачнулся, изображая высшую точку эмоционального напряжения. Мои родители, действительно, уехали за границу, но сделали это исключительно по собственной воле и на время. Мать сказала, что им необходимо встретиться с каким-то «старым знакомым из далёкого прошлого». Они оставили мне достаточно денежных средств, кроме того, я уже был не ребенком и вполне мог обслужить себя сам. Каждый день мы разговаривали по телефону или по скайпу, обмениваясь новостями и впечатлениями о прошедших сутках, и, насколько я мог судить, мои родители использовали появившееся у них свободное время с умом.

Но Кага этого не знал. И не мог знать.

– Какой ужас, – покачал головой он.

– Я действовал под влиянием момента, – я обнял себя руками, всеми силами изображая раскаяние. – Я вспомнил, что ты говорил про это вещество, пришел ночью сюда, набрал изобупропин в шприц, впрыснул химикат в яблоко и, прокравшись на территорию усадьбы Оки, отдал это угощение коню, а потом позвал её, представившись Хигаку Шином… Как только она подошла к деннику, лошадь тут же начала странно себя вести. Я, сразу пожалев о том, что затеял, хотел было, схватив Руто за руку, выбежать из конюшни, но не успел: животное ударило её копытом по голове, девочка сразу потеряла сознание, и мне пришлось сосредоточиться на спасении себя от беснующегося зверя…

Я осел на пол и закрыл лицо руками, негромко всхлипнув и прошептав:

– Мне так жаль, так жаль…

Продолжая изображать полные раскаяния рыдания, я не смотрел на Кушу; я почти доподлинно знал, как он поступит. И старшеклассник не подвёл: он подошел ко мне и, опустившись рядом со мной на колени, положил мне ладонь на плечо.

– Если бы я только мог всё исправить, – простонал я. – Если бы…

– Теперь уже ничего не сделаешь, – тихо заметил Кага. – Не переживай: Оку уже не вернёшь. Всё, что мы можем сделать, – это убедить полицию, что ты тут ни при чем.

Я отнял ладони от лица и несмело улыбнулся.

– Не представляешь себе, как я благодарен тебе, Куша, – проговорил я, намеренно называя его по имени и без суффикса, как близкого товарища.

– Это взаимно, – тепло вымолвил старшеклассник, слегка сжимая моё плечо. – Ты спас мой клуб и стал мне первым другом в моей жизни. Я чувствую, что ты хороший человек, Аято, и сделаю всё, чтобы тебе помочь.

Прекрасно. То, что надо.

Демонстрируя изумление напополам с радостью, я подался вперед и обнял учёного. Кага, удивлённо выдохнув, всё же не стал отстраняться и даже похлопал ладонью меня по спине.

Просто отлично. Теперь он безоговорочно был на моей стороне.

========== 17. Ямагучи гуми. ==========

Выйдя из помещения научного клуба, я в приподнятом настроении побрёл вдоль по коридору. Мне было чему радоваться: основная проблема с локализацией мобильного была решена. Куше понадобился всего лишь час, и теперь, если в полицейской лаборатории вздумают запеленговать мой телефон, они обнаружат, что Айши Аято, вернувшись после посещения супермаркета домой, весь вечер и ночь провёл там.

А теперь мне нужно было увидеть семпая. Предлог для этого имелся: я вполне мог интересоваться успехами Ханако в математике после наших занятий.

Я успел преодолеть только один пролёт лестницы, как меня схватили за локоть. Я обернулся, готовясь вежливо отвязаться от человека, мешавшего моей встрече с семпаем, но увидел, кто это был, и слова застряли у меня в горле: передо мной стоял Ямагучи Горо.