Теперь у меня была новая противница, которая, ввиду её интереса к книгам, может стать семпаю интересна.

А от заинтересованности до симпатии рукой подать.

Опустив голову, я поравнялся со входом в кабинет завуча и вдруг застыл, как вкопанный: там кого-то отчитывали.

Генка Кунахито, решительная дама делового вида, обладала талантом решать практически все проблемы. Она могла подобрать нужные слова и для поощрения, и для порицания.

И, судя по репликам, доносившимся с той стороны приоткрытой двери, сейчас происходило как раз последнее.

– … Вам был дан очередной шанс, и что же я вижу?! Опять проблемы с алгеброй! Опять! И это уже не говоря о вашем поведении! Молодой человек, моё терпение лопнуло! Если вы за два дня не исправите оценки хотя бы по математике, можете смело забыть об этой школе, как и о любой другой, кстати!

Я отошел к противоположной стене и, как выяснилось, сделал это вовремя: из кабинета завуча вышел Ямагучи Горо.

Этот парень-старшеклассник носил длинные волосы, что шло вразрез со школьными правилами. Обычно он проводил время у пристройки с печью, коротая часы с такими же хулиганами, как и он сам.

Сунув руки в карманы форменных брюк, Ямагучи зло зыркнул на меня и бросил:

– Чего, смешно, небось?

И тут на меня нашло вдохновение.

Обычно со мной такого не бывает: я куда лучше справляюсь с чем-либо, когда у меня есть детально проработанный план, но и экспромт порой дает неплохие плоды.

Мне нужно втереться в доверие к этому молодчику. Как это сделать? Очень просто.

– Совершенно не смешно, – ровным голосом отозвался я. – Я не имею привычки зубоскалить над чужими проблемами.

Старшеклассник нахмурился и, сердито покосившись на дверь кабинета, откуда он только что вышел, сердито ударил кулаком о стену.

– Будь всё проклято! – прошипел он. – Теперь меня вышвырнут из школы! А всё из-за чего? Ну, подумаешь, подрался там с одним… Я, между прочим, защищал свою честь!

– Это весьма благородно, – вставил я, скрестив руки на груди.

– Вот именно! – Горо рубанул воздух рукой. – Да разве ей объяснишь…

Я сочувственно хмыкнул, исподтишка наблюдая за хулиганом. Тут нужно действовать осторожно: эти будущие криминальные элементы порой бывали ещё более чувствительны, чем барышни из кулинарного клуба…

– Знаешь, а ведь я могу помочь, Горо-кун, – начал я, подняв голову.

Он мгновенно ощетинился:

– Это когда я тебе разрешал разговаривать со мной так панибратски?!

– Помолчи, – резко оборвал я его. – Сейчас у тебя есть проблемы поважнее суффиксов! Ты можешь с легкостью вылететь из школы, а в другую, сам понимаешь, тебя вряд ли примут, и это означает конец: с неполным образованием ты никому не будешь нужен. Поэтому выслушай меня до конца и не перебивай, я ясно выражаюсь?

Вся спесь мигом слетела с Ямагучи; он кротко кивнул, и я продолжил:

– Для того, чтобы тебе дали очередной шанс, нужно всего лишь подтянуть алгебру. Я хорош в точных науках, поэтому могу помочь, несмотря на то, что ты меня старше. Встречаемся в шесть в парке Арису. Принеси с собой учебники. Понятно?

– Да, – тихо отозвался Горо. – Спасибо.

– Благодарить будешь, когда они решат оставить тебя в школе, – грубо обрубил я, резко разворачиваясь на носках и направляясь к лестнице.

Взлетев на два пролета вверх и войдя в свой класс, я сел за парту и начал спокойно вытаскивать из сумки учебник, тетрадь и письменные принадлежности. Я создал себе уйму трудностей, но душа моя ликовала.

Эти хулиганы, несмотря на их опасную ауру, скрупулезно следовали своему кодексу чести. Быть в долгу перед кем-то для них считалось недопустимым, так что этот Горо совершенно точно попытается мне отплатить.

И я смогу попросить его о помощи…

Может, он изобьёт эту Оку по моему поручению. Может, он подпортит её репутацию, распустив по школе слух, что, например, она его девушка. Может, он вместе с дружками начнет её запугивать и доведёт до нервного срыва…

Я ещё не решил, но это точно будет весьма и весьма эффектно. И без сторонней помощи, особенно после того, что произошло с Осаной, мне не обойтись.

Откинувшись на спинку стула, я прикрыл веки и улыбнулся. Пока план был только в начальной стадии разработки, но это в любом случае лучше, чем ничего.

Вскорости я избавлюсь от Оки, а потом подружусь с Ханако, и семпай начнет благоволить ко мне. Постепенно я стану для него незаменимым, буду исполнять любое желание, и тогда он поймёт, что я – его судьба. А затем…

Чья-то ладонь опустилась мне на плечо, резко вырвав из плена сладостных грёз. Я открыл глаза и, подняв голову, посмотрел наверх.

Фред Джонс, со своими густыми белокурыми волосами и глазами цвета мартовского неба, стоял надо мной и улыбался, как будто снимался для рекламы хлопьев для завтрака.

– Аято, ты, я надеюсь, не забыл о нашей маленькой фотосессии? – спросил он, сжав моё плечо. – Я жду тебя сегодня в четверть второго, так что постарайся пообедать побыстрее.

И с этими словами он ушел.

Я проводил невидящим взглядом его широкую спину и задумался.

Четверть второго. Это означает, что у меня остаётся только пятнадцать минут на обед…

Что ж, ничего страшного. Пусть сегодняшний день у меня расписан по часам, оно того стоит.

Ведь конечным призом должен будет стать семпай.

Я вместе с классом встал, приветствуя учителя. Первый урок начался.

========== 10. Враги и недруги. ==========

Первая половина перерыва на обед прошла у меня скомкано: я доел онигири за пятнадцать минут и, решив помыть коробку для бенто позже, устремился к клубу фотографии; мне было безумно любопытно, что же Фред Джонс приготовил для меня.

Американец уже был там: он настраивал громоздкую камеру, стоявшую на треноге.

– Эй, Аято! – поприветствовал он меня, услышав звук открывающейся двери. – Заходи, приятель; располагайся, чувствуй себя, как дома! Масута, дружище, сдвинь ширму влево на пару дюймов!

Услышав последнюю фразу, я встрепенулся. Из-за ширмы ярко-зеленого цвета – той самой, на которую потом при редактуре можно наложить компьютерную графику, – показалась растрепанная голова президента клуба боевых искусств. Взглянув на меня, он мгновенно покраснел и неловко ответил на мой поклон, чуть не уронив всю конструкцию вниз.

– Эй, поосторожнее! – Джонс чересчур громко усмехнулся. – Ты испортишь мне кадр, тигр! Давай, на два дюйма влево!

– Я не знаю, что такое эти твои дюймы, – процедил Будо, избегая смотреть на меня.

– Около шести сантиметров, – подсказал я, подходя ближе. – Какова будет тематика фотосессии?

– “Традиционная красота современной Японии”, – ответил иностранец, отходя на пару шагов назад. – Отлично! Всё идеально! Так, Аято, приятель, план действий такой: ты сейчас переодеваешься вон в то красивое одеяние – меня просветили, сказав, что оно называется “юката”, – и я сделаю несколько пробных кадров. Если результат устроит нас обоих, начнем полноценную фотосессию с завтрашнего дня.

Фред и не подумал спросить моего мнения по этому поводу: как и многие янки, он считал, что его решение априори подходит всем.

Я не стал спорить быстро пройдя в угол, я снял пиджак и начал расстегивать пуговицы форменной рубашки: закончить с этими пробными снимками надо было побыстрее, потому что от обеденного перерыва и так осталась лишь половина.

– Э-э-э… Ты так и будешь переодеваться здесь? – коряво спросил меня Будо. – В смысле… Без ширмы?

– Мы все парни, разве нет? – равнодушно откликнулся я, продолжив своё разоблачение.

Президент клуба боевых искусств издал какой-то кудахтающий звук и резко отвернулся. Я, сняв рубашку, низко наклонился, чтобы скрыть торжествующую улыбку: этот недосамурай явно накрепко увлёкся мной.

Что ж, это мне на руку: Будо был самым сильным человеком в школе. Если он перейдёт на мою сторону, то у Джонса не останется ни единого шанса.

– Поспеши, приятель, – надоедливый голос американца прервал мои размышления. – У нас только пятнадцать минут, не забыл?