Я слышал от знакомого историю про одного молодого деревенского «отца семейства», который по пьяной лавочке на своей шестёрке словил на встречной газель и угробил двух маленьких девочек – дочерей своей гражданской возлюбленной супруги и родной сестры. Так вот, если даже не вникать, на кой чёрт им разрешили с ним поехать: обсудив вопрос на семейном совете, никакого же даже заявления не написали, и в результате получил он два года колонии-поселения, куда за ним поехала, подобно жене декабриста, может даже и повеселевшая супруга, удачно избавившаяся от плода любви в предыдущем браке. Да она прямо в этой колонии и родила от него ребёнка, равно как и сестра нарожала новых. Большая часть нашего цивилизованного общества за Ладу Калину или, в крайнем случае, квартиру угробят собственную мать, при условии, конечно, что им ничего за это не будет. Такова, может быть, даже и вовсе природа человека – прежде всего, хищника, но почему-то у нас это получило самое яркое развитие.

Подумай, ты хочешь иметь возможность бороться с произволом власти, не задумываясь о том, нужна ли кому-нибудь твоя борьба. Среднестатистический россиянин трудится на производстве и, отработав смену, довольный идёт домой, чтобы, достав бутылочек пять-шесть любимого пивка, отдохнуть перед телевизором. А в выходные – с друзьями на шашлычки или даже на дачу – щитовой барак четыре на четыре, доставшийся от родителей. А ещё раз в пару лет он отправляется на самолёте в рай под названием Анталия, где живёт квинтэссенция его эротических фантазий: бассейн, баба под боком и халявное до бесконечности пойло. Да он если не счастлив, то, как минимум, доволен жизнью, а ты раздражаешь его картинкой альтернативной реальности. Знать он этого не хочет, эти идиотские фантазии его только отвлекают от насущных радостей. В морду бы ты получил от нашего современного российского пролетария, и, думается мне, совершенно заслуженно: своей убогой мечтой о свободе ты лишаешь его радости наслаждения настоящим; пусть в меру своего ограниченного развития, пусть, как нам с тобой кажется, убого, но он умеет радоваться жизни, наслаждаться теми на самом деле многочисленными благами, которые она ему даёт, а не развращает себе душу неудовлетворённым созерцанием. Было удивительно слушать, как после всего Сергей ещё верил в какое-то созидательное начало их предприятия. Это, конечно, было логично, потому что его одного к ним привела жажда деятельности и увлечения, но, казалось бы, давно уже пора было снять розовые очки, а он только сейчас, едва не убив человека, догадался нащупать предательские стекла.

– Думаю, что смогу тебя обрадовать. Нас всех привело в группу что-то своё, но никто, кроме тебя, никогда всерьёз не воспринимал восстановление справедливости иначе как красивый и эффектный лозунг. Мы хотим творить собственную волю, пусть бы даже и созидать давно истлевшие скелеты в обветшалых шкафах, давая этому по возможности общечеловеческий размах, но мы не станем служить интересам этого общества, которому, тут ты абсолютно прав, мы совершенно не нужны. Тебе пора уже осознать, что каждый из нас по отдельности, и все мы вместе делаем это в интересах только лишь своих идей и стремлений, если хочешь – комплексов, но иначе нельзя. Я не согласился бы стать даже пророком, потому что это значит быть проводником чужой мысли и плевать, что её глаголет мне сам создатель. Перефразируя Цезаря, лучше быть первым в убогом мирке своих никому ненужных комплексов, чем вторым в полном величия Риме.

– А мы, значит, должны довольствоваться вторыми ролями в твоём воображаемом мирке? – будто бы спросил Сергей, но в тоне его был не вопрос, а скорее утверждение.

– Это каждый решает для себя. Ты тот, кем ты себя ощущаешь, и на той ступени олимпа, до которой дотянулось твоё воображение. Извини, если ты рассчитывал, что я стану тебя яростно переубеждать.

– Да нет, наоборот, спасибо за честность. У меня только один вопрос, и, клянусь, что независимо от ответа я с тобой до конца.

– Валяй, – устало разрешил Михаил, уже зная как вопрос, так и ответ на него.

– Кто-нибудь из нас понимает, зачем всё это?

– You have to clear out it for yourself. Раз уж ты решил первый сыпать цитатами. Только не забывай, что результат плох тем, что лишает наслаждения процессом, и ты сейчас насильно хочешь вызвать у себя преждевременную эякуляцию; как минимум глупо, потому что идея под тобой лежит очень даже ничего, так и предоставь ей доставить тебе удовольствие: расслабься и перестань дёргаться, потому что скоро всё само встанет на свои места.

Они попрощались довольно сухо, но в целом достаточно приветливо для недавних убийцы и его жертвы.

Итак, чуть не околев на морозе, лидеру группы удалось с риском для жизни удостовериться в надёжности ближайшего соратника, попутно всполошив-таки в стагнирующем сознании жажду новой деятельности. Оставался нерешённым вопрос относительно пробной миссии, но пробудившийся мозг быстро отыскал подходящий вариант: Сергею без привлечения внимания обеспечить информационную и материальную подготовку, после чего Алексею достать до сих пор скрывавшегося от возмездия рязанца. Хорошая проверка функционирования механизма, да и в случае раскрытия можно было представить всё как личную месть, что с их финансовыми возможностями означало де-факто необременительность, а то и вовсе условность наказания. Внешне логика здесь также присутствовала: подчистить концы, чтобы хвост прошлых кровавых подвигов не мог вывести кого-либо непосредственно на группу.

Вроде бы всё складывалось как нужно, но появившееся снова подобие вдохновения на этот раз смотрело на такого рода предприятие весьма критическим взглядом: случай с Сергеем более чем красочно показал, что все и без лишних экспериментов дошли уже до требуемой кондиции, так стоило ли тогда вообще ввязываться в сомнительную пробную авантюру, если скромные, но всё же достаточные ресурсы организации позволяли перейти непосредственно к деятельности. В том, что касается так называемой pr-части он всё больше склонялся к предложению Ивана отказаться от активной информационной поддержки, по крайней мере, на период нескольких первых акций: окончательную точку в прениях с самим собой поставил тот факт, что имевшихся в распоряжении денег на эти цели явно недоставало. Что, однако, не исключало потребности быть готовыми заявить о себе, если это потребуется и представится такая возможность, а следовательно, прежде всего требовалось озадачить работой штатного идеолога, который только рад будет поводу лишний раз проявить свои незаурядные способности.

Классическое утро понедельника застало последнего за разгребанием очередного аврала, который с пометкой top priority был спущен ему сверху по e-mail аж в субботу, что свидетельствовало об исключительной вовлечённости в процесс руководства, которое не поленилось на выходных, быть может, специально для этого проверить на laptop почту. Не исключался, однако, и вариант, что трудоголик босс просто забыл вовремя закрыть программу, и, решив, как обычно, воспользоваться халявным, то есть корпоративным, беспроводным Интернетом, наткнулся на раздражающее сообщение, и, не удержавшись от соблазна, переслал его ретивому исполнителю, тут же следуя известному принципу: с глаз долой, из сердца вон.

Некоторое неудобство заключалось в том, что у готового броситься хоть на амбразуру сотрудника таких наивысших приоритетов давно перевалило за десяток, что в сочетании со многими asap, очевидно, затрудняло выбор наиглавнейшей из главных задач: это тебе не дурака валять, лёжа на дуле немецкого пулемета. Но там, где бессильно улыбаясь, пасует европейская ленивая дисциплинированность, хотя бы и найти при случае другую работу ей намного сложнее, чем в извечно голодной до кадров Москве, вступает в действие неистребимая русская находчивость, которая в лучших своих проявлениях имеет свойство расцветать соразмерно степени невыполнимости возложенных задач. Пункт первый, к несчастью, слишком неочевидный большинству новичков корпоративной семьи, подпадающих под ложное обаяние внешней организованности западной компании: в любой точке земного шара, независимо от степени демократизации, развития социальных институтов, идеологии, вероисповедания, мировоззрения и так далее до бесконечности, форма всегда превалирует над содержанием. На практике это означает, что любая папка должна быть объёмной, таблица многоуровневой и непонятной, а процедура основательной; проект только тогда имеет будущее, если в распечатанном виде им легко причинить серьёзные телесные повреждения, а лучше и вовсе убить наповал оппонента; начальство будет довольно результатом лишь той работы, на которую потрачено уйма сил, нервов и времени. Сметливому уму здесь нетрудно отыскать порядочное место для маневра, и это во многом определяет дальнейшие карьерные успехи или провалы решившего посвятить себя служению капиталу индивидуума.