- Не проси меня сесть, Нейт, - отрезала она. – Руфус знал, что мама сделала это. Она бы не приняла такое решение единолично. Но он не сказал нам. Никто из них не сказал нам! А теперь мы просто сидим и ждём, когда её сердце остановится! Я собираюсь положить этому конец.

- Серена, Руфус пытался остановить её, - заговорил доктор Ван дер Вудсен. Почти все забыли, что он всё это время просидел в угловом кресле той же приёмной. – Я был там в этот момент. Он просил её не делать этого. Но она не хотела, чтобы её жизнь поддерживалась машиной.

- Но у нас не было возможности отговорить её! Мы бы поговорили с ней и… – Серена уже не могла остановить слёзы.

- У тебя никогда не будет возможности поговорить, Серена, - заговорил Чак, удивив всех присутствующих. – Зачем пытаться что-либо говорить, если твой родитель, а может, просто близкий человек умирает и сам принимает решение. Если она так решила, то так и будет. А если бы ты приняла неправильное решение? Посоветовала бы что-то, что привело бы к смерти? Потом бы до конца жизни тебя преследовала мысль, что ты убила свою мать. Поверь мне, я знаю как это, видеть собственного погибшего отца на металлическом столе морга всего в синяках после аварии, забравшей его жизнь. А так ты уже готова к неизбежному. Не то чтобы от этого было легче…

Чак отцепился от Блэр и направился к двери.

- Чак, - тихо позвала она. Их глаза встретились. Они были наполнены слезами.

- Просто дайте мне минуту.

Блэр всё поняла и кивнула. Он вышел из комнаты, а Уолдорф так и осталась стоять, надеясь, что он не оттолкнёт её. Полная тревоги, она присел на край кресла, продолжая слушать доктора Лоусона, который вёл свой рассказ самым утешительным тоном, на который только был способен.

Блэр обнаружила Чака в том же дворе, где они с Сереной были ранее. Он сидел в одиночестве на одной из скамеек, сложив руки замком и опираясь локтями на колени. Уолдорф спокойно подошла к нему. Когда она оказалась достаточно близко, Басс громко вздохнул и подвинулся, чтобы освободить для девушки место. Этот простой жест дал Блэр веру в то, что он не собирается отталкивать её.

- Мне очень жаль, - извинился Чак почти сразу же, как она села. – Я просто не мог…

- Я всё понимаю, - она положила свою руку на его. – Я знаю, как это сложно для тебя.

- Серена не понимает. Она не знает, как это сложно – терять родителей.

- Это не совсем то, что каждый должен хорошо знать, - отметила Блэр, надеясь, что он не обидется.

- Ты права, - согласился Чак. – Так не должно быть. Но я уже потерял своего отца, свою мать, теперь пришёл черёд Лили. Может, на мне какое-то проклятье?

- Чак…

- Прости. Просто посмотри на факты.

- Твоя мать любила тебя, - напомнила ему Блэр. – Твоя настоящая мать, а не та лживая шлюха, что воспользовалась тобою. Барт тоже тебя любил, просто своеобразно. И Лили любит тебя. Ни один из них специально не хотел оставлять тебя.

- Сегодня должен был быть счастливый день, мы с тобой должны были праздновать наше воссоединение. Мы должны были вкусно поужинать, а потом долго не вылезать из постели. Вместо этого мы сейчас сидим здесь и ждём, когда Лили умрёт.

- Честно говоря, Чак, ты позволил мне быть рядом сейчас, мне этого достаточно. Нам не нужно что-то праздновать. Мы просто вместе. И этого достаточно.

- Я не смог бы пройти через это без тебя, - он еле-еле улыбнулся ей, хотя его глаза были полны печали. – Я не знаю… даже не хочу думать, как бы я всё это перенёс, если бы тебя сейчас не было рядом.

Блэр тут же вспомнила дни после смерти Барта. Невольные сравнения начались в её голове. Чак заметил, что она задумалась и находится уже где-то не здесь, разжал руки и вложил её ладошку в свою. Они сидели бок о бок, так близко, что их руки и ноги казались одним целым.

- Чак, тебе нужно идти внутрь, - Уолдорф вернулась к реальности. – Доктор сказал, что пришло время прощаться.

- Что сказал доктор? – Басс закрыл глаза.

- Лили осталось не так много времени. Её жизненно важные органы работают на пределе. Они отключили все машины за исключением капельницы с морфием, чтобы хоть как-то облегчить ей это. Доктор Лоусон поклялся, что она не почувствует боли.

Блэр наблюдала, как Чак сглотнул. Он ещё крепче схватил её за руку.

- Ты останешься со мной?

- Конечно, - она кивнула.

Басс встал и поднял её на ноги.

- Иди сюда, - прошептал он, притягивая её к своей груди и крепко обнимая. Чак зарылся лицом в её волосы, вдыхая аромат, утешающий его. Он оторвался после нескольких долгих мгновений и наклонился, чтобы осторожно поцеловать её. От этого поцелуя Блэр будто ещё отчётливее поняла весь его страх от потери Лили, а также всю любовь к ней. Уолдорф подумала, что если бы сейчас всё было хорошо, она бы никогда не прервала этот поцелуй. Чак отстранился, взял её за руку, и они зашли в больницу.

Атмосфера в палате Лили была тяжёлой. Руфус сидел по одну сторону от жены, держа её руку в своей. Он не смотрел на остальных, поскольку не отрывался от спящего лица Лил. Серена и Эрик стояли рядом, блондинка водила пальцами по щеке матери, глаза Эс были наполнены слезами. Рука младшего Ван дер Вудсена лежала на лбе умирающей, слёзы катились по его щекам. Нейт находился позади Серены, чувствуя, что он здесь явно лишний, но уйти было нельзя, поскольку его девушка попросила быть рядом. Дэн и Дженни стояли бок о бок в ногах кровати. Даже доктор Ван дер Вудсен был в палате, стоя в углу, словно тень. Блэр было жалко его, она догадывалась, что он всё ещё любит Лили и ему сложно видеть другого мужчину рядом с ней даже сейчас. Уолдорф встала рядом с Чаком, который остановился около Эрика.

- Кто-то должен что-то сказать, - робко произнесла Серена. Она оглядела комнату в поисках добровольца. Никто не вышел вперёд. Все понимали, что что-то сказать надо, но никто не знал, что именно. Момент был упущен. Наконец доктор Ван дер Вудсен вышел их тени.

- Руфус, - начал он. Тот на секунду оторвал глаза от жены, - спасибо за любовь к ней. Благодарю тебя за то, что ты так много сделал для моих детей. Ты был для них отцом лучше, чем я когда-либо. Лили, я отпускаю тебя, но ты всегда будешь в моём сердце. И я буду знать, что ты будешь смотреть за всеми нами с неба, это утешает меня, - он вернулся на место, высказав всё, что хотел.

- Я люблю тебя, Лил, - прошептал Руфус. – Не беспокойся о детях. Серена, Эрик, Чак… я позабочусь о них.

- Если бы я могла выбрать мачеху, то я бы выбрала только тебя, Лили, - заговорила Дженни. – Ты всегда была рядом, когда в моей жизни был сложный период. Ты даже не представляешь, как много это значило для меня. Я знаю, что не всегда со мной было просто, но я люблю тебя.

- Ты сделала мечты моего отца реальностью, Лили, и я бесконечно благодарен тебе за это, - сказал Дэн, взглянув на отца. Руфус сильно зажмурился, чтобы не заплакать в присутствии детей.

- Со мной всё будет в порядке, мама, - следующим заговорил Эрик. – Я знаю, что ты очень беспокоишься обо мне, но я буду в порядке. Я обещаю тебе. Не беспокойся, пожалуйста. Просто отдыхай.

Блэр положила голову на плечо Чака. Он наклонился и поцеловал её в волосы.

- Мама, - голос Серены сильно дрожал, - я так много хочу сказать тебе. Я столько всего натворила. Я жалею об этом каждый день. Я так много времени потратила на ссоры с тобой. Если бы я только знала, что у нас осталось так мало времени вместе… Я так тебя люблю, но я знаю, что там тебе будет лучше. Я буду очень скучать по тебе. Очень.

- Я буду следить за ней, Лили, - сказал Нейт, поравнявшись со своей девушкой и положив руку ей на талию. – Она будет в безопасности со мной.

Слёзы потекли из глаз Серены ещё сильнее, Арчибальд утешительно обнял её. Блэр посмотрела на Чака.

- Не беспокойся о Чаке, Лили, - начала она. – Он со мной.

Девушка почувствовала, как его объятия стали ещё сильнее. Она решила не говорить много, ибо знала, что Лили этого будет достаточно. В комнате повисла тишина, только сердцебиение умирающей женщины иногда звучало с монитора. Блэр надеялась, что Чак заговорит сам. Она видела, как пристально смотрел на него Эрик, явно ожидая того же.