Очень быстро таблетки начали действовать. Подвыпивший, он оттолкнулся от ручек кресла и встал на ноги. Тут же присел снова, чтобы сконцентрироваться, а потом уже дойти до спальни. Перед тем как заснуть, он успел подумать, что написала бы Сплетница, увидев Чака Басса сейчас. Чака Басса в депрессии. Чака Басса под действием наркотиков. Чака Басса, засыпающего в обнимку с подушкой, которая до сих пор пахла, как Блер.

========== 2. ==========

21 день.

9 часов.

8 минут.

Блэр Уолдорф стыдилась того, что могла с точностью назвать время, прошедшее с того момента, как она увидела Чака Басса, уходящего с высокой русской девушкой со свадьбы Дороты и Вани. Она не хотела быть этой девушкой. Девушкой, которая будет грустно вздыхать, надеяться на любовь всей её жизни, смотря на памятные подарки, оставшиеся от счастливых минувших дней. Чак, конечно, не будет делать что-то такое. Судя по почти ежедневным сообщениям Сплетницы о проститутках, прибывающих в «Empire», Басс вернулся к прежней жизни с чрезмерным количеством вечеринок и алкоголя.

Сама Блэр позволила себе оплакивать расставанием с Чаком всего сутки. Поговорив с Нейтом, выполняющим роль жилетки, в которую можно поплакаться, Уолдорф начала задумываться о том, что может помочь ей забыть произошедшее.

Блэр решила начать с посещения Колумбийского университета. С первого взгляда девушка влюбилась в студенческий городок Колумбии, ей казалось, что она всегда находилась в этом месте. Не теряя времени, Уолдорф начала оформлять документы для перевода из Нью-Йоркского университета в Колумбийский. Полностью погрузившись в учёбу, Блэр старалась доказать, что у Колумбии есть множество причин принять её в свои стены. Вторая половина дня была посвящена оформлению квартиры для Дороты и Вани в Квинсе. Особое внимание Блэр старалась уделить детской. Иногда Уолдорф даже оказывалась в кофейне с Деном и Ванессой. И как ни странно, наслаждалась своей компанией.

Она гордилась собой. Однако желание чаще оказываться в ванной – месте, где она чувствовала себя в безопасности, - становилось всё сильней и сильнее. Нет, становилось просто невероятно сильным! Она даже могла поклясться, что ей казалось, будто туалет зовёт её по имени. Она сопротивлялась, но только потому, что об этом очень просила Серена. Лучшая подруга очень боялась, что сейчас Блэр может вернуться к своей старой привычке. Уолдорф осознавала, что если Серена не остановит её, то предотвратить очередной приступ булимии будет не под силу никому. Осознание того, что всё может плохо кончиться, помогало Блэр контролировать себя, но она всё равно следила за тем, сколько сладостей съедает в день.

Когда Кэмерон пригласил её на ужин, она согласилась. Не подумав. Согласилась прежде, чем голос, похожий на голос Чака Басса, прошептал ей на ухо, что надо было отказаться. Она очень тщательно собиралась на вечер, уделяя внимание каждой мелочи. В голове весь день крутилась мысль о том, что это только ужин. Блэр выбрала юбку, которая по максимуму могла закрыть ноги, а также блузку, полностью закрывшую грудь. Девушка не собиралась позволять Кэмерону провожать её до дома, а тем более целовать с пожеланием спокойной ночи.

Молодой человек оказался замечательной компанией для Блэр. Она смеялась и слушала его рассказы с большим интересом. При других обстоятельствах она бы согласилась на второе свидание и упала бы в обморок от впечатления, произведённого Кэмероном на неё. Но снимая вечером платье в своей комнате, она осознала, что между ними нет никакой искры. Блэр понимала, что новый знакомы будет просто другом для неё, потому что вся её жизнь была разрушена бурей по имени Чак Басс.

Она разрешила себе немного подумать о Чаке, когда опустила на глаза повязку для сна. Часть её переживала за него. И эта часть была куда больше, чем ей хотелось бы признавать. Она представляла себя в руках Чака, будто бы ничего не произошло между ними, будто бы он не ранил её своим поступком. Ещё месяц назад она ни за что бы не поверила, что именно Басс разрушит их отношения. Ничто не помогло ей понять, что человек, который всегда крепко прижимался к ней во сне, стал тем, кто так сильно обидел её.

Она поверила Чаку, когда он сказал, что просит прощения. Блэр просто видела его глаза в тот момент. Он не был тем человеком, который говорил ей то, о чём на самом деле не думал. Его «Прости меня» было настоящим, но этого было недостаточно. Он наивно полагал, что простого извинения и подаренного ожерелья хватит для искупления вины. Он не понимал многого: того, что предал её так сильно; того, что она до сих пор ощущала себя грязной; того, как Блэр чувствовала себя, подходя к номеру, где жили они с Чаком. Номеру, где тогда жил Джек. Он не понимал того, как она чувствовала себя, когда старший Басс дотрагивался до её колена, целовал её в губы.

Дважды за такой короткий промежуток времени Чак сказал ей, что не заставлял её идти к Джеку. Но в этом он был не прав. Именно Басс заставил её пойти к Джеку. Именно отчаянье, зародившееся в душе Блэр из-за горя Чака, заставило её идти к Джеку. Она пожертвовала собой, своими убеждениями для его счастья. Для их общего счастья. И Чак этого не понял.

Она удивлялась, сколького Чак не понял об их любви. О любви вообще. Он, конечно, не был избалован этим чувством в детстве и почти год не мог ей сказать «Я люблю тебя». Может, это была только её иллюзия, но Блэр верила, что после страшного детства и глубоких страхах, зародившихся в душе Чака, он сможет по-настоящему любить. Басс причинил ей физическую боль, поэтому она даже не могла рассматривать вариант того, что они когда-то могут быть вместе.

Блэр считала, что «Empire» - это всего лишь вещь. По сравнению с любовью, которую она испытывала, отель был незначительной мелочью, деталью, простым местом, в котором они с Чаком скрывались от внешнего мира. Если бы пришлось всё изменить, отдать гостиницу Джеку, то она бы сделала всё, чтобы предотвратить это, понимая, каких жертв это стоит для Чака. Но она верила, что её любимый, её любовь намного важнее, чем простое здание из стали и камня.

Но она понимала, что значит «Empire» для Басса. Это было вещественное доказательство того, что он всё делает правильно. Это был показатель того, что он может быть лучше, чем Барт Басс, царство ему небесное. Это было материальное доказательство того, что отец ошибался относительно Чарльза. Этот отель был в сущности всем для Чака. Джек вызвал в племяннике страх, связанный с возможностью потери “Empire”. И Чак решил, что пойдёт на всё, чтобы сохранить то, за что так боролся. Даже если этот маршрут будет очень опасным.

Блэр много думала о тех днях после смерти Барта, когда Чак ушёл в запой, в огромном количестве употреблял наркотики, в неосознанном состоянии летал по миру, сбегая всё дальше и дальше от контроля. Он жил тогда на грани. Она вспоминала об этом времени, когда сидела на краю своей постели, держа в руках платье, в котором ходила к Джеку. Блэр осознавала, что не сможет смотреть на самоуничтожение Чака во второй раз.

Блэр надеялась, что и Чак понимает это. Но не понимает того, что все его «Я люблю тебя», сказанные во время двойной игры, ничего не значили. Тогда он думал о ней только как о пешке, которой он сделает шаг в своей игре. Он не думал о том, как колотилось её сердце, когда она надевала это проклятое платье; как дрожали её руки, когда она потянулась к ручке двери пентхауса. Он не понимал, как она чувствовала себя потом, когда горячая вода обжигала её кожу, с какой силой она тёрла себя мочалкой, чтобы смыть всю грязь, чтобы избавиться от любых остатков Джека. Он не понимал, сколько раз Блэр полоскала рот отбеливателем, чтобы на ней не осталось ничего от Джека Басса. Чтобы её тело снова стало чистым.