- Хорошо, я согласен, - признался он. – Но, Блэр, я никогда не хотел преднамеренно делать тебе больно. И ты же сама несколько раз меняла свои планы! Помнишь премьеру фильма? Ты устроила какую-то школьную вечеринку с ночёвкой вместо того, чтобы провести гламурный вечер со мной.

- Мне было одиноко, - защищала себя она. – Была куча проблем с Нью-Йоркским университетом, и мне даже с кем было поговорить об этом. Я не могла рассказать родителям о своих неудачах, ты был слишком занят клубом и этим проклятым отелем. Или чем ты занимался в то время? Серена крутила роман с Триппом. Или уже с Нейтом? Или ещё с Картером? Я не уверена, что вспомню точную хронологию. Я была одинока и несчастна, мне некуда было обратиться, поэтому я взялась за то, что хорошо знала.

- Ты могла бы обратиться ко мне. Я был рядом, Блэр. Я старался уговорить тебя на поход в кино, помнишь? Если я правильно помню, потом ещё была достаточно большая речь, напоминавшая тебя о том, кто ты есть и что я тебя люблю.

- Я не хочу спорить, - вздохнула Уолдорф. – Я хочу просто решить нашу проблему.

- Пусти меня обратно, Блэр. Это очень просто. Просто дай мне шанс на этот раз сделать всё правильно.

- Я не могу просто пустить тебя обратно, Чак. Я не чувствую себя в безопасности. Мы не в безопасности. Я даже не могла поверить, что ты приедешь сюда сегодня. Не говоря уже о том, что приедешь вовремя. Как я могу доверять тебе, если постоянно боюсь, что ты разобьёшь моё сердце ещё раз?

- А как я могу верить, что ты не сделаешь мне плохо? – слова сорвались с его губ, прежде чем он понял, что говорит.

По лицу Блэр читалось, что она удивлена ими так же, как и сам Чак.

- Когда я делала тебе плохо? – спросила она.

Чак посмотрел на неё растерянно, как маленький ребёнок, пытаясь вспомнить что-то плохое, сделанное ею за все их отношения.

- Может, когда мне пришлось целовать парня ради того, чтобы ты смогла произнести речь? Если это не подходит, то, может, тогда, когда ты переспала с моим дядей? – Чак слышал яд в собственном голосе, но ему вдруг стало всё равно. Вдруг он понял, что Блэр была не единственной пострадавшей в их отношениях. Хотя его раны были не так глубоки, как её, они были, и ей необходимо было это знать. Доверие должно быть обоюдным в любом случае, а доверять ей – один из самых сложных поступков в его жизни.

- Ты целовал парней и до этого. Ты сам так сказал. И я извинилась, а ты простил меня. А Джек… да, это была ошибка. Но вспомни, что прежде чем мы стали нормальной парой, ты пытался оттолкнуть от себя всех, включая меня. И давай не будем забывать о том, что ты спал с Ванессой.

- Ты собиралась переспать с Джеком ещё раз, - напомнил Чак, игнорируя упоминание Ванессы. – Независимо от того, что мотивировало тебя на этот поступок, ты пошла к нему. И ты думаешь, что мне не больно это знать? Ты считаешь, что приятно думать о том, что женщина, которую я люблю, готова раздеться для другого человека? Думаешь, это не причиняет мне никакой боли?

- Я пошла туда ради тебя, - Блэр резко побледнела. – Всё, что я делала, начиная от общения с Элизабет и заканчивая походом к Джеку, было сделано ради тебя!

- Я бы хотел, чтобы ты не была такой щедрой, - сухо сказал Чак. – Это избавило бы меня от многих проблем.

- Посмотри на себя! – уже почти кричала Блэр. – Ты был готов принести в жертву свою девушку, которую, как ты утверждаешь, любишь, обменять на жалкое здание!

- Я продал это жалкое здание ради тебя! – напомнил Чак. – И я не нуждаюсь в постоянных напоминаниях о том, что я отдал тебя Джеку.

- Когда ты поймёшь, что дело не в этом проклятом отеле?! – вскипела Блэр. – Дело в тебе, ты используешь это как данность! То, что я пошла к Джеку, чтобы спасти тебя. Я думала, это шанс спасти тебя. Думала, что это что-то означает для тебя. Яведь жертвовала всем!

- Ты сказала, что будешь рядом со мной, несмотря ни на что. Отель и Джек – это и есть то, несмотря на что ты должна быть со мной, Блэр. Но где ты сейчас? Не со мной. Возможно, я соврал, но ты тоже соврала.

- Знаешь, я пришла сюда сегодня, надеясь, что мы сможем приступить через это, найдём способ двигаться дальше, - Блэр смотрела на него так, будто не могла поверить в то, что он только что сказал. – Но я вижу, что просто теряю время. Мы оба теряем время.

- Блэр, постой! – до Чака слишком поздно дошло, что Блэр собирается уходить. На этот раз навсегда. Он встал и схватил её за руку. – Не уходи от меня. Мы любим друг друга, мы не должны сдаваться!

- Любви не достаточно, - сердце билось всё быстрее и быстрее, а глаза наполнялись слезами. – Не достаточно, когда мы не можем доверять друг другу.

- Я не сдамся, - сказал он, заставляя свой голос звучать уверенно.

- А я сдаюсь, мне надоело стараться, - она попыталась выхватить свою руку, но он крепко держал её. – Пожалуйста, Чак, отпусти меня.

Его глаза встретились с её глазами, вокруг повисла тишина. Он медленно разжал свои руки, что позволило ей освободиться. Она развернулась и зашагала прочь, не сказав ни единого слова. Он сел на скамейку и закрыл лицо руками, смятение закружило голову, в животе резко кольнуло.

Было уже поздно, когда он вернулся в пентхаус. Слишком поздно. И он был слишком пьян. Его глаза без единой искры смотрели на их совместную фотографию, стоящую на полке. Он подошёл ближе, схватил её и кинул со всей силы. Стекло разбилось об стену и посыпалось на пол. Через несколько минут дверь в спальню Нейта распахнулась, и оттуда появился полураздетый Арчибальд, а затем и Серена в его рубашке.

- Чак, что происходит? – спросил Нейт.

- Я сдаюсь, - ответил он, язык сильно заплетался. – Заканчиваю со всем этим.

Басс повернулся в сторону своей комнаты и, шатаясь, начал двигаться к двери. По пути он разбил ещё одну фотографию с Блэр и шкатулку, наполненную ювелирными изделиями, которую он так и не вернул ей. Среди её содержимого было и ожерелье от Эриксон Бимон.

========== 16. ==========

Существовало много причин, по которым Блэр любила Францию. Но самым главным было то, что Париж – это не Нью-Йорк. Когда она на шоппинге в центре столицы Франции или среди виноградников своего отца, реальность будто замирает на неопределённое время, останавливается и ждёт, когда девушка сделает шаг в неё, если сочтёт нужным.

Именно по этой причине Блэр сейчас была во Франции, сидела у большого окна в замке отца, гладила кота по кличке Кот, свернувшегося в калачик на её коленях. Она не меняла положения вот уже несколько часов, придя в комнату после весёлого ужина с отцом и Романом, и наблюдала за закатом над виноградниками. Уже исчезли на горизонте последние лучи, первые звёзды появились на небе, а девушка продолжала сидеть в тёмной комнате, её мысли были перепутаны.

Это не был побег, она много раз повторяла это себе на протяжении французского путешествия. Гарольд и Роман много раз за этот год звали её к себе, и вот она, наконец, ответила на их приглашение. А тот факт, что прошло лишь два дня с того момента, когда Сплетница опубликовала фотографию с убегающей в слезах от Чака Басса Блэр Уолдорф, был просто случайностью.

Её визит во Францию не имеет ничего общего и с истерикой, в какой она находилась, вернувшись домой после встречи с Чаком. Блэр, сославшись на усталость, прошла мимо Сайруса и Элеонор, которые только прилетели из Франции, забаррикадировалась у себя в комнате и зарыдала навзрыд. Но это, конечно, не было причиной, по которой она улетела во Францию.

Сначала она была очень зла. Как Чак Басс смеет обвинять её в том, что она причинила ему боль, когда он так поступал с ней? Как он ещё раз смог сказать ей, что она пошла к Джеку сама? И самое главное: как он сделал так, что это она оказалась во всём виновата?

Медленно гнев пошёл на спад, и сильный дух начал возвращаться. Было очевидно, что Чак был прав. Он действительно был виноват не один. Да, конечно, его роль в их расставании больше, но была и небольшая доля вины Блэр.