— Я хочу. Я тебя жду.

— Я хочу тебя увидеть.

— Я тоже. Очень.

— Приеду вечером. Не раскисай пока… Подожди меня. Ушел работать чертову работу.

В это утро Юлька долго не могла собраться. Ходила, как неприкаянная, по квартире из угла в угол. Мысли в голове мельтешили и наталкивались друг на друга. Точнее, наталкивались на одну единственную, торчащую, словно гигантская скала посреди океана, главную мысль: «Это конец. Он уйдет к ней» и разбивались о нее на тысячи мелких брызг и обрывков, не давая сконцентрироваться и успокоиться. Юльку трясло. Она еле сдерживала рыдания. Дико хотелось курить. Все ее существо заполнила паника. Как всегда выручила Алиса:

— А ну, прекратила истерику! Соберись немедленно!

— Саша…Он… Она ему… — не в силах говорить, Юлька закусила губу.

— Я знаю. Еще ничего не ясно. Он хочет тебя видеть. Вам надо поговорить.

— Я чувствую, что это конец.

— Включи голову и выключи чувства, хотя бы на сегодня. Тебе еще работать целый день, соберись, Юль.

— Да я бы рада, только не соображаю ничего.

— Давай я помогу.

— Давай.

— Иди умойся и надень что-нибудь красивое. Бордовое платье свое, например, или синее в цветочек, тебе очень идет. Или брючки свои кремовые с бежевым джемпером, и туфли непременно на шпильке. Чем выше, тем лучше для концентрации.

Юлька послушно умылась, оделась и пошла. Всю дорогу думая о Саше, обо всем, что было на протяжении этих полутора месяцев. Душу, словно прохудившуюся лодку, заполняла тоска и безнадежность.

Как она ни старалась не показывать вида, что что-то случилось, девчонки на работе сразу поняли, что с ней что-то не так. Юлька пошла на офисную кухню, сварить себе кофе. Вслед за ней вошла мудрая и все понимающая Лада, прикрыв за собой дверь.

— Юль, что случилось?

Юлька махнула рукой и отвернулась, не в силах говорить.

— Выговорись, будет легче, — глядя ей в глаза, сказала Лада.

— Саше написала его бывшая, — выдохнула Юлька, сглотнув комок.

— Ну и что из того?

— Она хочет все вернуть. Мне кажется он уйдет.

— С чего ты это взяла?

— Я чувствую.

— Что он говорит по этому поводу?

— Он не знает, что делать.

— В смысле?

— Сказал, хочет со мной поговорить. Вечером приедет.

— Ну вот, видишь. Приедет, все обсудите, скорее всего, это ложная тревога. Не накручивай себя.

— Я бы рада. Но… у меня, знаешь, чуйка. Она никогда меня не подводила. Шансы пятьдесят на пятьдесят, если не меньше. Восемь лет совместной жизни против полутора месяцев отношений…

— Успокойся. Соберись. Она его предала. Ты умная. Ты надежная. Он же не дурак.

— Я не знаю, как я это переживу, Лада… Я его с дочерью познакомила. Мы ведь уже жить вместе планировали, он на лето ко мне переезжать собирался сегодня-завтра… Я свою жизнь пересмотрела и готова была изменить ради него, для него… А тут такое… — Юлька расплакалась.

Лада обняла ее, и гладила по спине:

— Юль, все будет хорошо. Не расстраивайся заранее, ведь еще ничего не ясно. Он хочет приехать, это важно, значит, ты ему небезразлична. Скорее всего, он просто поделился с тобой, не захотел скрывать. Это делает ему честь.

— Я просила его об этом. Чтобы он сказал мне, когда она напишет. Он не верил, что такое возможно. А я знала.

— Откуда?

— Не знаю. Просто знала, что она напишет, только не думала, что это случится так быстро.

— Это ничего не значит. Зачем она ему нужна, после всего, что сделала? Мужчины не прощают измен. Тем более, теперь он знает тебя. Противоположность. Вот увидишь, у вас с ним все впереди. Давай успокаивайся и пей кофе, а то остынет.

— Спасибо, Лада.

— Пошли работать.

Для Юльки это была самая долгая и трудная пятница за последние несколько лет. Она пыталась уйти в работу. Но в голове прокручивались различные сценарии и варианты развития событий. Весь день был словно в тумане.

Они договорились встретиться с Сашей после работы в парке рядом с Юлькиным домом. Она зашла по дороге в «Ленту», купила немного продуктов для ужина. Взгляд непроизвольно упал на «Мартини», выставленный по акции. Юлька вспомнила, как Эд «лечил» ее этим вермутом от боязни летать самолетом. Она дико стрессовала перед восьмичасовым перелетом в Индию. Он сходил в «Дьюти-фри», купил «Мартини», налил в кофейный стаканчик, принес, белой как мел, нервничающей и трясущейся Юльке в зал ожидания вылета, заставил выпить, сказав, что это замечательное успокоительное и лекарство от стресса — настойка полыни. Юлька попробовала, поняла, что это «Мартини». В итоге, они приговорили поллитра и летели спокойные и без паники. Всю дорогу обнимаясь и целуясь, как молодожены. Она решила взять: «В любом случае пригодится».

Она шла через парк мимо озер, окаймленных по краям низкорослыми деревьями. Небо было синим и бездонным. Вечернее солнце отражалось от поверхности озер и рассыпалось бликами по округе. Саша шел ей навстречу. Такой родной и близкий и в то же время такой далекий… У нее защемило сердце. Алиса заставила ее улыбаться. «Выше голову, детка. Никому не нравятся унылые лица», — мысленно внушила ей она. Саша выглядел виноватым и растерянным, словно ждал, что она сходу будет выяснять отношения. Юлька просто подошла и прижалась к нему, обнимая. Он обнял ее и взял из рук пакет с продуктами. Они пошли через парк, как обычно взявшись за руки.

— Как у тебя со временем? — спросила Юлька.

— Я свободен.

— Поужинаешь со мной? Я сегодня без обеда, а одна есть точно не буду.

— Хорошо, мелкий.

Юлька обрадовалась, что он не начал сразу разговор об утреннем происшествии. По нему было видно, что он ждал от нее вопросов и инициативы. Она решила, что это подождет. Поэтому, наигранно легко щебетала обо всем на свете: о работе, о том, что случилось за неделю, о чем угодно, кроме главного. Она вела себя непринужденно, словно ничего не случилось. Он был рядом, такой родной, ей не хотелось портить эту атмосферу спокойствия и уюта. Дома Юлька приготовила ужин, накрыла на стол. Достала из холодильника лед, лимон, раскидала в два стакана, залила вермутом.

— Ого, — удивился Саша, наблюдая за ее манипуляциями.

— Ага, — с едва заметной горечью усмехнулась Юлька, — пятница же.

— Будем деградировать? — улыбнулся он.

— Какие еще варианты?

Они отпили по глотку. Вермут приятно обжег горло, разлился теплом внутри. Юлька сделала еще глоток. Выдохнула. Расслабилась. Улыбнулась Саше.

— Приятного аппетита!

— Спасибо, мелкий, и тебе.

Юлька знала, что, не смотря на кажущуюся безмятежность и спокойствие, трудный разговор впереди. Она чувствовала это напряжение. Ее эмпатия с Сашей была стопроцентна. Она чувствовала его состояние, настроение, его вибрации. Они неспешно ужинали, говорили о жизни, об искусстве, о работе. Разговор зашел за полночь. Саша смотрел на нее грустно и виновато.

— Мелкий, я пойду покурю, — сказал он, собираясь выйти на пожарную лестницу.

— Пошли на тринадцатый этаж, я с тобой. Полюбуюсь ночным городом.

— Пойдем.

Они поднялись на лифте на последний этаж, вышли на балкон пожарной лестницы. Город, величественно раскинувшийся на много километров вокруг и освещенный тысячей огней, влажно выдыхал перед тем, как погрузиться в ночь. С залива дул свежий ветер, хулиганя, прикасался к полыхающим Юлькиным щекам, забирая их огонь. Саша закурил. Оба молчали.

Юлька поняла, что трудный разговор придется начинать ей. Она посмотрела ему прямо в глаза и спросила:

— Саша, что ты решил?

Он, хотя и ждал этого разговора, все же замялся.

— Мелкий, я не знаю, что мне делать…

— Ты ведь приехал об этом поговорить, верно?

— И это тоже.

— Значит, надо говорить. Я тебя слушаю. Что случилось?

— Она мне написала, сказала, что хочет поговорить. Мы созвонились. Она рассказала, что поссорилась с ним, он очень плохо с ней обошелся, обидел ее и сделал ей больно. Они расстались. Ей сейчас очень плохо. Я ей нужен.