— Давай.

— И не додумывай за меня ничего.

— Постараюсь.

— Так хочется домашнего уюта и тепла. Обнять малявку. Вместе чего-нибудь поделать. Скучаю.

— Я тоже, Саш… Думаю о тебе. Я верю, что у нас именно так все и будет. Вопрос времени.

— Думаю, если вместе жить, мне во вторую смену надо б перейти.

— Ездить рано? А вторая во сколько заканчивается?

— Вторая это с 9 утра и до 6 вечера. Позже первой на час. И ближе к твоему расписанию.

— Хорошо. Почти одновременно будем с работы возвращаться. Я буду готовить ужин и ждать тебя.

— Клево. А я буду приходить и зацеловывать тебя. И штанишки твои домашние стягивать.

— Даааа…

— Блин, реально вспомнил, как стягивал с тебя твои треники… ммм… Возбудился…

— Ммм….. Саша…Я тоже…

— Возбуждака.

— Ты офигенный

— Это ты офигенный.

— Обожаю тебя.

— А я наслаждаюсь. И хочу делать приятные вещи для тебя. Так, чтобы ты расслабилась и получала удовольствие и эмоции.

— Очень ценю это. Твое отношение. Твое внимание. С тобой все именно так.

— Ура.

— Да.

— Хочу опять вдоль твоих обалденных ножек пройтись… Коснуться бедер… Расцеловать икры… Ступни… Обожаю тебя…

— Ммм…. Вспоминаю все это и такое внутри тепло. И желание. Ты такой потрясающий. Очень нежный. И в то же время сильный. Мне нравится, когда ты делаешь, что хочешь. Когда сам решаешь что и как.

— Да. Мне тоже. Надо к этому стремиться.

— А я просто отдаюсь в твои руки, этому потоку и кайфую.

— Мне нравится такой подход.

— Я очень хорошая и послушная девочка, если меня любить и не обижать.

— На этом остановимся, пожалуй. Меня это вполне устраивает.

— Улыбаюсь тебе. Смущенная.

— А я хочу тебя. Развратно и бешено.

— Хоть как, Саш. С тобой я готова на многое.

— Люблю Смущаку и Задаваку тоже… У меня, походу, может быть секс с разными девочками.

— Со мной может быть все, что угодно. «Нас» много.

— Мне безумно интересны все твои личности.

— Мои личности все по очереди тебя целуют и желают тебе спокойной ночи!

Утро пятницы было ясным и обещало погожий день. Хотя, в Санкт-Петербурге хорошая погода — это нечто очень относительное, скорее бонус. Юлька давно уже привыкла к постоянным переменам погоды и состояний природы в этом удивительном городе, поэтому относилась к любому питерскому апокалипсису спокойно. Но солнцу всегда была рада. Она потянулась и с улыбкой, как обычно, мысленно поблагодарила Вселенную за новый день, за солнце, за дочь, за Сашу, за Эда, за все, что было и есть в ее жизни. Пожелала в Вотсапп доброго утра Саше. Умылась, выполнила утренний комплекс Сурья Намаскар, привычно и радостно поприветствовав встающее солнце.

За завтраком снова нырнула в телефон. Саша прислал ей сообщение:

— Сейчас, пока шел на работу, такую картину наблюдал: пустая огромная парковка перед Лентой. Посередине стоит машина. Внедорожничек какой-то. И на крыше, вытянув ноги, сидят два чувака и смотрят на солнце. НА КРЫШЕ!

— Вау! Прям вижу, — Юлька представила и улыбнулась.

— Вот это я понимаю.

— Ага. Кайф от момента. Давай будем учиться так жить. Впитывать в себя каждый миг и пропускать его через себя, смакуя и наслаждаясь… Солнцем… Дождем… Снегом…Неважно. Просто видеть во всем прекрасное. Видеть красоту этого мира.

— Хочу так.

— Мир прекрасен. Жизнь удивительна.

— Но я рационально мыслю обычно.

— Я тебе в помощь. Меня Вселенная тебе послала. Помочь тебе увидеть.

— Где-то внутри у меня живет маленький хиппи… Но глубоко…

— Пойдем работать, маленький хиппи, зарабатывать на право быть свободными от работы.

— Это право дорогого стоит. Пойдем.

Юлька шла через парк. Щурясь, улыбалась солнцу, улыбалась встречным людям, новому дню. Жизнь прекрасна. В наушниках лились мелодичные и очень ритмичные звуки гитары Эстаса. На душе было легко и радостно.

В обед они снова списались.

— Вчера начала читать Курпатова.

— А я Берна.

— И как тебе?

— Тяжело идет. Но если без научных психотерминов, то интересно.

— Да, он сложный. А Курпатов очень конкретен. У него прям экстракт. Бери и усваивай.

— Сложновато для неподготовленного человека. Стимулы, трансакции.

— Я в универе была потрясена, когда мы изучали его теорию игр. Когда проводишь параллель и отслеживаешь реакции. Все работает по этому алгоритму. Отсюда растут ноги у техники манипуляций.

— Кто-то интуитивно это понимает. И умеет манипулировать.

— Согласна. Кто-то это чувствует, Главное — не вестись на все это. Для этого надо знать, как это работает. Чтобы быть свободным от манипуляций. В первую очередь от манипуляций нашего ума, от его иллюзий.

— Ооо, Курпатов подъехал. Я думаю, если тебе Берн по зубам, то Курпатова ты быстро проглотишь.

— К черту Курпатова и Берна! Я хочу к тебе! Мне с тобой так хорошо. Так уютно и комфортно.

— Зайка, это взаимно. А еще интересно и весело.

— Я рада, если это так. Саша, знаешь… Я с тобой пойду куда угодно. За руку. Настолько мне хорошо в твоих руках. Рядом с тобой.

— Мои руки начитались Берна и манипулируют тобой.

— Я до сих пор борюсь со страхом, что все это может закончиться.

— Не бойся.

— Мне очень нравятся эти твои манипуляции.

— Мне нравится трогать тебя. Это прям вообще рай.

— Правда?

— Да. Ты же видишь это.

— Нуу, ты заметил, да? Я от этого кайфую нереально. От твоих рук, твоих прикосновений…

— Да… Для меня это странновато, но если ты улетаешь, то я очень рад, что своими нехитрыми действиями доставляю тебе удовольствие.

— Это просто космос какой-то! С первой минуты…

— Мне просто по кайфу. Касаться тебя и трогать твое хрупкое тело. Нести за него ответственность и доставлять удовольствие через нежность, ласку и силу. Ну и пошлепывать иногда.

— У тебя офигенные руки! Мое тело их обожает. Касайся и трогай, оно теперь и твое тоже.

— Я рад, что доставляю тебе удовольствие и что, вроде бы, нравлюсь тебе. Меня это греет. Эх, дай только добраться до тебя!

— Уже скоро…

Юлька задержалась на работе допоздна. Нужно было довести до ума неоконченные дела. Саша тревожился по поводу ее чрезмерной нагрузки и позднего возвращения домой. Юлька, всегда считавшая работу своим основным делом, напряглась. Она когда-то совершила уже большую ошибку — бросила по настоянию бывшего мужа хорошо оплачиваемую и вполне достойную работу, после чего оказалась практически без средств к существованию и без каких-либо гарантий на стабильность. Сидя дома, даже работая на бывшего мужа, она чувствовала себя асоциальным элементом. Второй раз она на это не пойдет. Даже ради Саши. Работа для нее — это гарантия финансовой независимости. И никто не вправе уговаривать или заставлять ее бросать работу. Тем более ее нынешний коллектив. Эд предлагал ей перейти к нему в организацию, на хорошую должность с небольшой загрузкой, но не смог убедить. Правда, сейчас Юлька стала относиться к работе без прежнего фанатизма. Спокойно, ответственно, но без чрезмерных переживаний:

— Работа это огромная часть моей жизни и, в тоже время, это всего лишь работа, и всего лишь какая-то часть жизни.

— Адовый взрыв мозга произошел.

— Теперь у меня есть кое-кто поважнее и поинтереснее.

— Не смешивай, малыш.

— Не буду. Это несравнимые ценности. Ты ведь не будешь заставлять меня бросать работу?

— У тебя есть определенные обязательства, с которыми ты удачно справляешься, а я хочу плавно, не мешая, войти в твою жизнь. И сделать ее совместной. Разделяя сложности и взлеты пополам.

— Саша! Ты потрясающий! Я сейчас расплачусь.

— Ну-ну. Без меня нельзя. Плакать только мне в плечо. Больше никак.

— Ты залез ко мне в голову и все это прочитал? Ты украл мои мечты!

— Обычно ты у нас тыришь все. Я пишу, что думаю и чего хочу.

— Значит, мы хотим одного и того же. И думаем одинаково.