В первые годы без отца, самостоятельно охотясь, Сергей нередко сталкивался с непростым чувством справедливости в охотничьих делах. Ведь из-за неуместной жалости можно вмиг «расшаркаться» желанным обедом голодному атакующему зверю. Но имея надежного защитника – ружье, жалко убивать зверя лишь за то, что ему природой дано по необходимости быть человеку кормом. Такое случалось у Сергея редко. Чаще удавалось найти мирный исход недружелюбной встречи двух животных: человека и зверя. Побеждал разум. Назиданием этому был и случившийся, никак не забываемый, навсегда проклятый им день.

…Прошлой осенью он вымолил у бригадира две недели и уже сидел в «уазике», грея мотор, когда к нему подошли Тарасов и Тузукин, городские вахтовики, собригадники. Стали просить показать им таежную глухомань, токовища, взять с собой на глухариную охоту. Настойчиво умоляли, клялись в послушании, и Чащин согласился. Привез Тарасова и Тузукина на токовище. Всё, что сам знал, рассказал, показал им.

– Не спешите, парни, стрелять. Вдоволь наслушайтесь глухариных трелей. Когда еще выпадет вам такое счастье послушать их пение. Слушайте глухаря сердцем. Сердцем же и запоминайте неподражаемую, так волнующую настоящего охотника трель.

Над токовищем сгущались сумерки. Урман становился темнее и тише. Только чернозобый дрозд нет-нет да затянет свое мелодичное щебетание, прерываемое трескучей позывкой.

Над тайгой вот-вот повиснет темная, короткая ночь. Неподалеку от тока поставили палатку. Сергей разложил уютный «токо-костерок». И потянулись тихие беседы за травяным чаем до трех ночи. Но только чуть посерело небо, екнула, встревожилась чащинская душа:

– Мужики, ружья за спины и вперед!

Те гуськом за Сергеем, крадучись, направились к центру токовища. Услышав нарастающий свист за спиной, Тарасов остановился и боязливо спросил:

– Что это?!

Чащин чуть слышно, сердито ответил:

– Помолчи ты! Говорил же – ни звука! Глухарь летит.

И тут же, обернувшись на лопотание крыльев, увидели огромного глухаря. Следом за ним пролетели второй, третий, пятый, седьмой… «Славненько натокуемся!» – возрадовался бывалый охотник Чащин.

Самцы разлетались по разные стороны леса, ныряя в густые кроны деревьев. Дойдя до схрона, Сергей услышал первые звуки, скорее напоминающие негромкое щебетание пичужки, чем запев царственного глухаря. И вот уже торопливый, едва уловимый конец песни. «Салага! Тебе, однако, лишь через год настоящим глухарем стать».

Парни рвались к соснам и намеревались делать подскоки, но Сергей удержал их, грозя кулаком. И только в первых лучах разгорающейся над тайгой зорьки отпустил торопыг от себя. Сам же, затаившись в схроне, продолжал сливаться с реликтовой симфонией токовища.

Шло время. Все реже и реже заливались любовными песнями глухари. Сергей, прислушавшись к солисту на кружевной лиственнице, сделал несколько подскоков и затаился под ее шелковистыми лапами.

Над его головой глухарь, заканчивая последние «чи-чи-фшя», издал хвостом знакомый «пыр-рр». Тут же что-то теплое коснулось кончика чащинского носа. «Это знак на удачу». Выстрелил. Не подходя к шумно упавшей добыче, увидел в пятнадцати шагах на соседней ели низко сидящего на раздвоенном сухом суку еще одного поющего.

Парни за две предрассветных зорьки положили в рюкзаки по два увесистых глухаря. Сергей считал это, и гостям наказал, что таков и есть лимит удовлетворения охотничьего азарта. Ему казалось, у гостей было достаточно времени познать неповторимый глухариный мир и подружиться с ним, навсегда полюбить его и стать ему верным другом и защитником. Хватало времени сполна насладиться осенними дарами, красотами пылающей багрянцем тайги. Подобреть душой у магических токо-костров. Омыться чистотой поднебесья и влажной свежестью темных хвояков.

Перед отъездом для прощальной встречи с глухариным сообществом хозяин повел гостей к речке на песчаник, где сытые непуганые птицы, готовясь к скорой зиме и грубой пище, набивали свои безмерные желудки галькой. Они были так увлечены этим занятием, так доверчиво беспечны, что любая бездумная рука могла вмиг уничтожить всю стаю.

В то утро на галечник слетелось около сотни взрослых глухарей с выводками. Прекрасные, гордые птицы: величавые копалухи, краснобровые самцы и картинной свежести красок молодняк.

Сергей так увлекся редкостным зрелищем глухариного галечного отрешения, что не сразу заметил вскинутые на поражение ружья Тарасова и Тузукина. И, как оказалось, настрой незваных гостей был далеко не влюбленно созерцательным, а злым и преступным. Войдя в раж, они устроили настоящую глухариную бойню. При этом ошалело восторгаясь, запихивая самых крупных окровавленных, убитых и раненых самцов в припасенные заранее кули…

«Папка! А ты сумел прикрыть глухариную стаю собой!..»

Сергей обезумел от горя, словно только что у него на глазах расстреляли его близких, дорогих людей. Чтобы остановить этот кошмар, он, выпустив несколько очередей из карабина вверх, отчаянно и долго кричал на всю тайгу озверевшим убийцам:

– Уймитесь, твари! Предатели! Бросьте ружья! Гады вы, гады!.. Что же наделали… Раздевайтесь. Погоню голяком по заимке! Пусть все узнают, кто вы есть… Дикари! Оборотни! Выродки!

Не на шутку испугавшись, нет-нет, не охотники – убийцы, побросав ружья, кинулись бежать к своей «Ниве», волоча за собой окровавленные, кричащие и стонущие кули с глухарями.

Оставшись один на берегу, Сергей упал на залитый глухариной кровью галечник. Долго безутешно рыдал под крики подранков, раздирающие человеческую душу…

Прервав охоту, Чащин вернулся домой. На следующий день о случившемся в тайге знала вся заимка. По настоятельной просьбе Сергея перевели на дальнюю буровую, чтобы никогда ему не встретить тех нелюдей, которые погубили его беззащитных лесных друзей.

Родилась 16 июля 1998 года в Санкт-Петербурге. Окончила школу с золотой медалью. В настоящее время учится в СПбГУП на факультете журналистики.

Сфера деятельности многогранна: писатель, журналист, певица, автор-исполнитель, хореограф-постановщик.

Неоднократная финалистка и призер российских и международных соревнований в спортивных танцах, неоднократная чемпионка Санкт-Петербурга по отечественным бальным танцам.

Автор цикла романов «Огненная пантира».

Имеет публикации различных жанров в литературных сборниках, журналах и альманахах.

В темноте пустой комнаты горела маленькая свеча. Она едва-едва разгоняла тени, играющие в ночи. С каждой минутой ее свет уменьшался, уступая место тьме.

– Зачем ты пытаешься гореть? – спросила темнота. – Всё равно скоро умрешь.

– Это не важно, – всколыхнулся небольшой огонек. – Всё когда-то умирает, но до этого я успею принести миру как можно больше света.

Темнота расхохоталась над наивностью свечи.

– Твои старания бесполезны. Тьма не умирает никогда.

– Неправда! – возмутился огонек. – Когда есть свет, тьма исчезает.

– Ошибаешься, – возразила темнота, обволакивая комнату всё больше и больше. – Тьма прячется по углам, в тенях предметов и людей. Она проникает в щели, существует везде. И для этого ей не нужна чья-то помощь. Свет так жалок, он существует временно, лишь с помощью звезд, лампы или свечи. А тьма – она постоянна. Темнота существует сама по себе, она первоначальное, истинное состояние Земли!

Под напором тьмы уже тоненькая свеча горела всё слабее.

– Может, и так, но только свет способен остановить тьму, – не сдавался огонек. – Пока живут люди, пока свет горит в их душах и сердцах, тьма не будет постоянной!

– Неужели вы, светлые создания, правда, настолько глупы? – насмехалась темнота. – Люди – циничные и эгоистичные существа. Даже их пресловутая любовь сводится к эгоизму. В конце концов в их душах останется только тьма. Она сильнее и выгоднее света.