– Если не верите, зачем же тогда в храмы ходите? – удивилась Циэла.
– Скорее по традиции. В Эрафии принято всякое дело начинать с молитвы светлым богам, да и в Энроте тоже часто приходилось участвовать во всяких религиозных церемониях – положение обязывало.
– А вы попробуйте прийти туда с верой. И не просто на молитву, а на особый обряд очищения – я знаю, что в культе Света такие обряды применяются и бывают весьма действенными.
– Что ж, – задумчиво проговорил король, – попробую…
К Роланду подошел один из матросов.
– Ваше Величество, через час мы приплываем, – сообщил он.
– Значит, мне пора, – вздохнула Циэла, – Я должна вернуться в свою стихию.
Роланд взглянул на нее с грустью.
– Циэла, останьтесь с нами еще хотя бы на несколько дней. Я покажу вам свою столицу – Свободную Гавань. Это прекрасный город, вы сами увидите. Я представлю вас лордам, вас примут как самого дорогого гостя!
– Мне очень жаль, но я не имею права сойти на берег Энрота. Моя миссия закончена, и я должна вас покинуть.
– Но почему?!
– Сопряжение зовет меня к себе…
– Объясните же мне, в конце концов, что такое Сопряжение? Кто вы, элементали? Откуда вы пришли и куда теперь уходите?
Циэла печально улыбнулась.
– Это тайна, которую не положено знать смертным. Вы всё равно не поймете… Я могу сказать только одно – если когда-нибудь зло опять начнет угрожать миру людей, и вы будете не в силах справиться сами – тогда мы вернемся и снова поможем. А теперь прощайте, Роланд. Я должна идти.
И Циэла, легким грациозным движением перемахнув через борт, прыгнула в воду и исчезла в ней без следа, как будто растворилась в своей родной стихии.
Король еще немного постоял на палубе и спустился в пропахшую лекарствами каюту Катерины. Присев на край кровати, он долго всматривался в бледно-серое, с обострившимися чертами лицо жены. Очнувшись, Катерина слабо застонала и устремила на Роланда больные, запавшие глаза.
– Катерина, милая! Мы подходим к родным берегам. Скоро мы с тобой будем дома…
Причалив к берегу, Роланд отправил гонца во дворец и стал ждать, когда за ним и Катериной прибудет карета. Народ в порту удивленно разглядывал диковинные криганские корабли, никогда прежде в Энроте не виданные, и подъехавший шикарный экипаж, но сходящего по трапу Роланда никто не узнал – о его прибытии было заранее неизвестно, да многие за эти годы уже и забыли своего короля.
Держа за руку лежащую рядом жену, Роланд смотрел на проплывающие за окном кареты улицы родного города. Они мало изменились с тех пор, как король покинул Свободную Гавань – разве что кое-где открылись новые торговые лавки и неподалеку от порта отреставрировали обветшавшую старинную библиотеку – но после долгого отсутствия казались чужими и незнакомыми.
У дверец дворца Роланда встретили Уилбер Хамфри в парадном мундире и высокий кареглазый юноша с красивым одухотворенным лицом, в котором король с трудом узнал повзрослевшего сына.
– С возвращением, Ваше Величество! – широко улыбнулся Хамфри, обнажив ровные белые зубы. – Рад заверить вас: в Энроте всё спокойно и благополучно, так что я передаю вам все дела в полном порядке.
Тепло поприветствовав советника, с которым его связывала многолетняя дружба, Роланд повернулся к Николаю, стоявшему с почтительно склоненной головой.
– Ну, здравствуй, сын.
Юноша смущенно поклонился, явно не зная, как себя вести.
– Здравствуй…те… С приездом… А что с мамой? – глаза Николая сверкнули тревогой. – Гонец сказал, она ранена.
– Да, сынок, и серьезно.
– Где она?
– Тут, в карете.
Забыв о королевском достоинстве, Николай метнулся к экипажу, рванул дверь и встревоженно склонился над Катериной.
– Мама, как ты?!
До слуха королевы донесся родной голос, сквозь пелену тумана, окутывающего помраченное сознание, проступило раскрасневшееся лицо сына. Как же он возмужал – из нескладного прыщавого подростка, каким был в их последнюю встречу, превратился в рослого и статного молодого человека… Катерина попыталась улыбнуться или хоть как-то показать Николаю, что она видит и слышит его, но ничего не вышло – сил совсем не было.
Роланд приставил к Катерине лучших врачей, профессоров медицинской академии, собранных в столицу со всего королевства. Днем и ночью хлопотали они над ней, используя и заклинания Циэлы, и старинные рецепты местных знахарей, и новейшие изобретения ученых магов. Но главное – они извлекли из дворцовой сокровищницы древний лечебный артефакт, тщательно оберегаемый и используемый только в самых крайних случаях. Это был изящный позолоченный жезл из слоновой кости, покрытый причудливой резьбой. С его помощью любой человек, даже начисто лишенный целительских способностей, мог передавать больному часть своей жизненной энергии, причем гораздо эффективнее, чем это делала Циэла посредством заклинаний. Первые опыты разочаровали. Роланд, который вернулся из храма Света осунувшимся, но с прежним ясным взором, пожелал лично испытать новое средство. Касаясь тела жены жезлом, король ощущал, как вибрирует тот в руках от потока силы, уходящей от него к Катерине, сам он через час лечения чувствовал себя как после целого дня битвы, а видимого улучшения в состоянии больной не произошло. Сразу припомнились слова Циэлы, что отданная энергия уходит, как наливаемая вода из дырявого сосуда, и Роланд подивился, сколь же велика была её сила, что она отдавала её долгими неделями.
Пока силы Катерины поддерживал Николай, король собрал всех лекарей на совет и поделился словами целительницы и своими наблюдениями.
– Ну, энергия всё-таки не вода, чтобы вот так в буквальном смысле вытекать через отверстия, – с сомнением произнес один из профессоров. – Скорее уж она расходуется быстрее, чем вы успеваете восполнять.
– Но результат-то при этом тот же самый, – подал голос другой ученый мудрец. – Заживление ран требует энергии, а ее нет – все уходит на поддержание жизни.
– И что же делать? – растерянно спросил Роланд.
Целители задумались.
– Можно попытаться сделать следующее, – предложил главный придворный лекарь. – Влить в нее разом столько силы, чтобы, выражаясь языком элементалей, сосуд наполнился до краев. Это должно стимулировать восстановительные процессы, потери энергии тогда уменьшатся, и нам будет легче поддерживать необходимый уровень. А по мере выздоровления ее организм и сам станет вырабатывать достаточно энергии, так что приток извне больше не потребуется.
– Давайте попробуем! – воскликнул Роланд. – Я готов отдать ей все свои силы!
Придворный медик едва заметно усмехнулся в усы:
– Ну, если вы разом отдадите их все, Энрот останется без короля. Да и не хватит этого – в процессе передачи часть энергии всегда рассеивается… Нет, силами одного человека тут явно не обойтись… и двух или трех человек тоже… а вот если взять семерых, этого, я думаю, будет достаточно.
– Я попрошу Хамфри, - сказал король. – Здоровья у него много, и, думаю, он согласится поделиться им с Катериной. И Николай наверняка тоже захочет помочь. Вот уже трое.
– Еще попросим троих магов, – добавил лекарь. – Тех из них, кто поопытнее в передаче энергии. А седьмым буду я – не сочтите за нескромность, но я лучше всех знаю, куда эту энергию следует направить. Договорились?
– Конечно, – кивнул король.
– Отлично. Тогда я поговорю с магами и подготовлю всё необходимое.
Накануне ритуала все семеро его участников начали принимать целебные и укрепляющие отвары, и, входя наутро в покой жены, Роланд ощущал, что переполнен бурлящей жизненной силой. Ему не терпелось отдать ее Катерине, которая, как обычно, лежала в полузабытьи, с затуманенным взором, почти не реагируя на происходящее. Вокруг суетились маги и целители, готовясь к обряду. От стоящих по углам жаровен поднимался голубоватый дымок, потихоньку затягивающий комнату горьковатым ароматом. По указанию руководившего ритуалом целителя, три мага встали позади него, а за ними полукругом расположились рыцари – в центре Роланд, а по бокам Николай и Хамфри. Два мага положили ладони на плечи целителю, третий взял его за руку, а свободные руки маги протянули рыцарям. Взяв жезл, целитель дотронулся им до Катерины, а маги хором затянули речитатив. Висящее в воздухе марево замерцало, и Роланд почувствовал, как его сила вскипела и ринулась опаляющим потоком через ладонь в казавшуюся ледяной руку мага. Сквозь взлетевшие ввысь голоса магов король услышал стоны очнувшейся от беспамятства жены и устремил взгляд в ее сторону, но в наполнившем комнату густом дыму не было видно ни ее, ни целителя, и лишь едва просматривались фигуры сына и советника. А затем свет и вовсе померк в глазах Роланда, и он без сознания повалился на пол.
