- Какая же невиданная мощь таится в этом Кристалле, - задумчиво промолвил Гэйвин, когда Улисса скрылась в глубине портала. – Он усилил мое заклинание в сотни раз. Вы же помните – вчера я трудился всю ночь, чтобы телепортировать нас сюда, а сейчас управился за минуту, причем не затратил ни крупицы собственных сил.
- А Кристалл поможет восстановить здесь порядок? – нетерпеливо поинтересовался Тинос.
- Не могу сказать. Энергии-то его, судя по всему, хватит даже на такую трудную задачу, но знать бы еще, как к ней подступиться. Как я вижу, все стихии здесь перемешались, нормальные связи между ними нарушены, и я пока что плохо представляю, как их можно вновь упорядочить.
- Мне кажется, начинать надо с Плоскости между Плоскостями, - предположила Каури. – Она здесь самая главная, всё Сопряжение строится вокруг нее. Надо попытаться вернуть ее в исходное состояние, и тогда нам, может быть, удастся привязать к ней остальные четыре Плоскости. Хотя, честно говоря, я совершенно не представляю, какими средствами это можно сделать.
- Известно какими – магическими, пробормотал Гэйвин. – Только надо разобраться, как эта Плоскость устроена. Я имею в виду ее тонкую структуру, распределение энергетических потоков… Ну, в общем, вы, профессор, понимаете, о чем я?
Каури согласно кивнула.
- Тогда мне станет яснее, какие заклинания могут оказаться полезными, - продолжил маг. – Сейчас я попробую настроиться на ее энергетику. Только, пожалуйста, не мешайте – мне нужно полностью сосредоточиться.
Великий Визирь широко расставил ноги, вытянул вверх руки и застыл, будто статуя. Глаза его подрагивали под закрытыми веками, губы беззвучно шевелились. Он простоял так минут десять, но его соратникам это время показалось вечностью. Тинос в волнении смотрел на мага: что, если тому не удастся понять устройство этого мира и восстановить его гармонию? Если уж этого не сумеет величайший волшебник всех времен и народов – значит, Сопряжение погибло безвозвратно… Элементаль бросил тревожный взгляд на стоящую рядом Каури, и эта всегда суровая женщина неожиданно обняла его и ласково погладила по голове. Тинос прижался к ней всем телом, и оба они вновь устремили глаза на медитирующего мага.
Внезапно всё вокруг содрогнулось от удара такой силы, что Каури потеряла равновесие и упала, потянув за собой элементаля.
- Гэйвин, ты не можешь колдовать осторожнее?! – возмущенно вскричала она, поднимаясь. – Предупреждать же надо!
- Это не я, - встрепенулся волшебник, мигом вернувшись к реальности. – Это идет оттуда, с той стороны…
Несколько мощных толчков, следующих почти без перерыва, вновь сотрясли Плоскость между Плоскостями.
- Не может быть! – воскликнул Тинос. – Неужели друиды уже начали…
Поверхность под ногами выгнулась вверх, будто кто-то со всей силы ломился в нее тараном. Не удержавшись, все трое кубарем покатились в разные стороны. А на том месте, где они только что стояли, вздулся огромный пузырь и с оглушительным треском лопнул, оставив на своем месте здоровенную дыру.
- О боги, - сдавленным голосом прошептала Каури, бледнея на глазах. – Теперь же всему конец…
Эльфийка, маг и элементаль осторожно подползли к краю и заглянули в зияющую пропасть. В ее глубине бушевали четыре Стихии, смешавшиеся в общую кашу, бурлящую, кипящую и взрывающуюся. Закрутившись в увеличивающуюся воронку, вовлекающую в себя новые и новые массы материи, всё это со страшным ревом неслось вниз – в другое измерение, в Священные рощи АвЛи, куда разрушительная сила здешнего хаоса наконец получила доступ.
Трое соратников долго, как завороженные, глядели в пропасть, не в силах оторваться от кошмарного, но по-своему величественного зрелища. Они еще не до конца осознавали, что все их усилия и жертвы пошли прахом, что они так и не сумели спасти родной мир, что его уничтожение началось – и этот процесс, судя по всему, уже не остановить. Наконец Гэйвин, спохватившись, вскочил на ноги.
- Надо же закрыть… заткнуть… Я сейчас, сейчас!
Маг вынул из кармана Кристалл Силы и, зажав его в кулаке, принялся спешно колдовать. Растрепанный, раскрасневшийся, он лихорадочно бормотал самые разнообразные магические формулы, но дыра между измерениями и не думала закрываться.
Потратив на бесплодные усилия почти полчаса, Гэйвин обреченно выдохнул:
- Проклятье… Почему здесь не работают никакие мои заклинания? В смысле, никакие из тех, которые могли бы помочь. Даже Кристалл Силы ничего не дает.
Сунув артефакт обратно в карман, волшебник добавил:
- Видно, в этой Плоскости, будь она неладна, магия действует не так, как у нас. Здесь я ничего не сделаю, надо попробовать с другой стороны – уж там-то должно получиться. Каури, Тинос, дайте мне руки – будем телепортироваться.
- Туда?! – в ужасе воскликнул элементаль. – Нас же разорвет!
- А что ты предлагаешь – остаться здесь?! Я попытаюсь сразу переместить нас всех в безопасное место. Может, и выживем – как-никак мои защитные чары еще действуют, да и эрафийское благословение тоже.
При словах об эрафийском благословении Каури побледнела, но всё же без возражений протянула руку Великому Визирю. Тот крепко сжал ее ладонь и плавник Тиноса, и они прыгнули в дыру.
Адский вихрь пожирающих друг друга Огня, Воды, Земли и Воздуха подхватил их и стремительно понес прочь из Стихийных Плоскостей. Как только они пересекли границу измерений, убийственная сила обезумевших Стихий со всей мощью обрушилась на их слабые тела, нещадно терзая плоть, дробя кости, разрывая мышцы и внутренности. Гэйвина обожгла такая нестерпимая боль, как будто он налетел грудью на магическую мину; слева от него послышались странные булькающие звуки, а справа – пронзительный женский вопль, переходящий в хрип. Уже теряя сознание, Великий Визирь всё-таки успел сотворить заклинание телепортации, и сила магии, мгновенно перенеся три изувеченных тела на десятки верст, выбросила их в другом уголке Священных рощ, которого еще не коснулся хаос разрушения.
Улиссу катастрофа застигла на берегу Озера Вечной Юности, совсем недалеко от цели. Сначала из близлежащего ельника, в глубине которого скрывался алтарь Воды, потянулся ввысь едва заметный лучик бледного призрачного света, постепенно наклоняющийся к северо-востоку. Холодея от ужаса, эльфийка обернулась туда, куда уходил луч – и увидела, как у самого горизонта сверкнула ослепительная вспышка. Вслед за этим небо с той стороны резко потемнело и с грохотом разверзлось, обрушив на землю столб черной пыли, тут же закрутившийся в огромный, на глазах расширяющийся смерч. У Улиссы подкосились ноги, и она упала на мерзлую землю, неистово колотясь об нее головой и оглашая окрестности отчаянным воем. Вскоре она выбилась из сил и осталась лежать на снегу, чувствуя, как зимний холод постепенно сковывает тело, и желая лишь одного – замерзнуть насмерть и никогда не увидеть того, что станет теперь со Священными рощами и всем остальным миром. Но все-таки эльфийка заставила себя подняться и понуро поплелась к алтарю Воды.
На лесной поляне, посреди которой возвышался сложенный из голубоватых полированных камней алтарь, царила суматоха. На молитву Властителю Стихий собрались тысячи авлийцев, принадлежащих едва ли не ко всем населяющим страну племенам. Здесь были и эльфы, и гномы, и кентавры, и даже немногочисленные люди – не хватало разве что криган. Большинство собравшихся были одеты по-праздничному, многие пришли с детьми. Сейчас дети захлебывались плачем, а взрослые, заламывая руки, метались по поляне или, упав на колени, в слезах взывали к духам Природы. Одни друидские жрецы лежали без памяти, другие хлопотали над ними, пытаясь привести в чувство. Сквозь плотную толпу гномов, возбужденно обсуждающих разразившуюся катастрофу, Улисса еле протиснулась к алтарю, у которого, прислоняясь к нему спиной, с потерянным видом сидел ее брат. Расшитый золотом парадный кафтан короля был мокрым от воды, струящейся по стенкам алтаря, украшенная самоцветами высокая меховая шапка съехала набекрень. Смертельно бледный, с мутным, бессмысленно блуждающим взором, Ариан заметил сестру лишь тогда, когда она подошла вплотную и тряхнула его за плечо.
