- Бесполезно, - вздохнула Улисса. – Ариан и раньше-то меня не слушал, а теперь и подавно не станет. Он мне недавно письмо прислал, пишет, что, когда алтарь Огня был достроен, на нем начали происходить чудеса.

- Какие еще чудеса? – спросил элементаль.

- Факелы сами собой загораются, оружие заряжается магией… Народ после этого еще сильнее уверовал во Властителя Стихий, а Ариана теперь вообще невозможно переубедить. И уж тем более он не воспримет всерьез доводы диверсанта, кригана и падшей эльфийки.

При этих словах хозяйки Каури начала медленно приподниматься с дивана; глаза ее потемнели, а лицо, и без того красноватое, стало пунцовым.

- Интересно, - произнесла она сдавленным голосом, не предвещающим ничего хорошего, - вот я матриарх, профессор, имею награды за победу над Разрушителем, мое имя упомянуто в летописях Жаддама. На каком таком основании вы позволяете себе называть меня падшей?

- Нет-нет, лично я уважаю ваши заслуги и ничего против вас не имею, - принялась оправдываться Улисса. – Это авлийцы считают жаддамских эльфов падшими – вы же следуете путем Тьмы.

- Хм… Знаете, авлийская земля, конечно, прекрасна, но вот с населением ей явно не повезло. Упертые нетерпимые фанатики! Ну, служим мы Тьме, и что с того? Их-то вере мы никоим образом не препятствуем. Религии бывают разные, но это же не повод презирать и ненавидеть всех несогласных с твоими убеждениями. Это только поклонники Света могут быть так агрессивны к иноверцам, Каринтар их побери!

- Я настоятельно прошу не осквернять священную землю Хармондейла упоминанием этого поганого имени, - глухим голосом проговорила Улисса, изменившись в лице.

Каури сощурилась:

- И чем же это я ее оскверняю? Да, я верую во всемогущих Каринтара Властителя, Дорригора Разрушителя и Галимента Карающую Десницу, ну и что? Я же при этом не оскорбляю ваших богов, хотя мне, может быть, тоже неприятно слышать их имена!

- Ну конечно. Светлые боги несут миру только добро, а во имя темных ваши единоверцы убили моего сына и стерли с лица земли великую Эрафию!

- Насчет сына – сочувствую, а вот его королевству, честно говоря, туда и дорога! Я уже поняла, что это было за государство… одного разговора с нильструмским трактирщиком хватило, чтобы понять… Они же всему миру готовы были силой навязать свои ценности. Это в чистом виде лицемерие - оправдывать свою жажду власти заботой о распространении, так сказать, истинной веры!

- Ни слова больше, - прошипела Улисса, будто разъяренная кошка. – Я никому не позволю оскорблять светлую веру и эрафийский народ!

- Да?! А кто тут первый начал оскорблять мою веру и мой народ? Падшие эльфы, это ж надо! Да за такие слова Галимент Карающая Десница может язычок-то и укоротить!

Улисса вскочила из-за стола.

- Я же просила не упоминать здесь темных богов! Ах ты, ведьма нечестивая!

- Тоже мне, святоша!

Разгоряченные женщины были готовы вцепиться друг другу в волосы, но тут в дело вмешался Ксанф.

- А ну, замолчите! Обе! – гаркнул он, для пущего эффекта выпустив под потолок небольшой огненный шарик, который взорвался с оглушительным грохотом.

Обе эльфийки застыли на месте, ошарашено глядя на демона. Тинос в ужасе закрыл глаза, ожидая, что Улисса за такую бесцеремонность сейчас выставит их из дома – всех троих.

Однако Ксанф знал, что делал: лучшего способа охладить пыл спорящих нельзя было и придумать.

- Ну, знаете ли… - только и смогла выговорить Улисса, разводя руками.

- Да уж… - растерянно промолвила Каури.

Криган между тем уверенно взял ситуацию в свои руки:

- Уважаемые, вам не кажется, что сейчас не самый подходящий момент для выяснения отношений? В мир грозит прорваться неведомое зло – так, может, всё-таки объединимся против него, а всякие споры отложим до лучших времен?

- Да я, собственно, этого и хотела, - с обидой произнесла Каури. – Во времена Эскатона мы все были заодно, независимо от веры, и я надеялась, что с вами сейчас тоже смогу договориться. В конце концов, я, темная, пришла защищать Священные рощи вашего светлого культа – неужели для вас это ничего не значит?

- Я ценю вашу готовность помочь, - сказала Улисса. – И не отказываюсь от сотрудничества. Но предупреждаю: если еще раз услышу от вас имя какого-нибудь темного бога – я за себя не ручаюсь.

- Ладно, - с неохотой согласилась матриарх. – Приму к сведению.

- Так, значит, мир?

- Мир.

Эльфийки пожали друг другу руки. Между ними чувствовалось заметное отчуждение, но, во всяком случае, недавней враждебности в их глазах уже не было.

- Ну так что же нам с Властителем-то делать? – робко спросил Тинос. – Если с королем Арианом об этом говорить бесполезно, то как нам тогда быть?

- Может, последуем совету из той книги? – предложила Улисса. – Экель… как ее там?

- Экельбец Сумано Нула, - подсказала Каури.

- Да, точно… Там ведь сказано, что для спасения мира требуется союз пяти народов. В эпоху Эскатона это сработало – может, сработает и теперь? Если каждый из нас четверых сумеет призвать на борьбу свой народ, тогда нам останется только найти пятого.

- Своих я уже пытался призвать, - вздохнул Тинос. – Не вышло.

- К тому же я, честно говоря, не особенно верю в эти пророчества, - добавила темная эльфийка. – Избавлением от Эскатона мы обязаны отнюдь не альянсу пяти народов, а энротскому профессору Ксантору. Жаль, что он давно умер. Нам бы сейчас очень пригодился такой мудрец, который помог бы разобраться с нынешним состоянием Плоскостей.

- Ну что же, видимо, пришел мой черед посетить Дерево Знаний, - в задумчивости проговорила Улисса, глядя в пустоту.

- Что это за дерево такое? – поднял брови Ксанф.

- Оно растет в Священных рощах и знает ответы на многие вопросы. К сожалению, не на все. Нашему старому Дереву Знаний, сгоревшему в Судный день, было открыто гораздо больше – оно, как-никак, жило на свете не одну тысячу лет. А это еще совсем молодое, не успело накопить достаточно мудрости, но другого у нас всё равно нет. Мы боимся истощить силы Дерева, поэтому каждому эльфу разрешено прийти к нему лишь раз в жизни. Я ещё не ходила, но сейчас, по-моему, настала пора воспользоваться этой возможностью. Может быть, Дерево что-то нам подскажет. Отправлюсь к нему завтра же, а вы дождитесь моего возвращения. Вы, кстати, где остановились?

- В таверне «Летящий грифон», - сказал демон.

- А не хотите пока пожить у меня? Я распоряжусь, чтобы вас обеспечили всем необходимым. Кстати, - Улисса устремила взгляд на элементаля, - у меня тут есть бассейн для купания.

- Вот спасибо! – воскликнул Тинос. – Мы с удовольствием погостим у вас. И будем с нетерпением ждать, когда вы вернетесь от Дерева. Удачи вам!

Показав гостям их комнаты и отдав необходимые распоряжения прислуге, Улисса в тот же день выехала в АвЛи. Она добралась до расположенного у границы Священных рощ города, оставила там на конюшне свою карету и дальше пошла пешком, скинув обувь и с наслаждением ощущая теплоту мягко пружинящей под ногами почвы. Вот так же, босиком, ходила она по Священным рощам в ранней юности, в те далекие и счастливые времена, когда эти земли еще не были опалены огнем Судного дня, а сама она не успела познать горечь безвозвратных потерь. Давно это было, и редко, очень редко выбиралась она с тех пор в Священные рощи, да и вообще на родину. Слишком много дел было у нее в Хармондейле, и, главное, слишком глубокие корни пустила она в печальной стране людей. Она сроднилась с этим народом, поняла и всем своим существом прочувствовала его неизбывную боль, и даже противоестественное для любого эльфа почитание могил и развалин сделалось близким и созвучным ее душе. «Кто же ты, Улисса? Где твое сердце – здесь или там?» - уже не раз спрашивала она себя и не находила однозначного ответа. Взять хотя бы недавнюю ссору с Каури: когда та оскорбляла авлийцев – Улисса терпела, но стоило лишь жаддамской гостье коснуться своим бесцеремонным языком Эрафии…