Тинос вытаращил глаза:

- Как это так?! Стихийных Плоскостей всего четыре!

- А ты жил там и не знал, что их пять?- в свою очередь удивился Леон. – Это Стихий четыре – Вода, Огонь, Земля и Воздух. Ворота в их Плоскости открылись в местах катастроф и, собственно, стали их причиной – через эти ворота духи Стихий ворвались на наш континент и начали его разрушать. Но между этими четырьмя Стихийными Плоскостями есть и пятая, которая связывает их воедино. И, как выяснил Ксантор, источник всех бед находился именно там, в Плоскости между Плоскостями. В нее тоже вел портал – тот самый монолит на равеншорской площади – но воспользоваться им было не так просто, как остальными четырьмя. Требовался ключ, содержащий по частице Огня, Воды, Земли и Воздуха. Тебе известно, что такое сердца Стихий?

- Да, - кивнул Тинос. – Камушки такие, мы их заряжали силой своих Стихий и использовали как талисманы. У меня тоже такой есть, но он уже семьдесят лет как потерял силу.

- Вот за этими сердцами Хара вместе со своими сподвижниками, которых к тому времени набралось уже немало, и отправилась в Плоскости Огня, Воды, Земли и Воздуха через открывшиеся врата. Не всем героям посчастливилось вернуться оттуда живыми – духи Стихий были страшны в своем безумии. Но всё же добыли Хара и ее соратники сердца всех Стихий, и Ксантор сделал им ключ, которым они открыли монолит и вошли в Плоскость между Плоскостями. Энротский маг не ошибся – корень всех бед, сам Эскатон Разрушитель, действительно оказался там. И… это кажется невероятным, но Хара сумела уговорить его пощадить наш мир. Разрушитель позволил ей освободить Стихийных Лордов, запертых в Плоскости между Плоскостями, и они вернулись к своим Стихиям, но прежде перенеслись вместе с нашими героями в Равеншор и сокрушили монолит. Когда он рухнул, закрылись и остальные порталы, и четыре Стихии перестали терзать наш континент. Вот так закончилась эпоха Разрушителя.

- А кем были соратники Хары? – спросил Тинос. – О них что-нибудь известно?

- О да, конечно. Эти герои снискали себе всенародную славу. Их воспевали в легендах, изображали на картинах. С большинством из них я встречался, когда работал над своей летописью. Например, с минотавром Танисом, которого Хара спасла из затопленного Бальтазарова Логова, с альварскими эльфами Каури Блэкторн и Джаспом Телбурном, с некромантом Натаниэлем с Сумеречных Вершин… А еще с ними были тролль Овердюн и двое рыцарей эрафийского происхождения, Темпус и Неликс, но этих я лично не знал – они погибли в Стихийных Плоскостях.

- А из остальных кто-нибудь еще жив? – поинтересовался элементаль.

- Натаниэль, хотя я с ним не виделся уже лет пятьдесят – у него после превращения в лича совсем испортился характер, общается теперь только с себе подобными и презирает живых. И еще Каури Блэкторн, она теперь преподает в альварской академии темных эльфов. В Альваре ее уважают, она ведь еще до эпохи Разрушителя стала матриархом, а это звание заслужить ой как непросто…

- А как нам добраться до Альвара?

- Проще всего на почтовом дилижансе, он туда пойдет послезавтра. А что, вы хотите сами повидаться с Каури?

- Хотим. В Стихийных Плоскостях опять проблемы, и, может быть, ее опыт будет чем-то полезен.

- Что за проблемы в Стихийных Плоскостях? – поднял брови Леон.

- Сами толком не знаем. Там опять появилось что-то враждебное. Кто-то пытается открыть врата в этот мир, явно с недобрыми намерениями.

- О боги! Неужели новый Разрушитель?

- Вот мы и хотим, чтобы ваша героиня разобралась, так это или нет, и помогла справиться с этой новой напастью.

Старый эльф нахмурился, на лице у него явственнее проступили морщины.

- Что ж, будем надеяться, - проговорил он, качая головой. – Удачи вам, и пусть темные боги сокрушат всех ваших врагов!

Через несколько дней элементаль с демоном прибыли в Альвар. В отличие от Равеншора, здесь жили почти исключительно эльфы. Своим обликом город отдалено напоминал Пирпонт. Дома здесь были преимущественно деревянными, живописно изогнутые улицы утопали в зелени, а на площади перед Гильдией Торговцев бил большой красивый фонтан, при виде которого Тинос с грустью вспомнил свое спавардское жилище. Долго искать академию темных эльфов не пришлось – ее массивное каменное здание, больше похожее на древний замок, чем на учебное заведение, сразу бросалось в глаза на фоне скромных одноэтажных домиков. Академию окружал небольшой тщательно ухоженный садик; мрачноватые красно-коричневые стены здания и яркие цветы среди нежной кудрявой зелени являли собой резкий контраст, но в то же время и своеобразную гармонию, удачно дополняя и оттеняя друг друга. Завидев Тиноса и Ксанфа, охранник у входа попытался преградить им путь секирой, но, получив от кригана золотую монету, послушно освободил проход.

Изнутри здание академии выглядело так же мрачно, как и снаружи: узкие коридоры, низкие сводчатые потолки, на кроваво-красных стенах с маленькими круглыми окнами – тяжелые черные подсвечники в форме оскаленных драконьих голов и гобелены с видами жестоких битв. Демон с интересом оглядывался по сторонам, ему здесь явно нравилось, а вот Тиносу хотелось поскорее покинуть это жутковатое место.

Расспросив снующих по коридорам студентов, элементаль выяснил, что Каури Блэкторн сейчас принимает экзамен в своем кабинете на втором этаже. Поднявшись по лестнице, они с Ксанфом попали в небольшой холл, где перед резной дверью из черного дерева, украшенной узором в виде переплетенных змей, ожидали своей очереди экзаменуемые. Одни из них лихорадочно листали учебники, другие, нервно переминаясь с ноги на ногу, с опаской поглядывали на дверь, а третьи, сбившись в кучки, оживленно обсуждали способы охоты на василисков или преимущества лука перед арбалетом. Один за другим молодые эльфы заходили в кабинет и затем выходили – некоторые с облегченной улыбкой, но большинство с поникшей головой и досадой во взоре. Дождавшись, когда выйдет последний из студентов, Тинос толкнул дверь и оказался вместе с Ксанфом в просторном помещении с висящими на стенах мечами и луками и расставленными по углам чучелами диковинных жаддамских зверей.

Преподавательница, статная пожилая эльфийка с пронзительными темными глазами и тронутыми сединой черными волосами, сидела в высоком кресле с золочеными подлокотниками, напоминающем королевский трон. Она была в строгом темно-зеленом платье, шею украшало ожерелье из чьих-то клыков, а на смуглом лбу были вытатуированы три черные стрелы, расходящиеся веером из одной точки. Когда она увидела Тиноса, в ее взгляде на миг промелькнуло крайнее удивление, граничащее с замешательством, но она тут же совладала с собой и придала лицу прежнее уверенное, слегка надменное выражение.

- Что вам здесь нужно? Вы не студенты, - произнесла она голосом, сразу выдающим в ней женщину сильную и властную.

- Верно, мы не студенты, - согласился элементаль. – Мы приплыли из АвЛи, меня зовут Тинос, а это Ксанф. Слушай, Каури, нам очень нужна твоя помощь…

- Что это за фамильярность? – перебила его эльфийка, гневно сдвинув брови. – Ты как к матриарху обращаешься, невежа?!

- Прошу прощения, уважаемая госпожа матриарх, - потупился Тинос.

- Вот так-то лучше, - смягчилась Каури. – Ну так о какой же помощи вы меня просите?

- Понимаете, у нас на Антагарихе намечается серьезная проблема со Стихийными Плоскостями. Мы решили обратиться с этим к вам, потому что вы в свое время спасли мир от Разрушителя.

- Хм… Я спасла мир, - усмехнулась матриарх. – Звучит, конечно, красиво, но не преувеличивай мои заслуги. Да, я участвовала в тех событиях, отрекаться не собираюсь, но моя роль в них была далеко не главной.

- Но в Стихийных Плоскостях вы были? Эскатона там видели?

- Да-да, было дело… И с элементалями довелось посражаться за сердца их Стихий, и с самим Эскатоном побеседовать.

Тут в разговор вступил Ксанф: