— Чай или что покрепче? — спросил библиотекарь, входя.

— Чай.

— Слом?

— Я всё починил. Алиса по-прежнему свободна, может быть, она даже в меньшей опасности, чем была до этого, но у него в руках мои часы.

— Тебе опять пришлось сбегать?

— Нет, он хочет переписать договор. За шахматами, — Чарльз стиснул зубы.

— Когда?

— В эту пятницу.

— Достаточно времени, чтобы подготовиться, — библиотекарь протянул Чарльзу чашку, и тот отхлебнул. — Тебе стоило сначала зайти ко мне или в хранилище.

— Я и так подставил тебя под удар. Наверняка о тебе уже знают в Подземье.

— Когда ко мне наведались шестерёнки этих ходячих часов, я просто зачитал им отрывки из книг Кэрролла. Больше они меня не беспокоили.

Чарльз коротко усмехнулся.

— Мой десятый побег. Я тогда ещё не выкрал у него свои часы. Доджсон был в восторге, услышав мою историю.

— Ты помнишь каждый раз, когда сбегал?

— Первые два или три десятка. Когда я начал убегать ежедневно, прекратил вести счёт. Время был в ярости, Незапамятная Бездна была полна его флюидов. Многие теряли память в те дни…

— Ты не утратил память, когда сидел в подземельях его замка.

Чай был горький и крепкий.

— Он знал, что я защитил свою память. Это было первое, что я сделал, когда смог выбраться в Надземье и понять, какова природа вещей. Я был очень молод, вся память перенеслась за один раз. Что-то забылось, конечно…

— Знаю, тебе очень тяжело помнить всё это. Постарайся сейчас не думать ни о чём. Мой товарищ говорит, что Абсолем снова где-то поблизости.

— Время надеется провести меня и на этот раз. Пусть надеется. Я не позволю ему этого, — Чарльз допил чай и поставил чашку на пол.

***

Иногда МакТвисп жалел, что именно ему была оказана честь служить Времени. Он неустанно должен был смотреть на часы, ведь норы открывались лишь на несколько минут. Конечно, те, кто мог свободно перерождаться, проходя от жизни к смерти и от смерти к жизни, сами без труда находили пути, но Абсолем, последний хранитель Замка Цветов, был единственным таким существом среди знакомых Белого Кролика.

— Ещё немножко! — маленький Чарльз полз всё выше и выше.

— Тебе нельзя там находиться! Это опасно! — Кролик пытался заставить Чарльза взглянуть на циферблат. Это напомнило бы неугомонному юнцу, какому миру он принадлежит. — Время не будет ждать. Ты останешься там и превратишься в болванку.

— Неправда! Это шахматные фигуры, или карты, или предметы превращаются в болванки. Люди остаются прежними… а животные теряют способность говорить.

— Откуда вам это известно, юноша? — настороженно спросил Кролик.

— Эээ… я читал об этом в библиотеке.

— Немедленно! — время было на исходе, а Чарльз был слишком далеко от норы. МакТвисп выдохнул и отправился обратно рапортовать, почему нужно открыть ещё одну нору где-то поблизости.

***

Когда на голову Мираны фон Мрамореал была возложена корона, Подземье ликовало. Никто не думал о другой Королеве. Даже если бы вспомнили, никто не знал, где искать Ирацибету фон Кримс. Никто, кроме МакТвиспа.

— Это тоже часть церемонии, — Белый кролик вёл Белую Королеву в зал, где стояли огромные часы. Стрелки их указывали на двенадцать, вместо боя послышался стук.

— Входите, — произнесла Мирана.

Из корпуса вышел Время собственной персоной.

— Ваше время пришло, ваше величество, — МакТвисп поклонился и выскочил за пределы комнаты. Он не имел права подслушивать разговор королевы и Времени.

— Итак, Мирана, я здесь, чтобы вверить вам ключ от часов. Я ждал вашего приглашения, чтобы ступить на земли королевства, и впредь не ступлю на них в качестве правителя без вашего согласия. Если любой из ваших подданных, не опознав меня, будет обращаться со мной, как с равным, с моей стороны не последует никаких санкций.

— Как можно не узнать бесконечное, бессмертное воплощение самой вечности? — изумилась Белая Королева. — Все ослеплены вашим величием и выражают благоговение…

— Не стоит, прецедент был, и я не намерен… — Время поджал губы.

— Кто из моих подданных вас оскорбил?

— Один из ваших покорнейших слуг, отнимать которого у вас было бы зверством с моей стороны. Корона на вашей голове — творение самого знаменитого шляпного мастера в королевстве, Таррана Цилиндра. Я приговорил его дожидаться чаепития до той поры, пока его и двух его товарищей не навестит Алиса.

— Это имя знакомо мне. Оракулум… — почему-то Белой Королеве показалось, что Время не будет рад расспросам об Оракулуме. — Но разве Алиса сейчас не маленькая девочка? Её водили по всему королевству, даже сестра была с ней… относительно любезна. Я думала, дитя побывало в гостях у Шляпника давным-давно, и тот уже часто сопровождает меня…

— Я не намерен тратить себя на сброд вроде Шляпников, — процедил Время. — Я здесь, чтобы даровать вам власть говорить в присутствии подданных, будто Оракулум не предсказывает будущее в точности. Я обещаю не трогать никого, чей срок не истекает. Я позволяю вам, истинному некроманту Подземья, воскрешать столько мёртвых, сколько пожелаете. Даже чудовищ из Незапамятной Бездны. Причины моей доброты я пояснять не намерен, я доверяю Непреложному роду Мрамореал в лице вас. Я лишь препятствую вашим беседам об Оракулуме с вашей сестрой.

— Как пожелаете, Ваша Вечность. Ваш слуга МакТвисп сказал, она сейчас в Замке Сердец на Угрюмом Бреге. Я лишь хотела спросить, отчего Ваша Вечность не послала меня в земли, издавна считавшиеся вотчиной некромантов? Мертвецы доплывают по реке до самых стен замка, а Сердце — знак жизни, что я вкладываю в мёртвые тела… Она должна была быть здесь, а я — там…

— Вы не способны причинять вред живому существу. Ваша сестра способна.

— Разве на то не ваша воля? Если вы доверяли Непреложному роду Мрамореал, почему вмешались в ход событий?

— Ваша сестра приняла фамилию фон Кримс и лишилась моего доверия.

— Кримс — король, как и я.

— Его род не является Непреложным. Прежде чем умереть, он мог бы заслужить моё доверие, но он этого не сделал.

— Он был последним королём, последним потомком первых воинов, что вы когда-то создали для защиты жителей Подземья от Бамаглота. Мы надеялись, что династический кризис нас минует… Мой брак с любым жителем Подземья сделает моих детей не стоящими доверия в ваших глазах.

— Вы воскресите королей прошлого, когда я вам скажу.

— На Угрюмом Бреге? Означает ли это, что Ирацибета будет изгнана из нынешних владений? Или… мы помиримся?

— Вижу, Оракулум вы изучили не до конца.

— Вы правы, Ваша Вечность.

— Королева, убившая мужа, не пользуется любовью подданных. Её уродство ещё оставляло ей шанс заслужить любовь народа, будь она умна, добра, отважна, обладай волей и достоинством. Я мог бы заставить её время течь иначе, но из уважения к вашей воле и вашим чувствам я оставлю ей свободу. Помните, она может обратить её против вас.

— Мы под защитой вашего дара — Вострого Меча. Нам нечего бояться.

— У него тоже есть противники.

— Разве вы, победивший чудовищ Бездны, считаете Бармаглота опасным?

Время жалел, что по древнему договору с первыми людьми был обязан отвечать на каждый вопрос Непреложного правителя.

— Да, считаю. И, кстати, на Алису вольности тоже распространяются.

— Вы выглядите недовольным, Ваша Вечность. Алиса… — Мирана не решилась закончить вопрос.

— Просто перекрашивала розы, — Время скривился. — Ненавижу розы.

========== Бен и зеркало ==========

Он шёл твёрдым шагом, каждый раз, когда его нога касалась пола древнего замка, секундная стрелка проходила ещё одно деление. Всё выше и выше, к облакам, покрытым тучами, к часовому механизму, что должен был работать века.

Никто бы его не увидел, потому что Биг Бен был покрыт строительными лесами. Один шаг за циферблат — и вокруг материализовался уютный кабинет, похожий и одновременно непохожий на кабинет Времени в Замке Бесконечности.

— Вы, должно быть, знаете, зачем я здесь, — Чарльз опустился на одно колено и склонил голову. — Он напуган тем, что его механизм остановился. Он пытался запугать и меня.