Чарльз молчал.

— Она пришла в замок за хроносферой. Договор позволяет мне выслать за тобой хоть целый отряд воинов, чтобы заточить тебя в Подземье навеки. Я не общался с жителями, я позволил Миране закрыть часы в королевском замке и даже не вмешивался в их войны с сестрой, хотя я же в результате пострадал. Но я не вмешался. Я попросил того, кто может без моих часов перемещаться между мирами, привести тебя. Попросил. Не приказал. Ты всё ещё не ценишь моё милосердие?

— Я знаю твоё коварство. Ты подсылал МакТвиспа к Алисе, когда она была совсем маленькой. Ты хотел заманить её в этот мир и оставить здесь, пользуясь тем, что она похожа на меня. Я искал Надземье, она — Подземье. И если бы Мирана не владела магией мёртвых, она бы не смогла помочь Алисе вернуться.

— Да, признаю, я был в ярости, когда ты сбежал. Я хотел ранить тебя побольнее. Алису ты любил больше Маргарет, старшая дочь и жена были слишком обыденны, слишком принадлежали Надземью. Я мечтал, чтобы Алиса осталась здесь, и ты бы за ней вернулся. Потом понял, что лучшее наказание для тебя — разлука с семьёй. И я схитрил, когда составлял договор. Вы должны были разлучиться, чтобы я дал возможность Подземью жить так, как они сами захотят. Я лишь следил за сроками их смерти. Но одной попытки найти друг друга хватило бы, чтобы я вмешался. Алиса почти поверила, что смерть родителя можно отменить. «Невозможное может быть осуществимым», верно, Кингсли? Её часы должны были принадлежать мне.

— Нет, — твёрдо ответил Чарльз. Он умел скрывать испуг, но Время знал, что тот боится.

— К несчастью, она отдала мне твои, и отказать я не имел права по договору. Она останется в Надземье, и её время буду отмерять не я. В моих руках твоя судьба, — Время достал из кармана старые часы, которые Чарльз купил в Лондоне много лет назад. — Ты был бы уже мёртв, но ты оказал мне услугу. Восстановил мой ход и спас Подземье. Поэтому убивать тебя я не стану. Надо пересмотреть условия договора… скажем, в пятницу. Как в прошлый раз, сыграем в шахматы, как сложится игра — так сложатся условия.

Чарльз молча достал часы МакТвиспа и перевёл стрелки на двенадцать.

— Иди же, Кингсли. Кролик закроет за тобой проход.

Винтовая лестница уводила наверх, в Надземье…

***

Все приборы работали и показывали правильные значения. Чарльз методично пересматривал книги и альбомы — после слома Времени многое могло поменяться. Но нет, Алиса, как и раньше, была капитаном «Чуда» и ходила по морям, а компания «Кингсли и Кингсли» приносила доход. Досмотрев последние документы, разбросанные по комнате, Чарльз не стал убирать их. Он подошёл к окну. Чайки всё так же кричали. Должно быть, их крик слышала и Алиса, когда стояла на палубе и чувствовала себя счастливой, направляясь в новые неизведанные края.

Сейчас торговые связи между Лондоном и Китаем считаются обыденностью. Сейчас никого не удивит девушка-капитан, которая носит яркую одежду и ведёт себя, как мужчина. Но это не значит, что Надземью некуда больше развиваться. У этого мира есть будущее, и потому Чарльз чувствует себя здесь как дома.

Пусть Время играется. Пусть ищет новые возможности хитрить. Он никогда не помогал Шалтаю-Болтаю удержаться от падения, а Чарльз помог, и наблюдатель шахматной доски это запомнит. Может, смелости у жителей Подземья и нет, но доброту они помнить умеют. Этого Времени не понять.

Рядом с приборами и книгами благоухал розовый бутон. Лепестки его были белые, как снег.

========== Кошмары Алисы ==========

Вечер был холодным и туманным, но, подняв взгляд, можно было разглядеть полную луну, а рядом с ней ещё один светлый диск — циферблат Биг Бена. Стрелки показывали десять. Он знал это, не глядя ни на Биг Бен, ни на собственные часы. Он всегда знал точное время.

— Нонсенс!

— Я в этом участвовать не намерен!

— Чарльз, вы утратили всякую рассудительность. Вы предлагаете невозможное.

Он смотрел на лорда Эскотта, который полагал, что держит в руках судьбу всего семейства Кингсли. От его финансирования зависело путешествие в далёкие земли, которое могло стать грандиозным успехом или грандиозным провалом. Но даже если бы Чарльз Кингсли потерял всё до единого пенни, он считал бы себя выигравшим. Лорд Эскотт не мог этого понять.

— Положим, но чтобы совершить невозможное, нужно лишь уверовать, что мы на это способны.

— Поверить в опаснейшую авантюру! — второй спонсор был настроен столь же скептично, но менее тщательно подбирал выражения. Его грубость смешила Чарльза.

— Не спорю, есть риск, однако вообразите: торговые пути в Рангун, Бангкок, Джакарту… — Чарльз умолк, видя в дверях кабинета дочь. Спонсоры тоже обернулись, но маленькая бледная девочка с синяками под глазами не поздоровалась с гостями папы.

— Снова плохие сны? — Чарльз знал, что дело этим не кончится. Видимо, не кончится никогда.

Девочка закивала.

— Прошу прощения, — Чарльз покинул кабинет. Он знал, что и этот шаг сделает его ненадёжным человеком в глазах спонсоров, но ни мать, ни старшая сестра не могли помочь Алисе. А если не помочь ей, то и о спонсорах можно больше не думать.

***

— Лечу вниз… Так долго в темноту… Дальше я среди странных существ.

— Ну, расскажи, каких, — Чарльз старался, чтобы в голосе не было слышно ни стали, ни грусти.

— Там… зайчик за столом, он чай пьёт. А большой кот… улыбается.

— Не знал, что коты улыбаются.

Он тысячи раз видел эту улыбку.

— И я не знала… Ещё гусеница… — Алиса задумалась, не зная, как описать, — пускает дым изо рта.

— Пускает дым, — ничего нового он и не ждал услышать об Абсолеме. Тот всегда пускал дым в глаза, страж переходов, псевдомудрец, Брандашмыг его подери.

— Думаешь, что я сошла с ума? — в блестящих карих глазах Алисы был испуг. Она любила мир, где безумцы были не в чести; она боялась уйти в Страну чудес и больше никогда не вернуться. Маленькая, умненькая девочка, которую Чарльз так сильно любил.

— Так оно и есть, — он шутливо приложил руку к её лбу, будто доктор, что измеряет температуру и ставит диагноз. — С ума сошла, спятила, чокнулась. Но открою тебе секрет: безумцы всех умней.

Алиса засмеялась.

— Во сне не случится плохого, но если вдруг испугаешься, можно ведь и проснуться от лёгкого щипка, вот так, — он легонько ущипнул Алису за плечо, и та притворно завозмущалась, а потом ущипнула отца сама.

Их было двое, отец и дочь, готовые защитить друг друга от ночных кошмаров.

***

— МакТвисп, что за фокусы? — строго спросил Чарльз Белого Кролика, когда тот пытался прокрасться в спальню только что заснувшей Алисы.

— Ты знаешь приказ. Я не могу воспротивиться. Алиса — такая же часть нашего мира, как ты.

— Она принадлежит этому миру, как и я. Я запрещаю…

— Ты можешь запретить мне, да, но у меня приказ, — Кролик достал часы и указал на циферблат. — Если твой запрет вступит в противоречие с его приказом, кроличья нора замкнётся, и всё начнётся сначала, только…

— Знаю, знаю лучше тебя! Сутки не приближайся к Алисе!

Кролик кивнул.

— Свободен, — Чарльз развернулся и поспешил в кабинет, где спонсоры, вероятно, потеряли счёт времени в ожидании. МакТвисп ещё раз взглянул на часы и покачал головой.

***

— Я сожалею, Чарльз, — лорд Эскотт задержался в кабинете, чтобы не толкаться с другими в гардеробной. — Вы говорите о проекте с такой страстью, что, отказывая вам, я чувствую, будто плюю вам в душу.

— Что вы, я никогда о вас так не думал, а даже если бы и подумал, то не обиделся бы, — Чарльз говорил искренне. — Если позволите, я дам вам совет.

— Я весь внимание.

— Каждый ваш день похож на другой. Вы встаёте в один и тот же час, выходите из дома в один и тот же час, занимаетесь похожими друг на друга проектами, ходите в гости в похожие дома к похожим людям. Это не дурные люди, не дурные дома, не дурные проекты, но в них почти нет ничего нового. Ваше время замкнуто в кольцо, по которому вы двигаетесь, и пока внутри кольца всё для вас приятно, вы не хотите выходить за его пределы. Но если вдруг, не дай Бог, что-то случится с вашим кругом, время не позволит вам быстро уйти из рушащегося мира. Вы окажетесь взаперти. Не позволяйте ему запирать вас, направлять вас по проторённому пути, сколь бы приятен он ни был. Ищите новые тропы.