– А его ты видел сегодня?

– Да, он давно пришёл в себя. В смысле, в человеческое обличие. Лет 20 парню на вид. Ничего не помнит и орёт, чтобы мы его отпустили.

– Что врачи говорят? Его можно спасти?

– Нет, говорят, процесс уже необратим. У него высокая степень зависимости.

– Когда он успел?! – Паулина Эдуардовна всегда переживала за «больных». Ей было горько осознавать, что люди по глупости сами себя лишают нормальной жизни. Они сознательно обрекают себя на гибель. На нечеловеческое существование. И хуже всего, что эта фраза имеет прямой смысл.

2 года назад в разделённой после революции Америке был изобретён новый наркотик. Его выявили на основе состава Серебряной Воды. Это было вещество, похожее на мелкие опилки. Оно заправлялось в специальную трубку, раскуривалось, и потом из трубки выходил очень красивый дым. Вот этот дым и заменил по силе воздействия все существовавшие ранее наркотики. Вещество было полностью синтетическим, не требовало больших затрат. Его не обнаруживали полицейские собаки, так как оно не имело ни вкуса, а в не раскуренном виде – и ни какого-либо запаха. И что самое страшное – оно было гораздо дешевле своих предшественников. В Америке, которой после гражданской войны только скандала с наркотическим ядом не хватало, его тут же запретили. И поспешили проинформировать, что лаборатория закрыта и никакой опасности нет. Но на самом деле производство попросту стало подпольным и уходило на экспорт.

Россию постепенно начал окутывать Дым. За сероватый цвет и ярко-блестящий оттенок его стали называть Серебряным. Сначала новинка удивляла, а потом началось странное. Зависимые от Дыма стали исчезать, а в сводках новостей появились сообщения об ухудшении ситуации с бешенством собак. В Солинске – закрытом маленьком городе, где жители объединись в борьбе с зависимостью, – была своя лаборатория, где и выяснили, что Серебряный Дым вызывает не только моментальную зависимость, но и сильную мутацию человека. Сначала он обрастает шерстью, которая в первое время появляется и исчезает. А затем человек превращается в Большого Пса. Это дикое животное, желающее свежего мяса и крови. Оно не имеет ничего общего с бешеными уличными собаками. После того, как действие Дыма заканчивается, Большой Пёс превращается снова в человека, не помня себя в образе собаки. В новостях, конечно, никто об этом не говорил. И руководство ни одной из зависимых стран таких эпизодов не подтверждало. Но в Солинске, где Больших Псов не раз видели своими глазами, о Серебряном Дыме знали хорошо.

– Врачи сделали анализ. Он употребляет Дым уже полгода. Это финиш. Даже если он сам захочет вылечиться, ему не удастся побороть зависимость. Слишком сильное вещество. Его наличие, равно как и его отсутствие, убьёт парня.

– Что он сам говорит? Ему рассказали о результатах крови?

– Да, но мальчик упорно не желает ничего слушать и тем более в это верить. Он только оскорбляет врачей и требует, чтобы его отпустили. Пугает родителями. Я так понимаю, отец у него занимает крупный пост или просто богатый и влиятельный. Я, в общем-то, и пришёл сейчас, чтобы спросить, что с ним делать.

– Отпускать его нельзя. Он не сможет себя сдержать, надышится Дымом и снова пойдёт убивать, превратившись в Большую Собаку. В Солинске он до Дыма не доберётся. Отправляем в лагерь для Псов… Жалко их.

– А мне – нет. Они сами пьют, вкалывают в себя, дышат всякой дрянью. Нет ни одного зависимого, кто бы не знал, что всё это их убивает. И они всё равно это делают. Они сознательно травят себя, они разрушают свою жизнь, а их жалеют. Бедненькие. Они слабые и безвольные! Им дарована жизнь, а они её не ценят, а просто пропивают или прокуривают. Вот девочку, которую чуть не загрыз этот урод, действительно жалко. Она сохранила себя «чистой». И ей же и досталось.

– Поправлю, она знает вкус Серебряной Воды, – Паулина говорила серьёзно, но на улыбке.

– Она вся мокрая была, замёршая и грязная, – Олег как будто не услышал её слов, – Не думаю, что когда она придёт в себя, она расскажет романтическую историю. Скорее всего, будет, как было у большинства наших. Вокруг все пили, и она не смогла с этим смириться.

– Тем не менее, не думаю, что кто-то в неё вливал. Первоначально это был её выбор.

– Но она справилась! Правда, я пока не могу понять, как.

– Ей повезло. Организм выдержал, её иммунитет спас ей жизнь.

Паулина всегда в таких случаях была строга и серьёзна. Она повторяла, что зависимость – не повод для лояльности. И каждый раз она использовала любой момент, чтобы её воспитанники как будто сами доходили до подобных умозаключений, чтобы они сами формировали в себе неприятие зависимости. Одними наставлениями и рассказами, как это всё омерзительно, делу поможешь мало. А так – они сами всё видят и сами делают выбор.

– Одного иммунитета без колоссальной силы воли и желания «очиститься» не хватило бы. – Олег был непреклонен.

– Пора ехать в больницу, – она улыбнулась и поставила пустую чашку на столик.

Митя не привык к таким условиям. Да чего уж там, он вообще никогда не представлял, что жить можно так. Его привезли уже поздно ночью – он не успел ничего толком разглядеть. Просто лёг спать, думая, что утром всё изменится. Так ведь никогда не было, чтобы всё кончилось не в его пользу.

Утро впервые ничего хорошего не принесло. Митя проснулся в… он сначала даже не понял где. Вроде комната какая-то, но очень маленькая и вся в решётках. Даже стены покрыты решётками. «Зачем? Чем обычные стены не устраивают?

Как я вообще тут оказался?».

У него жутко болела голова. Так было всегда после употребления. Но он знал, что нужно немного подышать Дымом, и боль сразу пройдёт. Это что-то вроде «опохмелиться», никакие таблетки от такой боли не помогали, нужна была крошечная доза, которая бы стопроцентно всё исправила. «Главное, только опять не заиграться, – он ухмыльнулся от собственных мыслей, – а то вон вчера так опохмелился, что надышался по полной».

Парень встал, подошёл к двери и начал в неё стучать. С обратной стороны послышалось движение. Массивная дверь тяжело открылась, но решётка осталась нетронутой.

– Доброе утро, – у двери стоял уставший крепкий мужчина.

– Какое утро! – Митя сразу поднял крик, – Чего ты на меня смотришь? Где я? Выпускай меня давай!

– Вы находитесь на территории лагеря для Серебряных Псов…

– Каких Псов!.. Ты что несёшь!..

– Послушай, этот лагерь создан для зависимых от Серебряного Дыма. Ты в последней стадии. При употреблении превращаешься в огромную собаку и ведёшь себя как дикий зверь, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Тебя уже не выпустят, потому что ты опасен.

– Бред какой-то. Это кто-то подшутил надо мной так, да? Какие звери?! Какой лагерь!? Давай открывай дверь – не то хуже будет!

Митя не понимал, что такое происходит. Какой-то мужик говорил совершенно неадекватные вещи. И только странная комната, в которой он реально находился, смутно подтверждала, что он не шутит.

Мозг начал усиленно работать. Откуда он знает, что я дышу Серебряным Дымом? Ведь это отец по блату достал – пока мало кто знает из обычных. Мужчина продолжал стоять у дверей. Митя начал ходить по маленькой комнате – он лихорадочно начал думать.

– Сколько я здесь пробуду? – реальность происходящего вдруг ударила в голову.

– Несколько дней, – мужчина опустил глаза.

– Уффф… – Митя выдохнул, – Что ж ты тогда меня стращаешь, что не выпустишь?!!

– Вам осталось всего несколько дней. Без Дыма Вы уже не сможете.

– Ну, это уже вообще ни в какие ворота не лезет! – Митя опять начал психовать, – Ты что же, хочешь сказать, что я здесь сдохну, как собака…

Тут он резко замолчал и внимательно посмотрел на мужчину. Митя вспомнил, как ночью что-то подобное уже слышал, но память никак не хотела делать больше. Он не помнил, где был, кто с ним разговаривал.

– Выпусти меня! – он кинулся на дверную решётку и начал со всей силой её дёргать.