— Так бывает, когда носишь ребенка, Ваше Величество, — сказала служанка постарше.

— Дура! — королева с силой толкнула женщину. Та упала.

Дени была готова расплакаться. Она успела позабыть о том, каково это — носить дите. Да и что ей вспоминать? В прошлый раз и зеркал вокруг не было, и она сама была слишком молода и глупа, чтобы беспокоиться о своей внешности. Слишком любила своего кхала (и боялась до ужаса, чего уж), чтобы задумываться о впечатлении, которое она производит на мужчин. Теперь она королева и не может не задумываться об этом. Её красота - её оружие. Сейчас оно ей очень нужно.

Когда королева спустилась в нижний чертог замка, ее лицо было обильно покрыто белилами. Квиберн взволнованно спросил, все ли у нее хорошо? Дейнерис лишь отмахнулась. Тут же переминались с ноги на ногу невероятно серьёзные Бронн и Франклин Флауэрс. Из-за спин вояк на неё сиял водянистыми северным глазками Джек Карр. Дотракиец из охраны подвел к Дейнерис белую кобылицу. Королева погладила лошадь. Кажется, она была спокойной и послушной.

— Ваша милость, Вы же не собираетесь ехать верхом? — переполошился Квиберн.

— Я кхалиси Великого Травяного моря, мессир. Именно так я и собираюсь поступить! — ответила Дени.

— Ваша милость! Как ваш лекарь, я категорически против! — Квиберн повысил голос. — В вашем положении…

— Лорд Квиберн! — прервала его Дени. — Я ждала этого дня всю свою жизнь! Неужели вы думаете, что я прибуду в столицу моих предков… на носилках?

Ее голос и выражение ее лица были столь категоричны, что Квиберну оставалось только отступить.

Служанки принесли огромный алый плащ и закрепили его на плечах Ее Величества. На ней была белая шуба. Дени давно придумала, как хочет выглядеть в этот день: белая лошадь, белая шуба и красная мантия, ниспадающий на круп лошади. “Люди должны запомнить меня в этот день”, рассуждала она сама с собой. “Запомнить свое восхищение.”

Дени взялась за седло. Джек Карр растолкал всех и поспешил встать на одно колено, чтобы поддержать королеву. Дени приподняла ногу, мастер-над-монетой подставил руки и буквально забросил ее в седло.

“Сильные руки и крепкая задница,” отметила про себя Дени. “Может, у тебя был бы шанс, мальчик, если бы не кружевное жабо, совсем уж нелепое в сочетании с физиономией простолюдина. Увидел, наверно, браавосийского торговца и решил, что так должны выглядеть хозяева. Только вот у твоей хозяйки в венах кровь драконов, а не долговые обязательства… Придётся заняться твоим вкусом, мальчик…” думала Дени, наблюдая, как строятся колонны солдат. Служанки старательно расправляли красную мантию по ее кобылице.

“Какой шанс ты собралась давать, брюхатое чудище?” тут же посмеялась она над собой. Животик, пока ещё небольшой и аккуратный, стал заметен.

Наконец взвыли горны и армия королевы Дейнерис двинулась вперед.

За три лиги от городских ворот ее встречал сам Гарри Стрикленд в окружении старших офицеров Золотой роты.

Он произнес короткую, но пафосную речь о том, что его люди счастливы преклонить колени перед законной королевой и что они ждали этой минуты сотню лет. Но Дейнерис его не слушала. Она небрежно протянула Стрикленду руку для поцелуя и скороговоркой проговорила нужные слова. Даже не удосужилась разглядеть человека, который открыл для нее дорогу к трону. Она не могла оторвать глаз от башен Красного Замка, которые предстали перед ней. Совсем уже рядом.

Она уже видела эту устремленную в небо громаду, но издалека, пролетая над Черноводным заливом на драконе. Она знала тогда о скорпионах, которые охраняли городские стены. Орудия могли ранить ее крылатых детей, поэтому Дейнерис не рисковала приближаться к Королевской Гавани. И вот замок, построенный несколькими поколениями её предков, совсем рядом. Она родилась не здесь, но она всегда знала, что её дом тут.

— Город ждет вас, Ваша милость! — закончил Стрикленд.

Королева махнула рукой и чуть пришпорила белую кобылицу.

“Что ты скажешь теперь, Джон Сноу?” подумала Дени и почувствовала себя невероятно одинокой и слабой среди обвешанных оружием мужчин.

Люди заполонили бесчисленные улочки, переулки и дворы от Железных ворот до холма Висеньи. Рыбак Броуди смог пробраться только до угла Грязной и Хлебной улиц. Он посчитал, что лезть дальше, рискуя задохнуться в толпе, нет смысла: Королева Из-за Моря (если это действительно была она, во что Броуди никак не мог до конца поверить) наверняка захочет проехать в замок по широкой и просторной Хлебной улице, а не через кривые проезды под холмом Эйгона.

Ждать пришлось долго, а народа вокруг становилось все больше и больше. Отовсюду несло потом, элем и дешевым пойлом, которое продавалось в Блошином конце под видом рома. Броуди уже начал злиться на себя за то, что притащился сюда. Он огляделся по сторонам. Неподалеку возвышался вход в гильдию алхимиков, мрачное приземистое здание. Поговаривали, что подземелья под ним уходят в глубину намного глубже, чем возвышаются стены над землей. Броуди никогда бы не решился приблизиться к входу в это место, пользовавшееся в городе дурной славой. Но теперь он решился и поднялся по широкой закругленной лестнице. Отсюда он точно увидит загадочную королеву Дейнерис из дома Таргариен. Его примеру сразу же последовали еще с десяток горожан.

Броуди начал замерзать, ноги затекали. Он прислонился к холодной стене, когда людское море заволновалось.

— Идут! — пронеслось над головами, и многотысячная толпа подалась вперед.

Рыбак Броуди вытянул шею.

Возглавляла кавалькаду дюжина всадников из Золотой роты. Они разгоняли толпу, плетками охаживая слишком наглых или нерасторопных. Следом маршировали темнокожие пехотинцы в остроконечных шлемах с круглыми щитами. “Безупречные, воины-евнухи из Эссоса”, догадался Броуди. Он много раз слышал рассказы моряков об этих бойцах, совершенно бесстрашных и совершенно безжалостных. Они окружали белую лошадь, на которой сидела миниатюрная девушка. Роскошная красная мантия мозолила глаза.

Два дикого вида воина вели ее лошадь под уздцы.

“Вот значит, какая она!” подумал Броуди.

За королевой ехали несколько всадников, потом колонна солдат с красными драконами на кирасах. Необычно длинные пики колыхались над головами. Ими командовал рыцарь в богатых доспехах, его шлем украшал невероятно пышный плюмаж.

Временами раздавались приветственные крики, но на лицах большинства горожан было написано скорее любопытство вперемешку с настороженностью.

Кавалькада почти поравнялась с лестницей, на которой обосновался Броуди. Можно было разглядеть лицо королевы, удивительные серебристые волосы, в которых серебрился тонкий ободок. Она и вправду была очень красива, как о ней и говорили.

— Чисто кукла! И она летала на драконе? — недоверчиво и слегка насмешливо проговорил кто-то у Броуди за спиной.

Броуди невольно оглянулся на говорившего, но в этот момент толпа вновь пришла в движение. Оборванная женщина выбежала на мостовую, упала на колени и закричала:

— Добрая королева! Смилостивись, добрая королева! Дети голодают! Яви милость, добрая королева!

Броуди увидел, как Дейнерис посмотрела на женщину. В ее взгляде мелькнула сочувствие. Она остановилась; вся кавалькада, и без того продвигавшаяся со скоростью черепахи, остановилась тоже.

Дейнерис подозвала всадника из своей свиты, молодого мужчину в наряде как у богатого браавосийца. Он передал королеве кошель. Дейнерис, не сходя с лошади, кинула оборванке монету, которую та поймала на лету.

— Золотой дракон! — завизжала женщина. — Целый золотой! Да помогут тебе боги, добрая королева!

Толпа вокруг восхищенно выдохнула. Золотой дракон в нищем городе был целым состоянием. Еще несколько человек вырвались из толпы и упали на колени, протягивая руки к Дейнерис и прославляя ее.

Броуди мог поклясться, что королева обрадовалась. Она развязала кошель и швырнула просящим целую горсть золотых монет.

Десятки людей, расталкивая друг друга, бросились к сокровищам. “Добрая королева!” вопили все вокруг. Кто-то упал; люди полезли вперед по лежащему телу. Кто-то хватал монету, но на него сразу набрасывались трое или четверо, валили на землю. Раздавались звонкие оплеухи и затрещины.