Дейнерис высадилась на Драконьем Камне, чтобы блокировать Королевскую Гавань и дождаться прихода армии своих союзников Тиреллов. А Джейме Ланнистер сделал то, чего никто не ждал. Он оставил столицу и нанес стремительный удар по Тиррелам. Их знаменосцы понимали, что великий дом закончит свое существование со смертью престарелой Оленны, и заранее начали делить наследство. Одни переметнулись к Серсее, другие просто не пришли защищать своих гранлордов. Пока флот Дейнерис перевозил дотракийскую орду на материк, с Тиреллами все было кончено.

Дейнерис с драконом и со степняками успела только уничтожить арьергард Ланнистеров в битве у Переправы.

Тем временем Эурон Грейджой, союзник Серсеи, невероятным образом выследил часть флота Королевы из-за моря, как стали называть Дейнерис в Вестеросе. Великий флотоводец подтвердил свою репутацию и одержал решительную победу в нескольких морских сражениях.

Затем Джейме развернул партизанскую войну против заморских захватчиков. Десятки летучих отрядов появлялись из ниоткуда, нападали на отдельные группы дотракийцев и исчезали. Оказалось, что степняки совершенно не умели воевать в лесах. Они терялись, отбивались от своих, попадали в засады и становились легкой добычей солдат Ланнистеров, которые были в родной стихии.

Дотракийцы в отместку вырезали и сжигали целые деревни, оказавшиеся рядом с местом нападения. Да и вообще вели себя так, как привыкли вести себя на войне: грабили, убивали и насиловали всех подряд. В ответ против захватчиков поднялся и стар и млад. В Вестеросе огромное количество людей прошло через войну, не прекращавшуюся последние годы; страна была наводнена оружием и теми, кто умел с ним обращаться. Бывшие солдаты, бедные рыцари, разорившиеся торговцы, крестьяне, потерявшие близких, даже грабители с большой дороги — собирались в отряды и начинали охоту на чужаков. Под ногами дотракийских коней буквально горела земля. Дошло до того, что кхалы запрещали своим людям даже ходить по нужде по одному.

Дракон королевы был ранен в битве на Переправе, и она не рисковала гоняться на нем за отрядами Джейме. В войне наступило странное равновесие. Тирион настоял на перемирии ради уничтожения угрозы с Севера, о которой твердил Джон Сноу. Удивительно, но оно оказалось на руку всем сторонам.

— Лорд-Десница! Вы забываетесь! — Дейнерис покраснела, ее ноздри раздувались от гнева. — Только королева может быть во главе объединенной армии! Или у вас есть другая кандидатура?

“Судьба Десницы — быть виноватым в неудачах королей”, грустно сказал себе Тирион. “Она считает меня причиной того, что до сих пор не отобрала Железный Трон у моей долбанной сестры. Конечно, ведь это я отговорил ее штурмовать столицу сразу после высадки в Вестеросе… Как она себе это представляла? Три дракона сожгут защитников на стенах, Безупречные откроют ворота и впустят внутрь дотракийцев? Драконы страшны в открытом поле. Но когда вокруг высокие башни — и они сами, и их наездница в особенности стали бы мишенью для десятков или сотен луков и арбалетов. Королевская Гавань — первоклассная крепость. Серсея и ее советники год знали о том, что армада Дейнерис идет на Вестерос. Они готовились! Что еще успел изобрести Квиберн, сумрачный гений, кроме стрелометов, из одного из которых был ранен дракон?”

— На вашем месте, Лорд-Десница, я бы вообще поостереглась заговаривать о стратегии и военном искусстве! Ваши хитрые планы уже стоили мне слишком дорого! — презрительно сказала Дейнерис. — Между прочим, ваша сестра выполнила свои обязательства? Армия Ланнистеров двинулась на Север?

— Простите, Ваше Величество, — подал голос Варис, Мастер-над-шептунами королевы, ее глаза и уши. — Я лишь получил информацию, что лорд Джейме покинул столицу. Других сведений пока не было. Надеюсь, в Белой Гавани мы получим новые известия.

Дейнерис высокомерно рассмеялась.

— Чутье мне подсказывает, что мы не дождемся никакой помощи от ваших сестры и брата, Лорд-Десница.

Дейнерис встала.

— Совет окончен, милорды. Нам надо отдохнуть перед новым плаванием. Миссандея, — королева обратилась к своей наперснице и подруге, — останься, моя дорогая, помоги мне приготовиться ко сну. Лорд Джон, я жду вас позже. Мне нужно побольше узнать о некоторых обычаях, распространенных на Севере.

Тирион и Варис незаметно улыбнулись друг другу. Лицо Джороха Мормонта выражало бесконечное страдание.

— А Безпречные — идут… — попробовал задать вопрос Давос Сиворт, но Тирион замахал на него руками.

“Поскольку никакого другого плана войны все равно нет, завтра Дейнерис огласит план Джона как свой собственный,” рассудил Лорд-Десница. “На то она и королева.”

“Дорогой друг!

Череда поразительных случайностей и совпадений ведет нас к нашей цели. Кто бы мог подумать еще несколько месяцев тому назад, что возвращение на престол старой династии, казавшееся неминуемым, будет отсрочено так надолго? Однако это так. Сегодня остатки флота, некогда представлявшегося совершенно непобедимым, отплывают на север. Борьба с угрозой, которую я сам до последнего времени склонен был считать глупой сказкой, займет, очевидно, длительное время и будет стоить больших жертв. Это означает, что баланс сил на этом берегу Узкого моря уже восстановлен; чем бы не закончилась экспедиция за Стену, после нее чаша весов может вновь качнуться в сторону нынешней королевы. С другой стороны, ореол спасительницы мира, который рассчитывает обрести драконья всадница, несомненно станет ей огромным подспорьем в будущей решающей схватке.

Не могу не отметить, что в таком положении дел наш с вами запасной вариант становится все более реальным. Целеустремленность нашего морского друга заставляет меня верить, что он сумеет наилучшим образом распорядиться выигрышем во времени, который он теперь получил. Он прекрасно осознает иллюзорность надежд на благодарность и разумность властвующей королевы-львицы и, я не сомневаюсь, найдет способ укрепить свое положение. Также хочу заметить, что каков бы ни был исход противостояния претендентов на трон, тяжесть борьбы неминуемо заставит их быть сговорчивее и относиться с должным вниманием к взаимовыгодным предложениям.

Не надеясь на скорую встречу, но с верой в удачный исход нашего дела,

Ваш преданный друг.”

Иллирио Мопатис помнил наизусть письмо от Вариса, полученное неделю назад. Его тревожил оптимизм Вариса. Случайности и совпадения — не тот козырь, на который он был готов полагаться в игре с такими ставками.

Но как повлияет на игру новость, которую он получил на днях из Королевской Гавани?

В свитке, который принес ворон из столицы Вестероса, сообщалось, что здоровье королевы Серсеи пошатнулось. Она не выходит ко двору, принимает лишь десницу Квиберна и самых важных сановников. По слухам из дворца, королева тяжело пережила отъезд своего брата-любовника, у нее случился выкидыш. Кроме того, шпионы Иллирио сообщали, что во дворце видели Тихо Несториса, управляющего Железного Банка Браавоса, и Эурона Грейджоя. Они много времени проводили вместе.

Из Браавоса магистру донесли, что флот Грейджоя не пришел в Браавос за наемниками, которых Железный Банк обещал Серсее. Вероятнее всего, Эурон и не собирался переправлять наемную армию Золотых Мечей в Вестерос, что отменило бы всякую заинтересованность Серсии в нем самом. Но почему он вернулся в Королевскую Гавань? Не поддержать же больную королеву добрым словом… С другой стороны, лазутчики сообщали, что наемники по-прежнему стоят лагерем и ждут, что их скоро отправят в бой. Значит, Железный банк не расторг с ними контракт. А это дорого. Почему? Как они собираются использовать Золотых Мечей? Слишком много неизвестных.

Иллирио понимал, что в текущей ситуации ему нужно молиться за здоровье королевы Серсеи. Ведь если с ней что-то случится, престол Семи Королевств сам собой упадет к ногам Дейнерис и ее драконов. Все золото, которое он потратил на флот Эурона Грейджоя, будет потрачено напрасно.

Магистр вспомнил огромные корабли Грейджоя, которые тот построил на деньги вольного города Пентос. Он видел их во время последней встречи на пустынном острове в Узком море. Борта неповоротливых с виду парусников от самой ватерлинии были прикрыты щитами, обитыми бронзой. Над палубой также были сделаны покатые крыши, защищавшие от стрел и горшков с горящей смолой. Грейджой называл эти корабли “черепахами” и рассказывал, что увидел рисунок такого судно в странах Дальнего Востока, в Асшае. Между щитами были видны бойницы для стрельбы из арбалетов и скорпионов. С особой гордостью Эурон показывал орудие, которое он называл “дикобраз”: огромный арбалет, разом выпускавший две дюжины болтов. На каждой из “черепах” стояло по четыре таких машины, выдвигавшихся поочередно в специальные бойницы.