– Мухой сгоняй к метро и возьми все соленые огурцы у тети Маши, – прогудел он. – Вот тебе деньга. Только не перепутай, у тети Маши! Отдашь ей все! Если узнаю, что уворовал, накажу непременно. Скажешь ей, что это Сережа тебя прислал. Все понял? Молодец. Мчись!

«Видимо, авторитет у него здесь непререкаемый», – подумал Савелий.

– Гулял я здесь как-то с сослуживцами. Круто было, – словно уловив мысль друга, сказал Сергей. – По моей личной просьбе хозяин не сменил после этого обслугу, и до сих пор помнит эту мою просьбу, чебурек. Не виноваты же, черт возьми, простые работяги за наши причуды!

Савелий вымученно изобразил улыбку на лице, подумав при этом, что вся его пресловутая ответственность, которой он так гордился, летит сейчас ко всем чертям.

«Ну и пусть себе летит, – сказал он сам себе, – Имеет же он право, черт возьми, когда-нибудь расслабиться!?» «Не попаду я завтра на работу, – подумал он вторично, – Ну и гори оно все огнем!»

– Так вот, – сказал он тихо, – идея эта принадлежала мне. Ну, то есть я так думал, что мне.

Он замолчал, подбирая нужные слова. Затем продолжил:

– Возникла идея совершенно неожиданно. Заболел я два месяца назад очень сильно. И как в бреду пришла она ко мне. Ну, я ее и оформил запиской наверх. Совершенно автоматически.

Он замолчал. Допил водку в рюмке. Сергей дипломатично помалкивал.

– И что ты думаешь? Через день болезнь мою как рукой сняло. Выхожу я на службу, а меня все начинают поздравлять чуть ли не от дверей министерства. Не все конечно, только высшие. Приглашают к себе, руки жмут. А в глазах их я вижу – тоска. Мелкие бегают, им все до фени, лишь бы зарплата капала. Однако косые взгляды их ловлю, понимая, что они за моей спиной пальцем у виска крутят. Так вот!

– Не хрена не понял! Что ты как жопа, все вокруг да около! Какая тема? Что ты предложил? Конкретнее можешь? Вот закури сигаретку, успокойся. И не мычи как больной слон.

– Куда же еще конкретнее. И так лишнего наговорил. Ну да х…(литер) с ним!

Сергей молчал, понимая, что друг его сильно сейчас переживает.

Помолчали.

Музыка надрывалась, как будто кто-то решил этой музыкой вытеснить из мозгов зачатки еще даже не сформировавшихся пока мыслей. Слушай и ни о чем не думай. Вредно это! Можешь чего-нибудь лишнего надумать, дебил.

Савелий затушил в пепельнице опротивевшую сигарету и продолжил.

– Ну, в общем, помутнение какое-то было. Окончательное решение ведь не я принимал, а там – наверху. Моим было только предложение. Даже без предварительно экономического анализа.

Возникла пауза. Сергей терпеливо ждал анонсированного другом продолжения.

– Короче говоря, предложил я построить трансконтинентальную дорогу. Магистраль Европа – Америка. От Берегов Ламанша через Европу, Сибирь и Аляску до Канады и далее через Соединенные Штаты до Мексики. Понял?!

– Щас, дай секунды две. Ух, понял теперь. Ну, ты блин даешь! Правда, что ли?! Гы!!! Это ведь был такой анекдот про человека, который боялся летать на самолете. А в деньгах, сколько это потянет, считал?

– Прикинул. Понимаешь, люди, которые были обязаны мне эти деньги не давать, согласились с проектом в рекордно короткие сроки. И дали. А Государственная Дума на внеочередном заседании это утвердила. Без дополнительных слушаний. Подавляющим большинством голосов!

Он замолчал ровно на то время, которое потребовалось друзьям, чтобы опрокинуть очередную стопку.

– Немыслимо! – продолжил он, – Никто даже не торговался и не выставлял встречных требований. За исключением небольшой группы депутатов, отмечавших накануне юбилей своей фракции. Видимо, просто лобанулись и выступили на хмельных парах. Чтобы рейтинг партии поддержать.

Савелий резко выдохнул, так как произнес свой монолог на одном дыхании. Избегая, кстати, этих, так называемых «литер».

– Дай секундочку. Извини, но предложение твое не оригинально. Было оно озвучено до тебя, я помню, – он напряг мозги, основательно затуманенные алкоголем.

– Точно! Был первый такого масштаба проект в начале двадцатого века. Кажется, до первой мировой. Назывался он, если не ошибаюсь, «Париж – Нью-Йорк». Но не пошло. Денег, видимо не собрали или политика вмешалась. А после этого была Транссибирская железнодорожная магистраль в царское время. Очень, кстати, неудачный для нас проект, так как она частично проходила по территории Китая. Затем Байкало-Амурская магистраль. Это, как тебе известно, мы уже замутили.

Сергей, подумав, продолжил:

– Я знаешь, вчера вечером телек не смотрел. То се, ну не смог, спать хотел как черт! А сегодня с утра краем уха услышал, что какая-то хрень в стране началась. Бабки у подъезда утром шушукались. Бормочут, что бред какой-то у нас творится, но сути не уловил. Пропустил, понимаешь, основной анонс их дебатов, не уловил сути. И как только эти корреспонденты так быстро информацию добывают? Надо бы с этим разобраться.

Сергей уважительно посмотрел на друга.

– Ну, ты даешь, старичок!!!

– А то, знай наших! Не все же мы французский суп лаптем хлебаем. А с чем нужно разобраться-то?

– Это я так, к слову. Так это же здорово! Такой проект! Такие карманные деньги для вашего брата чиновника, какие откаты! Чего скис-то? Радуйся, гордись! Это – слава!

– Прекрати ерничать. Понимаешь, не мое это все.

– Как так? Ты же мне только что говорил…

– Да, писал записку и говорил слова я. Но идея была не моя.

– Писал, говорил. Что за фигня (литер)! – Сергей выругался. – Уволок идею эту у меньшенького? Да, начальничек?

– Ничего я ни у кого не уволакивал. Я же тебе говорил. Болел я. И, вдруг, мне пришла эта мысль. Да, видимо тогда. Не разбираюсь я в том, как приходят идеи. Но такого я не смог бы придумать даже в горячечном бреду. Не мог я позволить себе разбазариванья и до этого скудного бюджета своей страны, даже при активном участии всевозможных «дружественных» нам заморских фондов.

Он взглянул на друга. Взгляд его умолял о помощи. «Взгляд как у бездомного щенка», – с жалостью подумал Сергей.

– Я, дружище, только утром более или менее осознал, что натворил. Кстати, у меня уже сегодня серьёзные подряды камрады просили. Я, собственно, со встречи с ними к тебе приехал. Не перестаю удивляться неестественной осведомленностью наших СМИ!

– Вот, вот, я о том же, – пробормотал себе под нос Сергей.

Савелий попробовал по памяти воссоздать беседу со своим немецким собеседником.

– Погоди, погоди! – Сергей прервал его рассказ, – А почему ты ко мне? Я тебе что, мать Тереза? Иди вот, например, в ФСБ и сдай его. Еще и премию за это получишь.

– Козел же ты, Серега. Я же к другу своему ехал. Поделиться.

– Сам такой и не лечишься. Не сердись, съешь вот маслинку. Слушай, дружище, а что ты мне там до этого бубнил? Какая-то там мистика о том, что ты подписываешь разные судьбоносные бумажки в каком-то полубредовом состоянии? Помнишь?

– Ну да, как будто-то бы случается временная такая лихорадка, накануне принятия мной решения. Именно в момент подготовки к подписанию документа. Всех случаев я, конечно, не упомню, но три или четыре помню достоверно.

– Так! Я все понял. У вас сидит мафия в министерстве. И ты там, на заклании как невинный агнец. Используют тебя, Савелий! Сыпят тебе психотропные средства в винегрет, щи и чай. Травят тебя, Сава.

– Дурацкие все шутки твои! Кто травит? Может быть секретарша Ленка? Так я ее за собой уже лет десять по разным учреждениям таскаю. Своя в доску! Дочку ее недавно крестил. Ты что, умом сдвинулся. Водочка играет?

– У тебя самого, старого козла чего-то там играет. Хрень какая-то творится вокруг тебя, Савелий, – Сергей задумался.

«Блин! Ведь чувствую я в этом что-то очень важное. Но пока толком ничего понять не могу. Черт! Видимо, шефы мои перемудрили», – размышлял он.

– О чем я думаю? Не спрашивай пока ничего, потом объясню. А давай-ка дружище, сделаем с тобой тоже, что я сделал когда-то с собой. Помнишь?

Савелий хорошо все помнил.