Еще раз напомню.

Это был конец жаркого лета. Август. Обычное такое для москвичей лето очередного года Перестройки, объявленного более десяти лет назад правительством. С отмирающими коммунальными службами, мусором, едкой пылью и сопутствующими всему этому вонизмами. Очень жаркий такой августовский день.

Недовольство Сергея в связи с опознанием Савелия более чем на час на лице предпоследнего не прочел бы даже самый главный следователь по особо важным делам самого серьёзного ведомства страны.

Встретились, обнялись и пошли. До этого Сергей по-рыцарски попрощался с бабушками, перекрестившими его напоследок. Пожелавшими ему на дорогу всяческих благ. Огурчиков своих, однако, не дали.

Абориген Сергей, конечно же, прекрасно разбирался в исковерканном перестройкой архитектурном ландшафте, окружающим их сейчас. И тут же, как говорится, взял быка за рога.

Сориентировавшись по легкому запаху дорогого коньяка, окружающего как облако Савелия и по-юношески задорному блеску в глазах его, он мгновенно принял оптимальное решение.

Для Сергея Рязанка была его первой и последней, по его словам Родиной, в которой как говорится, известен каждый колосок.

Поэтому они очень быстро очутились в полуподвальной кафешке, гремящей музыкой и практически полупустой от клиентов.

Не успев еще сесть за столик, Сергей сходу заказал у мающегося от жары официанта ледяную бутылку водки и маринованных маслин.

Савелию неожиданно вспомнились аппетитные соленые огурчики бабушек около метро. Он даже на мгновение почувствовал их манящий запах, и открыл, было рот.

– Соленых огурцов нет, – видимо прочитав мысли Савелия, отрезал официант-телепат.

«Вот и все, – лениво сверкнула, и тут же начала тускнеть мысль, ответственная за его, Савелия ответственность. Видимо, окончательно сдаваясь. – На работу завтра, я, несомненно, не попаду!»

Другая же группировка мыслей, из видимо каких-то своих провокационных побуждений, быстро прокрутила в его мозгу черно-белые фрагменты о том, как умел заводиться Сергей, и что после этого было.

«Видимо этой бутылкой дело у нас не закончится», – был вынесен ими окончательный вердикт.

Вслух же человек Савелий сказал, опорожняя первую рюмку водки.

– Ну, давай, рассказывай.

– Что рассказывать, старичок, все нормалек. Тружусь, воспитываю потомство и супругу. Издалека. Я же, как ты помнишь, развелся три года назад. Вижу иногда наших, школьных. Но все как-то рассосались в последнее время по своим дачам, коттеджам, фазендам. Подмосковным и заграничным.

Он на секунду замолчал.

– Обо всем этом, если у тебя возникнет желание, расскажу позже. Информации много, поскольку иногда наблюдаю за вами, своими друзьям. И за их карьерой. Особенно за твоей, дружище. Так что, рассказывать сначала начнешь ты. Потом я. Договорились? Затем все тебе объясню. Хорошо?

Содержимое третьей за последние две минуты рюмки оглушительно ухнуло в горло Савелия и застряло, по-видимому, где-то на полпути к желудку, разлив свое тепло по организму. Савелий почувствовал, что расслабился уже настолько, что может говорить сейчас практически обо всем.

– Что рассказывать. Я всегда на виду. Живу, как под рентгеном. Туда пойти не могу, сюда. Везде узнают. Да еще и телек. Морда то у меня заметная. Очень выделяюсь. Стал даже подозрительным ко всему. Мысли приходят странные. И часто, чувствую – не мои они! Не могут они быть моими, – Савелий удрученно задумался. Он уже здорово осоловел и его заметно перло.

– Это древняя проблема, дружок – заполнил возникшую паузу Сергей, – Я имею в виду, как рождается мысль. Многие философы глубокой древности и современности, а также ученые и мистики до сих пор не могут прийти к единому мнению. Одно ясно, что они не возникают сами по себе, а являются следствием накопленных тобою знаний и опыта. Или толчком извне. Ведь не начнешь же тебе спонтанно мыслить о том, как устроен, например, подъемный кран. А увидев его, ты начинаешь думать. Ведь у тебя есть определенные знания о нем. Даже вспомнишь строгую инструкцию – «не стой под стрелой». Понял?

– Понял. Хватит умничать! Так вот, я не закончил. А как начинают они приходить, мысли эти, так я как будто заболеваю. Странно так заболеваю, кратковременно. Приму на службе какое-либо решение после этого, и все проходит. Чушь какая-то. Мистика.

– А надо почаще встречаться, дружище! Они – друзья твои, для этого и существуют. И полечат, и профилактику сделают и промоют. Я имею в виду мозги. Многие наши врачи это рекомендуют, а в последнее время советуют и хвалят все это, даже заморские.

– Ну, я не скажу, конечно, что от всех чиновников моего ведомства по будням пахнет духами и одеколонами.

«Да сослуживцам на мои запахи наплевать, – начал он размышлять, – Они своих-то запахов не чувствуют. Однако ко мне постоянно приходят люди. От руководства и от смежников. И корреспонденты разные, в основном симпатичные девушки. Приятно пахнущие. Им только дай повод, они тут же раструбят, что их визави в департаменте – пропойца, перегаром от него несет с утра за километр. И как только таких людей берут на ответственную работу!»

– Да, сложно вам чиновникам живется. Ну, в ложке меда не обязательно должен присутствовать один лишь только мед. Можно съесть случайно и солидный такой кусочек говна. Слушай, старичок, а ты меня сейчас очень заинтриговал своим рассказом о болезни. Может быть, тебе завязать с этой работой. А то ведь так можно и в ящик сыграть.

– Да, собственно это все, наверное, мои нервы, маразмы и глюки. Все это у меня сейчас непроизвольно вырвалось после вчерашнего.

– А что было вчера? Запой?

– Вчера, Сергуля, я подписал, наверное, самый немыслимый документ, – Савелий затушил в пепельнице сигарету. Не заметив, что это было блюдечко с маслинами. Или оливками. Он никогда их толком не различал.

– Человек в здравом уме такие бумаги не подписывает, – продолжил он. – Нормальный человек даже об этом не думает. Тем более не готовит документы на утверждение. А я это все придумал, написал, а потом еще и подписал!

– Ты сейчас, кажется, стихами заговорил! Что за фигня (литер) какая – то!

От автора: «литер» – это сокращение от слова «литературный», если кто не знает. Хотя, словом или оборотом речи никогда не являются (свидетель всему этому – В.И.Даль – русский писатель, этнограф и лексикограф). Далее у нас по тексту «литер» – это очень нецензурное слово или выражение. Однако наши герои только так и привыкли выражать свои мысли и чувства. Автор хочет, чтобы читатели поняли, что его герои вовсе не ангелы, а вполне нормальные живые люди. Как то так. Извините меня, однако, изредка буду вставлять это в текст – «литер», а иногда, как сложится.

Сергей, как истинный интеллигент в третьем поколении умел очень доходчиво преподносить свои мысли собеседникам. И в ответ требовал от них такой же четкой информации.

Это было связано с тем, что родной его дедушка, отец, мать, а также тетка, и вся прочая родня, трудились в советское время инженерами, ответственными за трудовые достижения социалистических коллективов. На очень секретных постах страны Советов. Вот от них-то он и получил эти наследные навыки. Четко выражать свои мысли. То есть матом.

«Так, – говорил он, – более доходчиво воспринимается».

А также от своих собеседников он всегда хотел слышать только чистую правду, иначе просто уходил. Это в лучшем случае. В худшем – зависело от текущей обстановки.

– Что за фигня (литер)? – повторил он, – Можешь все то, что ты мне до этого рассказал, донести до моего мозга более доходчиво?

– Ладно. Тогда давай выпьем. Чтобы мои слова полились в твой мозг как чистый горный поток.

– Давай! Помнишь народную цитату из хорошего фильма: «Заметь, это было не мое предложение».

Сергей оглушительно захохотал.

– Халдей! – заревел он, и маленькое кафе со всем своим убогим содержимым заметно вздрогнуло.

Официант в результате сильнейшего акустического удара всплыл возле их столика.