– Мы вам платим не за то, чтобы вы тут зубоскалили и сплетничали! – рявкнула я.

И вышла на улицу, где за небольшим пюпитром стояла Никки. Под ее строгим взглядом гости выстраивались на красной дорожке в очередь, сверкая зубами и приглашениями. А толпа за ними продолжала скандировать: «РАЙ-АН, РАЙ-АН, РАЙ-АН…»

– О, Нат! Все в порядке? – осведомилась Никки.

– Я только хочу уточнить – мы приглашали особу по имени Таппенс Полпенни? – спросила я.

– Угу, фотографы посходили с ума, когда она прибыла. Она сейчас ужасно популярна… и такая сексуальная… прямо как британская…

– Дита фон Тиз, да-да, – буркнула я.

– А что, какие-то проблемы? О ней много пишут в прессе, особенно в лондонской.

– Да нет, никаких проблем. Все в порядке. А что за парень с ней пришел?

– Джейми… гм… Дайсон?

– Доусон.

– Ну да, Джейми Доусон.

– Он ее спутник? – спросила я.

– Ага, – подтвердила Никки и в свою очередь поинтересовалась у меня:

– А ты что, его знаешь?

– Я? Нет, я просто веду счет гостей по головам… – соврала я.

Никки озабоченно сощурила глаза:

– Ты себя хорошо чувствуешь, Нат? Что-то ты побледнела.

– Да нормально я себя чувствую. Дай мне знать, когда все зайдут, – отрезала я. И поспешила обратно в театр. Миновав девушек-раздатчиц, я, перепрыгивая сразу через две ступеньки, взлетела в кабинет, закрыла за собой дверь и на минутку прислонилась к ней спиной. А затем, усмирив в ногах дрожь, схватила сумочку, бросилась в угол кабинета, отодвинула засов на двери эвакуационного выхода и выскочила на уже не действующую пожарную лестницу. Лестницу – громко сказано! Площадка от нее еще осталась, но металлические ступеньки, ведущие вниз на улицу, во время реставрационных работ были аккуратно срезаны. Я поднялась по сохранившимся ступенькам наверх и вышла на плоскую крышу театра. И, прислонившись к огромной дымовой трубе, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.

Джейми выглядел великолепно. В моей груди забушевали эмоции… Словно прошлое настигло меня. Мы с Джейми так никогда и не вернулись к разговору, который состоялся между нами в тот день – день, когда он ушел от меня у калитки родительского дома.

И все эти годы меня не покидало ощущение, будто в воздухе остался висеть его вопрос…

Свадьба или ничего?

Что бы я ответила Джейми, продолжи мы этот разговор сегодня? Свадьба? Ничего? Увы, все изменилось – вынужденно призналась самой себе я. Джейми все еще оставался красив, и за прошедшие годы он только «повысился в цене». В девятнадцать лет мне было легко подцепить такого парня, как он. Теперь мне почти тридцать пять, а мужчины его калибра никогда не остаются одинокими. Но если и находятся такие, то их моментально прибирают к рукам – так же быстро, как хороший дом в престижном районе.

Свадьба или ничего?

Конечно, я бы не ответила «свадьба». Но вот сказала бы я «ничего» или нет? Я вспомнила, как нам было хорошо с Джейми вместе, как он смешил и развлекал меня. И постаралась отогнать от себя эти мысли. Я была теперь с Бенджамином. Я сделала карьеру и жила той самой жизнью, о которой всегда мечтала. И просто почувствовала глупый мандраж, увидев своего «бывшего» впервые за пятнадцать лет.

Опять зарокотал гром, и мою оголенную руку обожгла большущая капля. Следом за ней еще одна капля клюнула меня в затылок. Прошло секунды две, и по плоской битумной крыше застучал сильный дождь. Я взвизгнула и побежала обратно по ступенькам к эвакуационной двери. Но она оказалась закрытой! Я не сообразила подпереть дверь, и она захлопнулась. А ручки с ее наружной стороны не было!

– НЕ-ЕТ! – вскричала я, тщетно пытаясь ухватиться за края двери. Дождь полил как из ведра, он намочил мне волосы, а несколько тяжелых капель упало мне на голые плечи. Вытащив мобильник, я набрала Никки. Послышался гудок, а затем мой телефон трижды пискнул, и аккумулятор сел.

– НЕ-Е-ЕТ! – взревела я, пялясь на пустой экран. Водрузив сумочку себе на голову, я изо всех сил заколотила в пожарную дверь. Ливень еще больше усилился; потоки воды с ревом обрушились на сгрудившиеся вокруг меня дома. Я снова забарабанила в дверь и закричала. Мое прекрасное зеленое платье уже прилипло к бедрам. Я взбежала по ступенькам вверх и опять вылезла на крышу.

Капли дождя, как крупинки ртути, быстро слились воедино на гладком битуме, отражая розовато-голубоватые блики неоновых вывесок соседнего бара. Стараясь не поскользнуться, я подбежала к краю крыши и наклонилась вниз, чтобы позвать Никки. Дождь затопил уже всю дорогу, и на ней не оставалось никого и ничего, кроме полицейского фургона, цепочки ограждений и кучки самых стойких фанатов Райана Харрисона. Ливень тарабанил по улице так сильно, что асфальт подернулся бледной дымкой. И я не усмотрела Никки на красной дорожке. Должно быть, она забежала в театр, куда под пестрыми зонтиками суетливо спешили нырнуть запоздавшие гости.

– Никки! НИККИ! – прокричала я, но мой голос потерялся в шуме дождя. Сумочка соскользнула с моей головы, повисла у меня на руке, и я, практически потеряв равновесие, чуть было не полетела вниз.

Отпрянув назад, я приземлилась на пятую точку, прямо в лужу леденящей дождевой воды.

Спустя двадцать минут моего отчаянного колочения по гадкой двери она наконец распах- нулась.

– Где я только тебя не искала! – воскликнула Никки. Промокшая до нитки, я прошмыгнула мимо нее внутрь. Прекрасное зеленое платье теперь облипало все мое тело.

– Слава Богу! – пробормотала я, клацая зубами. – У меня разрядился мобильник. Я могла проторчать тут всю ночь!

Никки в ужасе уставилась на меня:

– Нат, я же через десять минут должна буду представить тебя нашим гостям…

– Посмотри на меня! – завопила я. – Что мне делать?

Вода все еще стекала с меня, оставляя на ковролине мокрые пятна. С одной стороны волосы приклеились к моей щеке.

– У тебя есть еще один наряд, – произнесла Никки, подходя к саквояжу на вешалке.

– Униформа стюардессы EasyJet?

– Это была только шутка, – заверила меня Никки. – Просто я ума не приложу, что еще можно придумать. Хочешь, я сбегаю в костюмерную? Какая пьеса сейчас играется в театре? – деловито поинтересовалась моя партнерша.

– «Опасные связи»[8], – пролепетала я в ответ.

– Мы не успеем зашнуровать корсет, – вздохнула Никки и подошла к своей спортивной сумке.

– Вот, возьми, оно чистое, – протянула она мне полотенце, и я с благодарностью схватила его.

– Ты не могла бы отвернуться, – попросила я Никки. – Я хочу снять нижнее белье.

Никки отвернулась. Я стянула с себя трусы, расстегнула лифчик и отжала их на цветок в углу.

– Это пластиковый цветок, – заметила Никки, все еще стоя ко мне спиной. Я рассмеялась. Но мой смех прозвучал как лай ополоумевшей гиены. Я насухо вытерлась полотенцем и снова надела нижнее белье. Никки подала мне юбку-карандаш, я влезла в нее и застегнула молнию.

– Можешь повернуться, – разрешила я Никки. И надела оранжевую блузку. Никки быстро застегнула на ней длинный ряд крошечных пуговиц, а я вытерла полотенцем волосы. Мне ничего другого не оставалось, как скрутить их в пучок на затылке. А потом я посмотрелась в зеркало и увидела, что тушь стекла с моих ресниц до самого подбородка. Порывшись в своей сумочке, я отыскала лосьон для удаления макияжа и протерла им лицо. В этот момент рация в руке Никки зашипела и перепуганным голосом Ксандера сообщила нам, что Райан Харрисон начал терять терпение.

– Натали, нам нужно идти, – сказала Никки.

– Ты можешь задержать его хоть на минутку? – взмолилась я. – Мне бы чуть-чуть подкраситься!

Никки ушла. Я наспех наложила макияж и молнией сбежала на третий этаж, где Никки и Ксандер поджидали меня в коридоре вместе с Райаном Харрисоном, Терри и двумя ее помощницами, которых, как я успела узнать от Никки, звали Бет и Минди. Райан, прислонившись к стене, держал в руке банку «Маунтин дью». Он переобулся в дизайнерские кроссовки и переоделся в черные джинсы и облегающую футболку, обнажив свои завидные бицепсы. Футболка выглядела так, будто ее недавно разодрал кто-то с острыми-преострыми когтями. Но сквозь три горизонтальные прорехи в ней эффектно просматривалась мускулистая грудь актера.