– Но ты ведь также спросишь у него, любит ли он трайфл? Я хочу сделать большой, с настоящим заварным кремом, отличным бисквитом. Никаких покупных дамских пальчиков[15].

– Хорошо, – сказала я.

– Как идут дела в театре? – поинтересовалась мама. И я вдруг вспомнила, что билеты на «Макбет» должны были продаваться с девяти утра. Как я могла об этом позабыть? Я поспешила повесить трубку, клятвенно пообещав маме, что дам ей знать о своем приезде или неприезде на крестины.

Я включила мобильник и, схватив ноутбук, зашла на сайт театра. Несколько недель назад мы отправили в Лос-Анджелес фотографа, чтобы он сделал снимок с Райаном для нашей афиши. Постер высветился на экране – Райан с зачесанными назад волосами был запечатлен на нем во весь рост в килте и черных сапогах. Его голый торс был искусно покрыт потом и вымазан грязью (ведь Макбет все-таки сражается), и он смотрел на меня своими пронзительными зелеными глазами. А над его головой было написано:

Только я собралась зайти на билетный портал, как зазвонил мой телефон. Это оказалась Никки.

– Нат! Ты живая! Я уже хотела вызвать копов, но потом подумала, что Бенджамин занялся с тобой сексом по телефону…

– Нет, это не в его стиле, – сказала я. – Просто я была очень уставшей и пошла домой… – объяснила я Никки, решив не добавлять, что в тот единственный раз, когда Бенджамин действительно захотел заняться со мной сексом по телефону, он позвонил мне за мой счет.

– Ладно, спишем все на дождь и встречу с бывшим женихом… Ты видела, как идет продажа билетов? Это просто зашибись! Билеты на спектакли первых четырех недель были распроданы за два часа!

Я зашла на билетный портал и увидела, что в продаже остались билеты только на несколько последних спектаклей.

– Действительно зашибись! – воскликнула я.

– Я послала тебе по электронной почте ссылки на электронные версии «Хит Уорлд», «Сан», «Гардиан» и «Дейли Мейл»… Во всех газетах хорошие отклики, дорогуша! Встречается, конечно, и трёп о том, что приглашение кинозвезд на сцены Уэст-Энда – это дешевое ухищрение, что оно делается исключительно для привлечения внимания… Ну, и прочее бла-бла-бла… Но «Гардиан» процитировала мой ответ на это. У тебя он на экране?

– Подожди, не вешай трубку, – пробубнила я. Потом зашла на свою почту и кликнула по ссылке статью «Гардиан». На экране высветилось несколько фотографий: приезд Райана в театр, его встреча с фанатами, снимки с вечеринки. Актер получился на них великолепно элегантный и шикарный. «Как и театральный бар», – отметила я про себя с удовольствием и начала читать вслух:

– «Райан Харрисон, звезда подростковой драмы «Манхэттен-Бич», прилетел прошлым вечером в Лондон для…»

– Нет, дорогуша! Читай ниже, – перебила меня Никки.

– «Никки Батгейт, PR-менеджер, отметила: “Театры Уэст-Энда нанимают звезд на протяжении многих лет. В мюзикле ‘Чикаго’ играли Келли Осборн, Дэвид Хассельхофф и Джерри Спрингер. А в прошлом году Линдси Лохан завязала пить и тоже залезла на сцену… Райан Харрисон, возможно, и сердцеед, но он учился в Джульярдской школе”», – дочитала я и похвалила Никки:

– Замечательно!

А она взвизгнула так, что я оторвала телефон подальше от уха.

– Что такое?

– Мы распроданы, Нат! Мы распроданы!

Я обновила билетный портал и увидела, что все билеты на наши спектакли выкуплены. И завизжала от радости под стать Никки.

– И это за два часа и четыре минуты! – довольно промурлыкала та. – Это, наверное, рекорд. Пойду и заявлю об этом во всеуслышание. Надо будет выпить! Да, Нат?

Закончив разговор с Никки, я просмотрела остальные ссылки. И испытала шок, увидев, во скольких статьях фигурировала Таппенс Полпенни. К некоторым из них даже прилагались фото, на которых она в своем розовом ажурном платье позировала на красной дорожке у входа в мой театр. А на одной из фотографий рядом с Таппенс был запечатлен и Джейми. Они так красиво смотрелись вместе…

Я выключила компьютер, решив порадоваться полной распродаже билетов на «Макбета».

Все билеты распроданы! Это нужно было отметить! Такой повод! Только вот отметить это радостное событие мне было не с кем. Я позвонила Шэрон, но она как раз собралась повести детей на плавание.

– Приходи к нам завтра на воскресный обед, расскажешь мне обо всем во всех подробностях… – сказала Шэрон и тут же закричала:

– Феликс! А ну, прекрати пинать свою сестру! Меня не волнует, кто первый начал!.. Извини, Нат, мне нужно идти. Увидимся завтра, в час, лады?

Получив отказ Шэрон, я позвонила Бенджамину. Но его телефон переключился на автоответчик. Беззаботно-веселой скороговоркой я наболтала свое сообщение – поинтересовалась, чем он занимается, призналась, что не сумела передать Райану буклет о «Бенджи Йоге», и пообещала сделать это непременно в самое ближайшее время. А потом набрала номер Никки. Но она оказалась занята до конца дня.

Я постирала, убралась в квартире, выбросила несколько засохших растений. И все это с трубкой у уха! Но Бенджамин так и не ответил на мои звонки. К шести я уже умирала от голода. Я открыла бутылку вина и заказала массу блюд из меню индийского ресторанчика, висевшего теперь на моем холодильнике. Повесив трубку, я сразу же поняла, что заказала слишком много еды. И мне в голову пришла сумасшедшая мысль: а не пригласить ли мне на ужин Райана Харрисона? Ему, должно быть, очень одиноко в Лондоне, подумала я. К тому же было бы неплохо узнать его поближе, а заодно и обсудить с ним спектакль. И я смогла бы передать ему буклет «Бенджи Йоги»!

Просмотрев свою электронную почту, я нашла информацию о том, где решил остановиться Райан Харрисон на время своего шестинедельного пребывания в Лондоне. Я записала номер отеля «Лэнгхэм» и имя, под которым он забронировал себе в нем номер: «Сэмюэль Хитклиф».

С минуту я побуравила глазами телефон, а потом решительно набрала номер портье и спросила:

– Могу ли я поговорить с Сэмюэлем Хитклифом?

Возникла пауза.

– А кто его спрашивает? – нараспев произнес портье.

– Это Натали Лав, директор Театра на Равен-стрит, в котором Райан, то есть мистер Хитклиф, работает.

– Подождите, пожалуйста.

Заиграла классическая музыка, а потом в трубке раздался голос актера:

– Алло?

– Привет! Решила тебя поздравить. Все билеты на «Макбета» распроданы… – затрепетав от волнения, изрекла я.

Опять пауза…

– А кто это говорит?

– Это Натали… Лав… Директор театра… на Равен-стрит…

– Ах да, Натали! Привет! Извини, не узнал. Что случилось?

– Да, в общем-то, ничего. Просто я подумала, что ты здесь, в Лондоне…

В трубке послышался шорох, как будто ее прикрыли рукой. Но до меня донеслись приглушенные голоса. А потом голос Райана стал снова четким:

– Извини, Натали. Ко мне тут заглянул один приятель. Мы уже собрались уходить…

– Да-да, конечно. Я просто позвонила, чтобы поблагодарить тебя за то, что ты – такой известный актер, что все наши билеты раскупили за одно утро…

– Ух ты, здорово! Я так волнуюсь перед премьерным показом… Слушай, Натали, я правда дико извиняюсь, но у нас заказан столик…

– Конечно-конечно, идите. Субботний вечер… я тоже не собираюсь сидеть дома… – соврала я.

Райан попрощался и повесил трубку. Я передернулась от неловкости, пошла и налила себе бокал вина. И включила телевизор – посмотреть, что там идет.

Утром в воскресенье я проснулась рано. От Бенджамина так и не пришло ни одного сообщения, и я решила сходить на его девятичасовой урок.

В половине восьмого я вышла из метро с перекинутым через плечо ковриком для йоги. Улицы были еще тихими и пустынными. Студия «Бенджи Йога» размещается в цокольном этаже высокого административного здания, в нескольких минутах ходьбы от станции Олд-стрит. Я зашла в крошечную дверь и спустилась по ступенькам вниз, в приемную. Ею заведует Лаура. Она работает на Бенджамина уже несколько месяцев. Лауре чуть за двадцать, она довольно костлявая, а ее голова всегда обрита наголо и блестит как бритва. Лицо, уши и бог знает какие еще части тела Лауры усеяны пирсингом. И мне всегда хочется спросить эту девушку, что происходит, когда ей приходится проходить через металлодетектор в аэропорту. Да только Лаура походит на человека, которому подобный вопрос не может показаться смешным. Я терпеть ее не могу, и, по-моему, мое чувство взаимно.