Он наклонился, подхватил податливое тело лучшего друга под руки, поставил на ноги и прижал к себе. Лёд хрустнул и задрожал ещё сильнее. Сердце Сириуса билось тяжело и очень быстро. Он пытался ухватить Ремуса так, чтобы осталось место для манёвров. Направленность. Настойчивость. Неспешность. Ну, настойчивости ему не занимать. Направленность — весьма чёткая; он направлялся к маленькому домику, который верой и правдой служил ему последние несколько месяцев. Неспешность… Ничего не поделаешь, на неё времени не хватало; оставалось только скрестить пальцы на удачу. Сириус сделал глубокий вдох, одной рукой приобнял Ремуса, второй — взмахнул палочкой. Лёд громко затрещал и начал расходиться у него под ногами. С тихим хлопком двое магов растворились в воздухе, оставив за собой пару лениво покачивающихся на поверхности тёмных вод льдин. Всё вокруг вновь стихло, и лишь неизменная буря мглою небо крыла, вихри снежные крутя ©.

***

Никогда в жизни Гарри не было так одиноко — даже у Дурслей. Их компания действительно была не самой приятной, но он не был один. А сейчас он был один среди бескрайних снежных просторов. Он окончательно запутался и перестал понимать, откуда он пришёл и сколько времени здесь провёл. Казалось — целую вечность. Больше всего его пугало именно то, что он понятия не имел, где он: если даже он этого не знал, как его найдёт Сириус? Он вообще придёт за ним? Или он слишком разозлился на него за очередной побег? Сириус ведь не бросит его, так?

— Сириус? — тихо позвал Гарри. Не дождавшись ответа, попробовал громче: — Сириус? Сириус!

Его жалобный голос эхом раздавался в окружающей его тишине. Казалось, он действительно остался последним человеком в этом мире. Или он переселился в параллельный мир, где не было ничего, кроме льда и снега, ветра и мороза, и теперь он был обречён ходить кругами, пока ноги не отвалятся. И сколько бы он ни звал крёстного, тот не откликнется.

Внезапно сквозь снежную пелену проглянули смутные очертания чего-то тёмного. Он замер, пытаясь определить, что это и не померещилось ли оно ему. Обычно всё незнакомое пугало и отталкивало от себя Гарри, но даже что-то неизвестное было лучше бесконечных белоснежных просторов вокруг. Сердце его отчаянно колотилось, в горле пересохло, но он всё же подошёл поближе. Неизвестное оказалось обычным деревом. Голые шишковатые ветви дерева-исполина были направлены прямо в небо. Пошатываясь от сильного ветра, он побрёл в его сторону. Дойдя, он прислонился к дереву, тяжело дыша; тогда-то он и заметил, что ствол его внутри полый. Дупло располагалось с другой стороны дерева, там, где ветер уже не так сильно кусался. Он забрался внутрь ствола и сжался в комочек. Его всё ещё била мелкая дрожь, но ни ветер, ни снег сюда уже особенно не доставали. Вконец измотанный, Гарри закрыл глаза и пробормотал:

— Сириус…

И последним, что он осознал, были услышанные им слова Сириуса:

— Я приду за тобой. Я тебя никогда не брошу. Я обещаю, я всегда буду рядом…

А после он провалился в крепкий сон без сновидений — восстанавливать иссякший запас сил.

***

Сириус появился возле своего дома будто из воздуха. Он шатался, пытаясь удержать в руках мокрого и замёрзшего оборотня, всё ещё не пришедшего в сознание, и боролся с тошнотой. Сириус упал на колени прямо в сугроб и подождал, пока всё вокруг наконец перестанет ходить ходуном. Проклиная свои слабые, трясущиеся конечности, он с горем пополам поднялся на ноги, направил на Ремуса палочку и пробормотал: «Мобиликорпус!» Поддерживая палочкой плывущее перед ним по воздуху тело, Сириус побрёл к дому. После Ремус был транспортирован в его спальню.

Взмахом палочки Сириус воскресил пламя в камине, затем прохрипел «Фините Инкантатем!» и вовремя подхватил падающего Ремуса за талию. Снять с него насквозь промокшую одежду оказалось достаточно трудным заданием, но он справился. Раздетого Ремуса он уложил на свою кровать и укрыл всеми одеялами, которые только смог найти, а затем добавил утепляющие чары.

На секунду он замер, глядя на неподвижно лежащего друга. Мерцающий свет пламени создавал своеобразную игру теней на его усталом лице. Как и сам Сириус, Ремус выглядел старше, чем был на самом деле. Что происходило с его другом, пока он сидел в Азкабане? Он понятия не имел, что за это время случилось в волшебном мире, но точно знал — жизнь Ремуса Люпина не могла быть лёгкой. Морщины на грустном лице, уже седеющие волосы… Возможно, не только он, Сириус, потерял всё в Хэллоуинскую ночь семь лет назад.

Внезапно Ремус открыл глаза. Они по-прежнему казались стеклянными и не могли сфокусироваться, но направлен взгляд был на него.

— Си… ус… — прохрипел Ремус.

— Прости, Ремус, — прошептал Сириус. — Но сейчас я больше ничего не смогу для тебя сделать. Я должен найти Гарри. Ты ведь всё понимаешь, правда?

Но веки Ремуса уже опустились. Его друг провалился в глубокий сон, но, к счастью, размеренно дышал.

— Держись, дружище! — мягко сказал Сириус и сделал попытку сжать плечо Ремуса через кипу одеял, которой тот был укрыт. Затем он поднял с пола свою мантию и выбежал на улицу, в тёмную снежную ночь.

Он не знал местонахождения Гарри, был уверен, что сам Гарри также пребывал в неведении. Он мог руководствоваться только этим странным шестым чувством. Подход Сириуса к магии всегда был простым и понятным. Преврати А в Б, заколдуй В, начисти морду вон тому товарищу. Если есть время и терпение, во имя Мерлина, постарайся и свари зелье. Но это было не то. Это было ощущение. Сириус не ладил со своими чувствами и редко к ним прислушивался. Они делали его уязвимым в детстве, из-за них родители причиняли ему боль, из-за них он был слаб. Поэтому он научился прятать свои чувства в себе. Выстроил глухие стены, закрыл все окна и двери. Стал беспечным, несгибаемым Сириусом Блэком, которому мало кто осмеливался бросить вызов.

А потом в его жизни появился Гарри. Это событие стало для него переломным — как восемь лет назад, так и сейчас. Он любил этого мальчика и готов был признать это без утайки. И теперь, когда Гарри его звал, пусть и неизвестно как, когда Гарри нуждался в нём, он откликнется на его зов. Он слепо последует велению чувств. Сириус сделал глубокий вдох, закрыл глаза, сконцентрировался только на Гарри и прислушался к своим ощущениям. А после повернулся на каблуке и исчез.

***

Измученный бесконечными спорами, Альбус Дамблдор прибыл на своё рабочее место. Он редко ощущал свой истинный возраст, но после встреч с министром он неизменно вспоминал, насколько он стар. Он вёл переговоры с Фаджем и Скримджером чуть ли не весь день, и это стало серьёзным испытанием для его терпения и вежливости.

Альбус опустился в кресло за письменным столом, нацепил свои очки с линзами-полумесяцами и устало потёр кончик носа. Он чувствовал себя выбитым из колеи, что ему вовсе не нравилось. Обычно Дамблдор знал, понимал и замечал куда больше, нежели другие маги, благодаря жизненному опыту, выдающемуся уму и проницательности. Но он так и не смог найти ответ на вопрос о Сириусе Блэке. Он знал, что Ремус был прав. Что-то здесь было не так.

Он вздохнул. В своё время Сириус был исключительно талантливым молодым человеком — при слабом трудолюбии он прекрасно умел выстраивать логические цепи. В этом он ничуть не уступал Джеймсу Поттеру. Но Альбус так симпатизировал юному Блэку по другой причине. Слишком уж Дамблдора тянуло к беспризорникам, коим Сириус Блэк являлся в полной мере. Он знал Ориона и Вальпургу Блэков, помешанных на чистокровности, и догадывался, в каком духе они воспитали Сириуса. Когда тот неожиданно попал на Гриффиндор, Дамблдор наблюдал, как замкнутый в себе ребёнок преодолевает предрассудки тех, кто видел в нём лишь наследника династии тёмных магов, и презрение тех, кто видел в нём предателя. Он наблюдал, как этот мальчик вырос в постоянной борьбе и стал верным, преданным другом, настоящим человеком. Он помнил, как однажды открылась его истинная сущность предателя. Это стало для него сильным ударом; он так и не простил себе того, что не разглядел в Сириусе гниль.