– Надо отлить, – Критос с усмешкой поднялся и шустро покинул кабинет. Тобиас покачал головой и потянулся за ножом, чтобы открыть пятую бутылку, когда дверь распахнулась, и показалась рыжая голова Критоса.

– Что-то ты быстро, – заметил Аулус. – Не добежал, бедняга?

– Смотрите-ка, кого я поймал, – Критос с довольным кряхтеньем втащил в кабинет упирающуюся Сьерру. – Сдается мне, она тебя искала, – он подмигнул Тобиасу, в очередной раз за вечер насмехаясь над оправданиями друга, что с рабыней они вовсе не любовники.

Бледная каро перестала дергаться и с мольбой уставилась на Тобиаса.

– Отпусти ее, – добродушно сказал он, хотя внутри шевельнулось беспокойство. Что опять приключилось?

Критос не спешил выпускать каро, наоборот, перехватив поудобней ее руки, покрутил из стороны в сторону, рассматривая.

– Что тебе в ней только понравилось? Я видел, тут в хибаре твоей есть и получше, – заявил он, разжимая руки, после чего Сьерра тут же отскочила от него к двери.

– Приму к сведению, – хмыкнул Тобиас, и вопросительно взглянул на каро.

– Могу я… уйти? – спрятав глаза, спросила та.

– Зачем ты меня искала?

– Всем понятно, зачем, – захохотал Критос, пристально глядя на рабыню.

– Перестань, сказано же тебе, – вступился Аулус.

– Да вижу уж, недотрога какая, – заметил Критос. – С такой так просто не сладишь, соплями изойдет. Но признайся, хоть разок-то трахнул?

Тобиас скорчил другу рожу и, поднявшись с удобного дивана, положил руку на плечо каро, подтолкнул ее к выходу. Под улюлюканье Критоса они вышли в коридор.

– Что случилось? Почему ты шатаешься по коридорам? – спросил Тобиас, в неверном свете тусклых коридорных светильников замечая, как раскраснелись щеки каро.

– Я не могу спать в комнате для рабов, – запинаясь, сказала она.

– Почему? – Тобиас даже не удивился.

– Мой матрас испорчен.

– Кого за это наказать? – Тобиас вздохнул. Кажется, такое уже было – с книгой.

– Никого, – сказала Сьерра очень тихо.

– Вот как. Ты защищаешь тех, кто мучает тебя, а за помощью идешь к грязному чудовищу. Не странно ли это? – он не хотел припоминать это, но вино разворошило обиду.

Плечи каро опустились.

– Простите меня, мой господин. Я… не думаю, что вы грязное чудовище. Я… – сбивчиво пробормотала Сьерра, и, не закончив, замолчала.

– Иди в мою спальню и ложись спать, – оставив рабыню разглядывать пол, Тобиас вернулся в кабинет.

Две пары глаз уставились на него, стоило только войти.

– Что?

– Я, признаться, не верил слухам, – непривычно задумчиво проговорил Критос. – Но теперь вижу, что не такие уж они и лживые.

– О чем ты таком говоришь? – Тобиас нахмурился.

– Девочка влюблена в тебя, – ответил вместо него Аулус.

– А вот и не угадал. Она меня ненавидит, – фыркнул Тобиас, падая на диван.

– И ты, Тоби, тоже к ней неравнодушен, – Критос поставил свой бокал на стол и встрепенулся. – Что-то вы меня запутали. Я ж отлить шел.

Насвистывая, Критос ушел по своим неотложным делам, а Тобиас хмуро уткнулся в бокал.

Тобиас заявился во дворец под утро, почему-то мокрый и с бусами на шее. Как он и опасался, неугомонный Критос не ограничился мирным вечером, и потащил их в свой новый трактир. Заведение работало всю ночь, причем милые разносчицы в прозрачных одеждах предлагали не только еду и напитки. Друзья по заслугам оценили размах идеи Критоса, а тот, в свою очередь, не поскупился откупорить свои лучшие запасы крепких настоек. Как именно они развлекались всю ночь, Тобиасу помнилось смутно.

Со второй попытки поймав ускользающую дверную ручку, Тобиас ввалился в спальню. И тут же запнулся о рабыню, спящую на толстой шкуре на полу. С руганью он упал на нее.

– Мой господин? – испуганно прошептала Сьерра, придавленная тяжестью господского тела.

Тобиас со стоном приподнялся на локтях и посмотрел на ее лицо. Заспанные глаза припухли, на гладкой коже левой щеки отпечатались складки покрывала, губы приоткрылись от удивления. Губы… Тобиас уже который раз уставился на них, как завороженный. Мысль о том, что он не должен целовать свою рабыню, показалась неожиданно странной и нелепой. Почему это вдруг не должен, если ему хочется? Это его рабыня, в конце концов. Другой на его месте давно сделал бы с ней все, что душе угодно.

Он наклонился и впился губами в губы рабыни. Та охнула и уперлась ладонями в грудь Тобиаса.

– Все, все, – прошептал Тобиас, разрывая оказавшийся таким приятным поцелуй. – Больше не буду. Спи.

Он отодвинулся от рабыни и перекатился на спину. Но сил и желания вставать, чтобы добраться до кровати, уже не было. Зачем, если шкура такая мягкая.

– Мой господин, – чья-то рука робко трясла его за плечо, – вам пора вставать. Мой господин… Пожалуйста, проснитесь, – голос был жалобный, и Тобиас сквозь сон подумал, что его, наверное, так будят уже давно.

– М-м, – он открыл глаза. Лицо каро над ним расплывалось. Как-то нехорошо. Надо сказать Критосу, чтобы заканчивал с этими настойками – вчера, конечно, было очень весело, но утром… У него же сегодня представление невесты народу!

С этой мыслью он резко сел, чуть не столкнувшись лбом с каро, и тут же застонал – голова болела нещадно. Рабыня уже протягивала ему стакан с мутной водой.

– Лекарь велел вам выпить это.

Спасибо Фимеру за его возвращающие к жизни эликсиры! Тобиас с благодарностью принял стакан и залпом осушил его. Пить хотелось неимоверно. Сразу стало легче. Тобиас знал, что скоро он полностью оклемается.

– Который час?

– Половина восьмого. Фол сказал, что вам уже надо быть внизу.

– Хорошо. Понял.

Тобиас свесил ноги с кровати, стянул вчерашнюю рубашку и бросил ее на пол, к сапогам. Он почему-то совсем не помнил, что снимал сапоги. И вообще, что добрался до кровати. Нахмурившись, он поглядел на Сьерру, которая старательно смотрела в пол.

– Мне это приснилось, или я вчера на самом деле тебя целовал?

Та бросил на него быстрый взгляд и тихо сказала:

– Вам не приснилось, мой господин.

Тобиас выругался.

– Прости. Я вчера вообще ничего не соображал, – он поднялся и направился в умывальную, но остановился на полпути. – А как я оказался в кровати?

– Сами дошли, мой господин.

Тобиас качнул головой, на что та ответила новой порцией глухой боли.

– Оставь привычку врать мне. Как ты только меня дотащила? – Тобиас недоуменно посмотрел на тонкую девушку. Та спрятала глаза и промолчала. Тобиас вздохнул и поспешил умываться. Стоит ему опоздать, он получит нагоняй и от Фола, и от отца. Впереди был длинный день, на мысли о рабыне времени совсем не было.

С наслаждением смыв с себя последствия вчерашней веселой ночи (и в чем это он был таком липком?), Тобиас вернулся в спальню, чтобы застать там мнущуюся Сьерру. Та топталась на месте, глядя на него с каким-то мучительным выражением.

– В чем дело? – Тобиас насторожился. Неужели опять у нее проблемы. И когда только успела что-то натворить?

– Вам не за что извиняться, мой господин, – промямлила каро.

Тобиас нахмурился.

– О чем ты говоришь, позволь узнать?

Плескаясь в остывшей воде, он трижды отругал себя за вчерашнюю хмельную несдержанность, но список дел, которые предстояло ему завершить сегодня, вытеснил переживания.

Сьерра тряхнула головой и стремительно преодолел разделявшие их два шага. Зажмурившись, она приподнялась на носки и прижалась губами к щеке Тобиаса.

Тобиас резко выдохнул. Влажное полотенце выпало из его рук.

Не дождавшись ответа, Сьерра отстранилась, склонив голову так низко, что пряди волос скрыли ее красное лицо. Тобиас сглотнул. Он хотел что-то сказать, но подходящих слов не нашел. Протянув руку, он взял каро за подбородок, чтобы заставить ее посмотреть на себя, но Сьерра отвела взгляд. Тогда, поддавшись порыву мучительной щемящей нежности, которая накрыла его так же неожиданно, как и вчера, он поцеловал горящие губы. Его сердце замерло, когда она ответила на поцелуй.