we fell in a field it seems now a thousand summers passed

when our kite lines first crossed, we tied them into knots

and to finally fly apart we had to cut them off

Pink Bullets — The Shins

2009

На весенних каникулах Рей исполняется тринадцать. В тот день тихо, солнечно, и когда они с Беном спускаются вниз, их встречают торт, несколько завернутых подарков и улыбающиеся Хан и Лея.

На день рождения Бена в ноябре они делали то же самое.

— Поверить не могу, что оба моих ребёнка — подростки, — качая головой, говорит Хан.

Рей и правда чувствует себя немножко иначе. Не физически, на самом деле, но что-то внутри неё чуточку изменилось.

Странно осознавать, что твоё детство исчезает.

Лея зажигает свечи, и все для неё поют.

Сначала она не уверена, чего загадать, у неё есть всё, что ей нужно, и большая часть того, чего ей хочется, кроме…

Хочу, чтобы Бен и Лея поменьше ругались.

Задув свечи, она улыбается. Торт на завтрак — это самое настоящие удовольствие, и Рей с Беном хихикают с набитыми ртами.

~

Всей толпой они идут в кино на «Люблю тебя, чувак».

С натянутой улыбкой Лея высаживает их у торгового центра, напоминая вести себя хорошо.

Роуз, Финн, Хакс и По уже ждут их.

— Чём займёмся? — спрашивает Хакс, едва они собираются все вместе. — Фильм начнётся только через час.

— Я есть хочу, — сообщает Роуз.

— Пусть Рей выбирает, это же её день рождения, — отвечает Финн.

— Хочу в Джонни Рокетс, — с улыбкой говорит Рей.

Они направляются в ретро-закусочную, где хозяйка смотрит на них сверху вниз (на большинство из них, ведь Бен на дюйм выше неё) и глубоко вздыхает, явно не радуясь перспективе обслуживать толпу подростков без присмотра взрослых.

Она ведёт их к большому столику в глубине зала. Рей садится между Финном и Роуз, прямо напротив Бена.

Они все заказывают молочные коктейли, а ещё три порции картошки фри на всех.

Хакс макает картошку в молочный коктейль, и По изображает рвотные звуки.

— Это ещё что за изврат бледнолицых?

Хакс краснеет.

— А что? Правда вкусно.

— Не может быть, — морщась от отвращения, говорит Финн.

— Дам тебе пять баксов, если попробуешь, — с улыбкой предлагает Бен.

— Он надеется, что тебя стошнит, — предупреждает Рей Финна.

— Верно, и моё предложение остаётся в силе.

Задумавшись, Финн пожимает плечами. Он берёт картошку и, морщась, макает в коктейль. А потом его глаза распахиваются.

— Ебать-колотить! — говорит он. — Действительно вкусно. Так что гони бабло, Соло.

Протягивая Финну смятую пятидолларовую купюру, Бен выглядит расстроенным, но все остальные бросаются макать картошку в свои коктейли.

Общее мнение — это изумительно вкусно, и большинство оставшейся картошки съедается измазанной в мороженом.

Они оплачивают еду и, оставив бедной официантке жуткий беспорядок, несутся через торговый центр, чтобы успеть на сеанс вовремя.

Роуз дёргает Рей за рукав, пока они стоят в очереди за билетами.

— Проследишь, чтобы я села рядом с Беном?

— Зачем? — растерянно спрашивает Рей. Роуз краснеет.

— Ладно, только пообещай, что ничего ему не скажешь?

— Ага, — кивает Рей, до сих пор не понимая, что происходит.

— Я немножко влюблена в Бена, — шепчет Роуз.

Глядя на подругу, Рей моргает.

Влюблена? В Бена?

— Ты ведь не скажешь ему, правда?

— Нет, конечно, нет. Я имею в виду. С чего бы? Если хочешь сесть рядом с ним, ладно.

— О, спасибо, Рей. Просто он всегда садится рядом с тобой, так что я подумала, если ты не против, может, поменяемся местами в последнюю минуту…?

— Конечно, — отвечает Рей, чувствуя себя при этом как-то странно.

Она никогда не задумывалась, что кто-то из её друзей симпатичный. Разве это не странно? Хотя многие девчонки её возраста постоянно трещат о мальчиках.

Когда они покупают билеты и становятся в очередь за напитками, Рей разглядывает своих друзей.

Финн милый, думает она. Как и Хакс, и даже По. Но всё же, если быть честной до конца, Бен самый симпатичный.

Очевидно, на самом деле она не считает Бена симпатичным, это просто, ну, по сравнению со всеми остальными…

— Эй, лунатик, идёшь? — её мысли прерывает голос По. Рей плетётся за остальными друзьями, которые успели отойти на несколько шагов вперёд.

Как и сказала Роуз, Бен на автомате садится рядом с Рей.

Ей не хочется уступать подруге своё место, но что поделать, она ведь пообещала помочь.

Так что в последнюю секунду она пересаживается.

Бен странно на неё смотрит, но едва начинается фильм, он пожимает плечами и обращает внимание на экран.

Но на протяжении всего фильма Рей чувствует себя странно. Ей не нравится думать о том, что Бен симпатичный, это отвратительно. Это ужасно, потому что он ей как брат. И это нормально — чуточку ревновать к кому-то, кто жаждет его внимания, верно? Бен ревновал её к Финну, когда они с Рей только подружились. Это не было странностью.

Так почему же она чувствует себя виноватой?

Она не понимает, но и думать об этом не желает. В конце концов, сегодня у неё день рождения.

Поэтому она пытается сосредоточиться на фильме.

~

Это просто неудачный момент.

Когда это случается, до окончания школы перед летними каникулами остаётся две недели.

Если бы это случилось пораньше, возможно, всё было бы по-другому, возможно, Лея не злилась бы на них так сильно.

Драка начинается во время обеда. Восьмиклассник, которого Рей никогда прежде не видела, толкает Бена, когда тот проходит мимо.

День у Бена и без того выдался трудным: он притащил на классный час игровую приставку, которую конфисковал мистер Корнато, сказав Бену, что отдаст её, только если мама придёт в школу и заберёт.

Считай, конец.

— Э, какого хрена?! — рявкает Бен, из-за чего второй мальчик оборачивается.

Глаза Бена темнеют, и Рей чувствует, как его энергетика меняется, словно в ней пульсирует обжигающее вибрато. Словно он идёт по тонкому льду, который вот-вот сломается.

— Бен, — тихо говорит она. — Не надо.

— Да, Бен, послушай свою мышиную подружку и отъебись.

Бен срывается с места. Второй мальчик тоже не отстаёт, и Рей не думает — просто бросается между ними.

Она прикасается к Бену, который обычно смягчается от её касаний, но теперь он её отталкивает.

Паника та же, что и при катании на лыжах, но хуже, потому что теперь она понимает — она понимает.

Их разнимает учитель. Всех ведут в кабинет директора. Вызывают родителей.

И если бы это случилось перед зимними каникулами или хотя бы на месяц раньше, возможно, Лея бы этого не сказала.

— Ты возвращаешься в лагерь.

— Ненавижу этот сраный лагерь! — срывается Бен. Он сидит спереди, и они как раз подъезжают к дому.

— Хорошо, что ты отправишься не в тот лагерь, — отвечает Лея. — Мы нашли место, где тебе помогут контролировать эти… вспышки гнева. Более дисциплинированное место.

Она паркуется на подъездной дорожке. Рей с места сдвинуться не может.

Бен выскакивает из машины, и Лея следует за ним.

Рей двигается медленно, прямо как во сне. Она чувствует себя невидимкой.

— Чушь собачья, ты же говорила, что мы сможем поехать к бабушке…

— Я говорила, что ты сможешь отправиться к бабушке, если будешь держать себя в руках. Но всё происходит совсем наоборот.

— Ненавижу тебя! — говорит Бен.

— И я люблю тебя, Бен, именно поэтому иду на это. Я знаю, что для тебя лучше…

Бен смеётся, горько и некрасиво. А потом уносится прочь.

Рей и Лея продолжают стоять на пороге дома.

Разум возвращаются к ней, мысли текут медленно, а потом словно впопыхах.

Она вытащила их в прошлом году. И сможет это повторить.

— Лея, пожалуйста, я… Я не хочу проводить лето без Бена. Я… Я до сих пор скучаю по папе и…

— Хватит! — оборачивается к ней Лея. — Сейчас речь не о тебе, Рей. А о том, что лучше для моего сына. Если тебе нужна терапия, я найду с кем тебе поговорить, но не разыгрывай на мне карту мёртвого отца только потому, что хочешь добиться желаемого.