Рэнджин услышал, что Флоренс мерно засопела, и посмотрел в ее сторону. Уронив голову набок, девушка мирно спала. Только сейчас мужчина понял, что беспокоило его во внешнем виде Флоренс — не хватало ее медведя. А ведь она никогда его не отпускала, даже когда ходила в школу сдавать тесты или гулять, или… Он удивленно моргнул и выдохнул. Все же нужно было признаться самому себе: она растет, и уже давно не является ребенком. Перед его глазами все еще стоял тот образ маленькой девчушки, что так резво бегала по лесу в поисках фей и эльфов, вопреки запретам тетушки. Ему нужно было смириться с тем, что она больше не ребенок, но это было слишком трудно. Какое-то непонятное чувство завладело им, он не мог сказать приятное оно или нет, он пока просто не мог понять, что же это. Тревога и беспокойство или что-то совершенно отличающееся от этого. Рэн прожил столько лет, но так и не научился распознавать свои собственные эмоции. Он помнил, как помогал Карин в ее любовной передряге, и во что это в итоге вылилось. Но они смогли выйти сухими из воды, и теперь Карин считает себя обязанной ему по гроб жизни, а для вампиров это очень долгий срок.

Мужчина припарковал машину в гараже и тихонько выскользнул из нее. Открыв дверь с пассажирской стороны, как можно аккуратнее взял девушку на руки. Она что-то забормотала сквозь сон, но Рэн ее успокоил, словно маленького ребенка: «Шшш, спи, все хорошо».

Пальцы девушки крепко вцепились в его рубашку, и Флоренс снова размеренно засопела. Обычно чтобы ее разбудить хватало просто зайти в комнату, и девочка заспанно начинала моргать глазами. Из-за этого раньше ему приходилось по нескольку раз ее убаюкивать. Но сегодняшний день видимо ее сильно утомил, столь желанное тепло родного тела убаюкивало, и она продолжала спокойно посапывать ему в грудь, сжимая рубашку. Рэнджин попытался опустить ее на кровать, но сильные пальцы отказывались выпускать ткань, мужчина тяжело вздохнул и лег рядом с ней.

Это была самая спокойная ночь за последние несколько лет для них обоих. Рэн не мотался, разбираясь с проблемами клуба или незваными гостями, чтобы прийти днем домой и беспокойно ворочаться, так и не найдя отдыха. Флоренс же не видела никаких кошмаров или неприятных видений прошлого.

Они были нужны друг другу, как и раньше, но были еще не готовы сказать об этом даже себе.

Девочке нравилось засыпать, обнимая одной рукой мишку, а другой обхватить Рэна, так что медведь оказывался между ними. После того, как он забрал ее с собой, малышка долго не могла спать одна, и он каждую ночь оставался с ней, охраняя ее спокойный сон. Рэн был удивлен тем фактом, что рядом с ней он и сам спокойно засыпал. Может он уже не мог полностью погрузиться в сон, как люди, но даже у вампиров была потребность в физическом и эмоциональном отдыхе. Он не знал, сколько прошло лет с тех пор, когда он так спокойно лежал, пребывая между реальностью и сном. Ребенок заставил его вспомнить о, кажется, давно утерянном умиротворении.

Когда сквозь шторы начали пробиваться первые лучи солнца, мужчина недовольно что-то промычал и, наконец, смог заставить себя открыть глаза. Что-то явно мешало ему перевернуться. Рэн перевел взгляд вниз и на своей груди увидел распластавшуюся малышку. Она почти полностью лежала на нем. Медвежонок во сне был откинут куда-то край кровати, вместо него девочка обнимала Рэна. Он сам не заметил, что начал улыбаться. Прикрыв глаза от солнца тыльной стороной руки, мужчина, стараясь не разбудить ребенка, сжимал губы, чтобы не рассмеяться в голос. Рэнджина переполняли эмоции впервые за все эти годы, он чувствовал радость, такую яркую, словно солнце, что пробиралось сквозь занавески. Он обнял девочку и снова закрыл глаза, растворяясь в странных эмоциях.

Рэнджин вынырнул из воспоминаний, словно из моря. Он снова чувствовал тяжесть на своем теле. Его взгляд переместился вниз, где, точно, как в видении, расположилась девушка. Флоренс обнимала мужчину поперек груди, нагло закинув ногу на него. Наверное, это происходит всегда неожиданно, у него нет опыта, чтобы судить, но Рэн только сейчас ясно и четко осознал — рядом с ним (вернее на нем) лежит уже не ребенок, не маленькая девочка, а взрослая девушка. Со своей собственной точкой зрения, уже далеко не детскими мыслями и поступками (иногда не детскими). И он должен был это признать, Рэн пропустил часть ее жизни, сам того не замечая, создал между ними непреодолимую преграду. Мужчина тяжело вздохнул, эти мысли удручали и в то же время злили его. Ассоциативный ряд привел его к мысли, что девушка может в скором времени и жениха домой притащить, если продолжит выходить на улицу, по сути он сам приблизил этот момент вытащив ее в клуб. Да, конечно, у него было в запасе еще несколько лет, но… При одной этой мысли его глаза наливались кровью, и только лишь представив рядом с ней кого-то, Рэн уже знал, какая смертная казнь приготовлена несчастному. Мужчина понял, что разозлился, просто думая об этом. Что же будет…. Он не стал додумывать эту мысль. Флоренс начала ворочаться и, наконец, открыла глаза. Ее все еще затуманенный после сна взгляд переместился на ее очень твердую подушку. Девушке понадобилось пару минут, чтобы осознать в какой позе и с кем она лежит. Когда мозг, наконец, обработал полученную информацию, Флоренс залилась краской и подскочила на кровати, переместившись в дальний ее угол. Если учесть, что даже при таком перемещении она не упала, напрашивался вывод, что она находиться еще и не в своей кровати.

— Доброе утро, вернее, день. Ты чего так подскочила? — произнес Рэн слегка хрипловатым голосом, что еще больше ее смутило.

Флоренс совершенно не помнила, как могла здесь оказаться, ее воспоминания заканчивались на моменте, когда она села в машину. Видимо, она там уснула, но почему, же тогда он отнес ее в свою комнату, а не в ее?

— Ты так крепко сжимала мою рубашку, что мне пришлось нести тебя к себе, — будто бы прочитав ее мысли, с ухмылкой сказал Рэн, приподнявшись на локтях.

Это уже было не в первой, и Флоренс всерьез задумалась, не умеют ли вампиры читать мысли.

— Вампиры умеют читать мысли? — ей ни оставалось ничего кроме как напрямую спросить это.

Рэнджин залился громким смехом, еще сильнее смутив и разозлив девушку. Она многозначительно хмыкнула и, надув губы по-детски скрестила руки на груди и отвернулась. Это рассмешило мужчину еще сильнее.

— Поверь, с твоей мимикой этого не нужно, — успокоившись, произнес он. — У тебя все твои эмоции и мысли на лице написаны.

Флоренс с искренним удивлением смотрела на него, ведь она так долго училась скрывать свои настоящие эмоции. Неужели все это безрезультатно? Ее взгляд вдруг стал пустым, она смотрела куда-то вниз. Рэн тут же напрягся, такая сильная перемена насторожила его. Ну не могла же она обидеться на такую глупую шутку.

— Хей, да ладно тебе. Пойдем лучше есть.

Он поднялся с кровати, решив для начал заглянуть в ванну и привести себя в порядок. Конечно, не помешало бы и переодеться, но это после.

Девушка только через пару минут поняла, что комната опустела. Она осмотрелась: в комнате Рена была только огромная кровать, рабочий стол с ноутбуком и небольшой шкаф с кучей полок, на которых были расставлены папки и какие-то бумаги. Самым странным было то, что здесь не было шкафа для одежды. Флоренс еще раз хорошенько огляделась, но так его и не нашла.

«Он, скорее всего, встроенный», — с такой мыслью девушка направилась в сторону большой абсолютной пустой стены. Она аккуратно постучала по ней и да, девушка была абсолютно права: шкаф был встроен, да так, что было не понятно, как его открыть. Флоренс пошарила руками по стене, присела на колени и прошлась руками вдоль низа стены шкафа, но так ничего и не нашла. Девушка встала напротив, скрестив руки на груди, думая, как разгадать эту загадку.