— Но мы уверены хотя бы, что ничего хорошего… Ты не видела, что эти существа сделали со вторым отрядом «пограничников».

— Видела. — Фриона сразила, кажется, нас обоих.

— А, ты все можешь. — Капитан махнул рукой.

Девушка проигнорировала его подкол. Вдали за ее спиной послышался грохот металла — к нам кто-то бежал.

— Хорошо, приятно было пообщаться, мне пора. Тьма надвигается, удачи вам. — И белый силуэт растворился в ночи.

* * *

Недолго думая, мы поспешили назад. Часть войска, которая перешла на ету сторону реки, так и стояла в коробке. Значит, команды «разойтись» не было.

Наши ребята из отряда «бродячих пограничников», точнее, то, что от него осталось, расположились поодаль плотной кучкой. При виде нас немного зашевелились. Всего десять человек.

Все выглядели устало и замучено. У кого-то на лице был страх, некоторые намеренно скрывали истинные эмоции и пытались быть спокойными или равнодушными, другие смотрели перед собой, мужественно настраивая себя на победу и храбрость. Всех воинов объединяла живая черта лица, которую я с трудом угадывал у капитана Хонкерора.

Рядом с войском стоял человек, облаченный в более тяжелую броню, чем остальные. В одной руке он держал железный шлем. Он стоял и вглядывался вдаль противоположного берега. Оказалось, что рог был слышен именно оттуда. Что именно там сейчас происходило, оставалось загадкой, которая должна была решиться сама собой в считанные минуты.

В отдалении послышался какой-то массивный медленно нарастающий чужеродный звук, в котором я уже через пару мгновений распознал тот вой, который поднимался в толпе врагов особенно перед боем. Перед атакой нечисти. Перебивал этот звук, пока еще слабый, стук. Через какое-то время я понял, что это бежит человек, колотя хорошими ботинками по дереву. Так и вышло, это оказался посыльный отряда «из-за моста».

Ни на кого не оглядываясь, солдат в легкой кожаной броне остановился перед человеком, который был до сих пор повернут к нам спиной.

— Говори. — Услышал я знакомый голос, только сразу не понял, чей именно.

— Ваше Высочество, князь Ярослав. Совсем скоро состоится битва. Судя по силе их стонов, противник не соизмеримо превосходит нас числом. Возможно их больше тысячи. Даже в полном составе нам оборону нее удержать. Я получил приказ донести до вас тактический совет. Если наши ожидания оправдаются, будет подан сигнал — десять человек замахают факелами. Как только вы это заметите, необходимо спалить мост.

Князь поперхнулся, и не ответил сразу. Эту паузу уже достаточно громко занимало «темное эхо». А учитывая, что мост длинный — около полукилометра, то нечисти должно быть действительно очень много.

— Мост, говоришь? — Неуверенно повторил князь.

— Да, государь.

— И подмоги вам не надо? Точно уверены в их большинстве?

— Так точно!

— Ладно, пусть будет по вашему. Нельзя подпускать эту тварь к Граду.

Вдали показалось много мелких огоньков. В ночной темноте их было легко заметить. Это и был тот самый сигнал.

— Все, государь, пора.

— Внимание! — Князь обернулся к своим воинам. Я увидел его в профиль и узнал окончательно. Мне не верилось, что тот затхлый старичок смог бы так преобразиться! — Здесь остается только первый ряд… — Он сказал это не очень уверенно и неожиданно посмотрел на нас, как-то улыбнулся, и потом уже по-настоящему строгим тоном произнес. — Нет. Все, кто находится в этой коробке, тащите все бочки со смолой, которые найдете. И чтобы через три минуты уже разливали их на середине моста! Бегом!

Солдаты кинулись к казармам. Заставлять никого не пришлось, все прекрасно понимали, что если они не успеют, то их просто разорвут в конечном итоге. Все хотели жить. Все хотели выжить в Новой Войне.

Отвлекшись от процесса добычи ценнейших бочек, я вновь обернулся к реке. И к своему удивлению увидел, что посыльный пропал, а на середине моста быстро бежит в сторону битвы человек. Он решил вернуться к своим, чтобы не остаться трусом и погибнуть вместе с товарищами. Русские своих не бросают…

Но, почему же, тогда мы тоже не побежим и не поможем, чем сможем? Ответ легко найти: не потому что мы трусы, а потому что это последний рубеж перед Градом, перед сердцем острова и здешней России. Нам нельзя умирать, потому что кроме нас некому будет защитить столицу. Нет, конечно, у города должно быть свое и войско и побольше нашего, но лучше думать, что я последний, и что будет, если меня убьют. А что будет? Мне-то, по большому счету все равно, эта не та Россия, моя в другом мире, в безопасности. И она располагается на материке, а здесь, говорят, архипелаг… Значит, остается один лишь повод борьбы — выжить. Но почему мне тогда взять, и убежать отсюда, куда глаза глядят, постараться забыть эти ужасы и, быть может, проснуться, наконец, в своем мире…

Никто меня так просто не отпустит, а если и удастся унести ноги подальше, то меня как минимум сожрет совесть и тоска овладеет душой из-за того, что я трус, что бросил своих товарищей здесь на верную смерть. И я буду презирать себя всю сознательную жизнь, до последнего дня, только за это. И я сам вернусь и выйду навстречу мгле без оружия, и погибну заслужено. И освобожу свою душу…

Хотя, с чего бы мне бежать? Куда? Это остров, меня все равно достанут, рано или поздно, эти «живые» твари. Как так, что они были людьми. Может, ведьма соврала нам? По всяким небылицам ведьмы — злые, коварные и ужасные. Уж этой молодой девушке тяжело приписать такой статус. Скорее, лучше бы пошло «чародейка». Я уж не задумываюсь сильно над тем, откуда может взяться «магия» и все из нее вытекающее.

Я был бы вполне удовлетворен осознать секрет эдакой телепортации из одного мира в другой. Хотя бы просто узнать, я уж не говорю о том, что б научиться. Как это все возможно? Почему мы не спросили у Фрионы об этом «переходе». А, конечно же, главное о возможности вернуться домой. Ничего, может, еще повидаемся, живет она совсем не далеко, да и на ту сторону мы без моста явно не переберемся.

Кстати, о той стороне. Я плавно перенесся в реальность происходящего, «глобальные и философские» думы улеглись.

Ярким пламенем пылал мост, старательно политый черной вязкой жижей. Грохот битвы доносился до нас еще около получаса, звенели булатные мечи и метались яростные вскрики, но потом человеческие звуки стихли совсем и по черному небу долетали до берега уханья врага. Неужели их действительно так много? Неужели мы не сможем их одолеть? И несет ли мое пребывание здесь какое-то особое значение?

Все это время я простоял, глядя во тьму ночи, и казалось мне, что такие же пристальные глаза наблюдали именно за мной из-за огня. От этого взгляда я ожил от долгого оцепенения и огляделся. Хонкерора не было рядом. Это меня очень сильно встревожило, но увидев большое количество дозорных с факелами, я частично успокоился. Казалось, полкоробки растянулось вдоль берега реки с определенным интервалом.

Незаметно подкралась усталость. Еще бы! Я не склонял головы со вчерашнего утра, с того момента, когда Хонкерор стал как бы моим другом.

Стало немного холоднее с приходом ночи. Обратил я на это внимание только сейчас. Хотелось найти укромное местечко и немедленно завалиться в дрему, дай Бог чего плохого до утра не случится.

Не видно было и наших «бродячих пограничников». Тогда я подошел ближе к берегу, и спросил одного солдата, куда они пошли. Он сказал, что им выделили место в казарме. После чего я отправился прямиком к длинным и нешироким постройкам.

Ночь ушла в прошлое. Снов я не видел. И, выйдя наружу, только догорающий мост смутно ерошил память. Я отправился к берегу, мне хотелось вымыть руки от крови и грязи, чего не сделал вчера из-за своей усталости. А если сказать точнее, я не думал о воде вообще, голову заполоняли догадки будущего…

Еще издали я увидел какие-то темные предметы, которые несло к берегу течением вдоль остатков моста. Я не придал этому никакого значения. Увидев более-менее спокойных дозорных, позволил себе расслабиться. Но когда до воды оставалось несколько метров, я с ужасом различил…