Тварь дернулась. Но прежде чем успела переместиться, воздух наполнился хлопаньем крыльев и мельтешением черных тел. Стая летучих мышей рухнула между Зябликом и волколаком, исчезла, и на этом месте появился Левмир.

Волколак налетел на него, не успев сообразить, что за преграда оказалась на пути. Вспыхнул алым пламенем меч, рассек воздух огненной дугой…

Зяблик, наконец, сумел закричать и отпрыгнуть, когда ему под ноги упала верхняя половина туловища волколака, отрубленная наискось. Она ещё дергалась, она тянула страшные лапы и рычала, а снизу из неё хлестала кровь.

Нижняя половина чудовища пробежала несколько шагов и упала, подергиваясь. Левмир повернулся и бросил взгляд на Зяблика. И, хотя глаза его полыхали ничуть не хуже глаз волколака, Зяблик почувствовал, как в сердце проникает покой. Больше он не был жертвой. За него вступились.

Страх, ненависть, злость на всё и вся — вот что позволило Левмиру одним ударом разрубить невообразимое чудовище. Волколак — монстр, которого не видел никто из ныне живущих людей. Абайат знал его лишь по картинке в древней книжке, которую рассматривал в детстве. Настоящий волколак мало походил на тот смутный образ, который впитал Левмир вместе с кровью развратного князя.

Дикая помесь волка и человека. Они носились по залитому кровью берегу, издавая рычание и то и дело завывая. Но вой их почти тонул в человеческих криках.

Немногие собрались дать отпор чудовищам. Основная масса заключенных предпочла бегство. Они кидались в море и плыли к своим тюрьмам-кораблям. Многие не умели плавать и шли ко дну. Никто и не думал их спасать. В воде началась давка, и заключенные сами топили друг друга, трупами устилая себе путь к спасению.

— Всем стоять! — раскатился над берегом громовой голос.

Левмир содрогнулся от неожиданности — рядом появился Эмарис.

— Вас не возьмут на корабль! — крикнул он ещё громче. — Нужно убить этих тварей!

В руке его сверкнул меч, когда одна из тварей бросилась в атаку. Удар — когтистая лапа встретила его. Сноп искр от стальных когтей. Эмарис двигался со скоростью летучей мыши, Левмир даже не разглядел его движений. Ошеломленный волколак попятился, размахивая лапами. Эмарис усилил натиск. Брызнула кровь. Волколак взвизгнул и открылся. Мига хватило лезвию меча, чтобы пронзить мохнатую грудь. Следуя за мечом, Эмарис приблизился к чудовищу и махнул другой рукой, с кинжалом. Успел выдернуть меч и отскочить, когда из рассеченного горла хлынула кровь.

— Оружие! — закричал кто-то. — Оружие, оружие нам! — подхватили голоса.

Но оружия людям дать было некому.

Левмир больше не смотрел на то, что происходит в море, он сосредоточился на волколаках. Странные и страшные твари, они, казалось, вобрали в себя всё самое несуразное из двух миров: человеческого и звериного. Волки охотились стаями. Волколаки шли толпой. Отличить одно от другого не составляло труда. Волки — взбреди им в голову напасть на такую прорву людей — отрывали бы по кусочку. Окружали одного-двух людей и убивали, а потом — шли дальше.

Соберись люди напасть на людей — пошли бы строем, давили бы, загоняя в море.

Но волколаки просто бестолково носились, одержимые лишь одним инстинктом — жаждой крови, а в море люде гнал лишь страх.

«Безумцы, — подумал Левмир. — Они ведут себя как безумцы».

А значит, не было смысла пытаться понять их, разобраться в их поведении. Можно было лишь бить, бить и снова бить в надежде, что однажды они просто закончатся.

Краем глаза он заметил, как Зяблик вытащил свой злополучный нож и бестолково сжимает его, надеясь защитить друга. Ворон вновь натягивает лук, который умудрился умыкнуть после утренней охоты. Если эти сообразили, что бежать нельзя, значит, найдутся и другие.

Подняв меч, Левмир бросился в бой.

Второй волколак оказался спиной к нему — бежал вслед за визжащим от страха пареньком. Левмир рубанул его по шее, и лезвие прошло с трудом и лязгом. Безголовое туловище повернулось и напало на Левмира. Пришлось увернуться.

Туловище бежало, размахивая лапами, и первый же попавшийся на пути человек вскрикнул и упал, искромсанный стальными когтями. Волколаки, даже мертвые, продолжали убивать.

— Пошел! Сдохни! Сдохни! — орали неподалеку.

Левмир поспешил туда. Пожилой бородатый мужчина тыкал в морду волколаку здоровенной пылающей веткой. Монстр выл и прыгал в разные стороны, норовя обойти преграду.

Взмах, удар… Заметил, гад! Взметнулась лапа, отбила лезвие. Волколак повернулся к Левмиру, а заключенный, бросив ветку, побежал. Чудовище накинулось на Левмира, дико воя и молотя лапами воздух. Левмир пятился, уворачиваясь. Наконец, улучил момент. Меч порхнул к незащищенной плоти волколака. Ещё миг, и…

Слишком поздно Левмир понял, что допустил промах. Увлёкся поединком, забыв обо всём вокруг. А волколаки, хоть и не охотились стаей, иногда, видимо, всё же приходили друг другу на помощь. Либо же второй волколак просто позарился на легкую добычу, занятую его собратом.

Смрад из разверстой пасти ударил в ноздри. Рык ворвался в уши. Вот-вот кривые желтые клыки вонзятся в горло, даже в туман обратиться не успеть…

Пылающие молнии прорезали мрак, и монстр с визгом откатился. Левмир прыгнул в сторону, попытался оценить обстановку.

Волколак катался по земле, пытаясь сбить охватывающее его пламя, но тщетно. Огонь уже вгрызся в плоть, и лакомство ему понравилось.

Появившаяся на поле боя тонкая фигурка, закутанная в плащ, сделала ещё одно резкое движение, и огненный веер полетел в бывшего соперника Левмира. Метательные ножи пробили глаза, грудь и живот. Волколак с визгом присоединился к своему собрату, который уже обратился в прах.

— Держи! — Айри сбросила плащ и что-то швырнула Левмиру.

Он поймал самострел — один из тех, что изготавливал Эмарис, с цилиндром, заряженным стрелами.

— Запас! — Левмир поймал тяжелую сумку, в которой побрякивали такие же цилиндры.

Айри раскинула руки, и из двух груд праха, только что бывших страшными чудовищами, выскочили метательные ножи. Кровь отозвалась на зов, оружие вернулось к хозяйке.

— Не стой на месте! — прикрикнула Айри, и Левмир встрепенулся. После. После все рассуждения, а сейчас идёт битва.

— Что они делают?

Голос Нырка, спокойный, но удивленный, привел Зяблика в себя. Он посмотрел на друга, которого всё ещё держал за руку.

— Зачем? — недоумевал Нырок. — Река сражается с Рекой.

Один за другим появившиеся трое вампиров налетели на волколаков, как хищные птицы. Стремительные, яростные, они порождали огонь и обагряли сталь. Теперь волколаки казались жертвами, невзначай оказавшимися на пути вампиров.

— Нужно спрятаться, — проговорил Зяблик, крутя головой.

Где тут спрячешься? Разве в костер встать. Можно, конечно, по примеру других, в воду залезть. Но если шальные волколаки полезут туда? Кто сказал, что они не умеют плавать? А в воде «убежать» будет куда как труднее.

— Безумцы! — хохотал Нырок, едва не прыгая от непонятного восторга. — Птицы бьются с воздухом. Рыбы сражаются с водой!

Зяблик потянул его за руку, в сторону от костра. В отличие от диких зверей, волколаки совсем не боялись огня. Напротив, они кидались к нему и неизменно находили там людей. Люди жались к кострам, надеясь найти там защиту, но там их находила смерть.

Никто не мог сражаться с чудовищами, кроме вампиров. Стрелы, выпущенные Вороном, почти не причиняли вреда. Даже раненный в глаз волколак продолжал бежать и размахивать руками.

А троих вампиров было слишком мало, чтобы сдержать полчища этих тварей, продолжающих выбегать из леса.

Преодолевая животный, нечеловеческий страх, Зяблик пятился во тьму и увлекал за собой друга. Тьма дышала смертью. Тьма хрипела и смеялась.

Только отошли — к костру подскочил волколак. Он заметался, задрал голову и взвыл, не найдя добычи. Зяблик замер с тяжело бьющимся сердцем.

— Я не хочу! — раздался звонкий, громкий голос Нырка. — Не желаю покупать свою жизнь у Реки и быть ей обязанным.