ЛИЧНОЕ
Владыка сказал… кажется, он сказал вот что: «Раджа [Ч. Джинараджадаса] должен будет отправиться в Америку после того, как Джордж [Арундейл, наставник Кришны в Англии между 1912 и 1914 гг.] прибудет в следующем году, а Кларк должен остаться». Он сказал, что я делаю хорошие успехи, а также что-то еще, не помню, что именно. Но самого Владыку я помню очень ясно. Его лицо было словно стекло, покрытое тонкой позолотой, иными словами, словно зрелое зерно, как говаривала Мать. Его лицо сияло.
Он был очень добр ко мне. Пару раз Он положил руку мне на плечо. Он говорил о Матери и о Джордже. Мы беседовали очень долго. В конце я спросил Его: «Будут ли какие-то приказания, мой Владыка?» А Он ответил: «Не будь так официален». Я снова совершил простирание. «Нам предстоит видеться часто», – сказал Он.
У меня было такое чувство, что я могу говорить с Ним без конца, но тут фигура Владыки Майтрейи исчезла. Я проснулся. Была половина шестого. И тогда я написал все это…
Кришна [42]
Все годы разлуки миссис Безант регулярно писала Кришне письма: рассказывала о своей жизни, поправляла его орфографические ошибки и так далее. В ее письмах отчетливо видна забота о нем, и еще мы замечаем, что эта женщина обладала недюжинным педагогическим даром. 9 октября 1912 года Анни обратила внимание на то, как безграмотно пишет юноша. Вот как это выглядело:
Я очень рада, что ты усердно делаешь уроки. Пожалуйста, будь при этом очень внимателен, пусть твой ум работает так же неустанно и вдумчиво, как это было, когда ты занимался со мной. Очень важно, чтобы ты овладел всеми этими простыми вещами, и тогда мы сможем тобой гордиться, когда ты поступишь в Оксфорд. Мне больше нравится, когда в «параллельных прямых» не стоят две буквы «р» подряд. А вот две «л» ты написал верно. Вообще-то, слово «параллелепипед» часто используют в заданиях по проверке правописания. Насколько я понимаю, не существует единого правила, регулирующего одинарное или сдвоенное написание буквы «р». Так, например, слово «корона» мы пишем с одним «р», а слово «коррида» [sic] с двумя. Читая книги, мы приучаемся к виду правильно написанных слов, и когда слово написано неправильно, оно выглядит, как калека.
20-го в полночь я выезжаю в Адьяр, где у меня намечена встреча с жителями Мадраса, которые придут продемонстрировать, что они не согласны с тем, что пишут обо мне в The Hindu.
С огромной любовью к тебе и к Нитье,
Ваша любящая Мать [43]
Год спустя, отвечая на замечание об орфографических ошибках, Кришна написал Безант: «Мне очень неловко, что Владыка Майтрейя вынужден по три раза подряд делать замечания по поводу моего правописания»[44].
Миссис Безант вначале была поглощена судебной тяжбой за право опеки над мальчиками, затем с головой окунулась в бурную политическую жизнь Индии, а поэтому передала Кришну и Нитью на воспитание Ч. Джинараджадасу, а затем Джорджу Арундэйлу. Ребята постоянно переезжали с места на место, переходили от наставника к наставнику, а поэтому есть ощущение, что в этот период их духовное обучение было довольно скудным, а беседы на соответствующие темы – редкими. На какое-то время братьев отправили в школу близ Рочестера. Другие мальчишки делали их жизнь совершенно невыносимой: донимали грязными шуточками, обзывали «черными чертенятами».
Пока Кришна жил в Индии в ранние годы, у него сохранялся живой контакт с учителями. Но в Англии он сделался скептиком и почти совсем перестал интересоваться эзотерикой. Он рассказал приятелю, что однажды, когда ему явился учитель К. Х. и заговорил с ним, Кришнамурти просто направился к учителю и прошел сквозь него. После этого учители ему больше не являлись.
15 апреля 1913 года судья Блэкуэлл из Высшего суда Мадраса вынес решение по иску Нарьяньяха, требовавшего вернуть ему право опеки над сыновьями, Кришной и Нитьей.
Досточтимый судья заключил, что хотя свидетельства Нарьяньяха, отца юношей, и не внушают доверия, но истец при подписании соглашения об опеке не знал, что его сына станут использовать в качестве «проводника сверхъестественных сил», а следовательно, у него есть право изменить свое решение после того, как он узнал о данном обстоятельстве.
Судья отказался передать права на опеку немедленно, поскольку мальчики, являясь жителями Британской Индии, ныне временно проживали на территории Англии. Поэтому он назначил им государственных опекунов и постановил, чтобы подростков вернули отцу не позднее 26 мая 1913 года.
Поскольку в распоряжении миссис Безант была некоторая отсрочка до того, как приговор вступит в законную силу, она решила подать апелляцию в Тайный Совет. Анни послала телеграмму Кришне и получила ответ, подписанный Раджем, Нитьей и Кришной, где они подтвердили, что полностью доверяют ей.
Вот что она написала Кришне 17 апреля:
Мой возлюбленный сын!
Твоя прекрасная телеграмма, подписанная Раджем и Нитьей, доставила мне огромную радость. Вы с Нитьей в надежных руках. Никто не посмеет и пальцем вас тронуть. «Я – защита». Всех нас озаряет своим светом Звезда великого царя, и над вами простерта в охранительном жесте рука Владыки Майтрейи. Не сам ли Он велел мне защищать вас? И выполнять эту задачу – большая честь для меня, мой благословенный мальчик.
Сама я поживаю отлично. Часто вспоминаю, как мы с тобой мчались галоппом по долинам у подножия Гималаев во время твоего прошлого приезда в Индию.
Твоя любящая мать
Как тебе кажется, что выглядит лучше – «галопом» или «галоппом»? Я вот не знаю. Люди пишут по-разному. Мне кажется, что двойное «п» лучше передает стук копыт по дороге[45].
Когда в 1914 году началась война, гувернер Кришны, Джордж Арундэйл, ушел добровольцем в Красный Крест и получил одну из руководящих должностей в Госпитале Короля Георга. Кришна и Нитья тоже хотели оказать посильную помощь стране и предлагали свои услуги, но безрезультатно. Несмотря на то что на стороне британцев сражалось огромное количество индийских бойцов, расовые предрассудки были на самом пике. Начальство не приветствовало присутствие темнокожих индийских юношей в госпитале для белых людей. Благодаря изрядному давлению со стороны некоторых влиятельных особ, Кришна получил работу в госпитале недалеко от офиса Теософского общества, но ему доверили только мытье полов. В письме к Анни Безант от 1 июля 1915 он писал:
Моя дорогая матушка!
Спасибо большое за твое письмо. Конечно, я буду делать, как ты хочешь, и не стану прикасаться к мясу или подобным вещам. Мы сейчас работаем в госпитале возле Теософского общества у доктора Гуэста. Работа мне нравится, я занят с самого утра и почти до 7 часов вечера. Полагаю, Джорджу работа тоже по душе: кажется, он сейчас стал счастливее. Естественно, мы трудимся под началом доктора Гуэста, и я очень доволен этим обстоятельством.
Уверен, все сложится наилучшим образом.
Твой верный сын
Кришна [46]
Но уже к 15 июля их попросили уйти из госпиталя. В другом письме к миссис Безант, написанном из поместья Гринвуд-Гэйт, что в деревне Уизихэм, графство Сассекс, Кришна писал:
…В госпитале я трудился, не покладая рук, за сущие гроши, поскольку там очень много теософов. Однако Попечительский совет выступил против моего присутствия, потому что я индиец. Им даже бесплатная помощь не нужна. Эти люди столь же ревностны, сколь ограничены. Леди Уильямсон, жена председателя, сэра Арчибальда Уильямсона, хочет всеми командовать, включая доктора Гуэста, хотя тот получил назначение на пост директора госпиталя из самого Военного министерства. Теперь доктор Гуэст сделался майором Гуэстом, и его порядком подташнивает от всего этого. Попечительский совет попросил меня и некоторых других работников уйти, так что со вчерашнего дня я не работаю в госпитале. Мне очень грустно, поскольку работа была мне по душе и я только-только втянулся. Теперь нужно искать, чем бы еще занять себя и своих товарищей, – и заодно сбежать от самого себя. Посоветуй, чем бы заняться, чтобы приносить пользу…[47]
