"Что опять кисель, как в прошлый раз"? — Только и успела мелькнуть в голове мысль, как вдруг на перекрёсток буквально вывалились клубы тёмно-синего тумана и начали быстро распространяться во все стороны. Часть тумана целеустремлённо заклубилась в мою сторону. Чертыхнувшись, я попятился назад, не в силах отвести взгляд от открывшегося мне зрелища. Туман был как живой. Заполняя собой всё вокруг, он довольно быстро двигался вперёд, не оставлял без внимания ни единого метра пустого пространства: выбросил струю-щупальце во встретившуюся боковую улочку, просачивался сквозь двери и окна внутрь домов, карабкался вверх, по склонам рукотворных руин. И чем ближе туман приближался ко мне, тем всё яростнее проявляли себя, бушевавшие в нём силы. Завихрения становились всё интенсивнее, заплетаясь в замысловатые спирали, переплетаясь друг с другом в тугие узлы и вновь распадаясь на мелкие части. В какой-то момент на самой границе тумана мелькнула призрачная, еле заметная тень, тут же пропав из вида. Но её место сразу же заняла другая, затем ещё и ещё. И вот уже вдоль, неумолимой волной накатывающегося на меня, тумана, беснуется десяток бесплотных человеческих фигур, кружась в бесконечном танце. Ну, насчёт человеческих, это я так, образно, сказал. Человеческий мозг всегда пытается подогнать что-то не виданное ранее под уже известные ему стандарты. Если и было между этими силуэтами, бестолково мечущимися в полутьме, какое-то сходство с человеком, то только общее: две пары рук и ног, голова. Но на этом сходство и кончалось! Очертания контуров были зыбки и расплывчаты. Руки и ноги, в процессе движения, то удлинялись, то укорачивались, изгибались под немыслимыми углами, исчезали и вырастали в другом месте. Один из силуэтов в процессе движения перевернулся и тут же голова и ноги поменялись местами, шустро втянувшись в тело и тут же вытянувшись из него в других местах. Лиц у призраков не было, не говоря уже просто о наличии глаз. И всё же я был, почему то, полностью уверен, что призраки знают о моём присутствии и беснуются там, на границе тумана, от страстного желания пообщаться поближе. И всё это на фоне, всё той же, всёпоглощающей тишины. Мне стало по-настоящему жутко. Волосы встали дыбом, сердце бешено забылось, появилось ощущение надвигающегося конца. Оцепенение продлилось недолго, вряд ли больше нескольких секунд, но, за это время, туман, успел преодолеть треть отделяющего его от меня расстояния и, уже нависал надо мной, грозя накрыть как океанской волной.
"Беги, идиот"! — Вспыхнувшая в голове паническая мысль вывела меня из ступора. Я развернулся и, что есть силы, пустился в безнадёжное бегство. Замелькала под ногами мостовая, нехотя потянулась в обратную сторону, опостылевшая стена бесконечного дома. Оглянувшись, я запаниковал ещё больше. Туман не приблизился, нет, но, также ускорившись, не отставал, продолжая целеустрёмленно двигаться, в мою сторону, метрах в ста позади. Силуэты же в нём, казалось, окончательно взбесились, яростно мечась во все стороны.
Догонят! Непременно догонят! Долго мне такой темп не протянуть!
Судорожно дёрнувшись, я, на свою беду, запнулся и кубарем покатился по мостовой, пребольно обдирая многострадальные локти. Резко заболела нога. Неужто подвернул?! Паника захлестнула меня с головой, заставив рывком подняться с дороги. Нога, протестующее, стрельнула болью, но не подвела. Ещё раз оглянувшись, я лихорадочно ускорился. Туман, воспользовавшись возникшей заминкой, приблизился ещё метров на двадцать. Постепенно бег превратился в настоящую пытку. Лицо заливал липкий пот, тело взопрело под ставшей неожиданно громоздким и душным тулупом, ощутимо сковывающим движения, а ноги начали наливаться неподъёмной тяжестью. Приходилось прикладывать всё больше и больше сил, чтобы заставлять их двигаться дальше. Назад я уже не оглядывался, стараясь сберечь последние капли сил, и без того, понимая, что страшный туман неотвратимо надвигается.
Стена! Дверь! Туда! Хоть какой-то шанс!
Надежда придала немного сил, позволив ещё некоторое время поддерживать заданный темп. Поворачивая на перекрестке, краем глаза увидел, что туман совсем рядом, руку протяни и коснёшься. В ужасе, я поднажал ещё, исчерпывая последние резервы организма.
Стена появилась как всегда, внезапно, и я буквально впечатался в неё, еле успев смягчить столкновение руками. Глаза лихорадочно заметались в поисках двери.
"Она справа была! — Мелькнула паническая мысль, и я, затравленным зверем, метнулся вдоль стены. Туман нахлынул внезапно, сразу погрузив окружающий мир в нечёткий полумрак. Будто лампочку кто-то выкрутил. Сбоку ко мне скользнула тень, но я отчаянным рывком успел проскочить, в узкую щёлочку, между ней и каменной кладкой. По локтю скользнуло что-то холодное и омерзительно-липкое, но, не сумев зацепиться, соскользнуло прочь. Впереди, в нескольких метрах, мелькнул ещё один силуэт, поплыв мне навстречу. В ужасе, я заорал, притормаживая, и тут же слева, возник дверной проём, с так и не закрытой мною дверью. Подвывая от ужаса, я буквально ввалился туда и, схватившись за дверь, захлопнул её за собой, лишь чудом не прищемив себе пальцы. И, тут же, повалился на ступени, затравленно дыша. Если твари из тумана смогут открыть дверь, сил на дальнейшее бегство просто не было. Оставалось просто ждать.
Некоторое время, я напряжённо вглядывался в дверь, судорожно хрипя и гадая, что происходит за ней, с той стороны. Пару раз, мне даже показалось, что она, вздрогнув, начинает потихоньку открываться. Мелькнувшая мысль, попробовать её забаррикадировать, была тут же отброшена. Сил на это просто не было, да и пустая лестница, теряющаяся своим концом в полумраке подземелья, обилием предметов, для создания баррикады, похвастаться не могла.
"Да и толку её подпирать"? — Хмыкнул я через мгновение, поразмыслив. — "Дверь то наружу открывается"!
Неожиданно для себя, я истерически расхохотался, держась руками за покалывающий бок. Умом понимал, что это ненормально, что мной банально овладела истерика, но поделать ничего с собой не мог. Напряжение, скопившееся в организме, дошло до крайней точки и теперь требовало выхода. Стало себя неимоверно жалко. Блин. Ну что это за жизнь у меня? Всё время, либо убегаю от кого-то, либо по подвалам сижу. Постоянно голодный, грязный, провонял уже, наверное, весь, как последний шелудивый пёс. И каждая встречная сволочь, если не сожрать, так обмануть, избить, продать норовит! Сколько я ещё так протяну?! Ясно же, что не долго! Если сегодня каким-то чудом в Вилич не попаду, то можно самому в петлю лезть. Хоть мучатся, меньше буду.
Просидел я так довольно долго. Во всяком случае, когда придя в себя, я начал подниматься, затёкшее тело отозвалось довольно сильной болью. Впрочем, оно даже к лучшему. Боль окончательно привела меня в себя, вновь вернув ясность мысли.
"Вот слюнтяй! Распустил сопли! Жалеть он себя надумал! Тряпка"! — Мысленно костерил я себя, поднимаясь с пыльных ступенек. — "Тут действовать надо, торопиться, а он мокроту разводит"!
Мне стало невообразимо стыдно, за свою слабость. Правильно говорят, что самые страшные судьи для себя — это мы сами. Сам себя никогда не обманешь и всегда выставишь правдивую оценку своим поступкам. Ладно. Время не ждёт. Раз уж занесло меня в это подземелье, нужно идти вперёд. Проверять остался ли туман со своими обитателями у стены или ещё куда утёк, я точно не буду! Так что выбора нет. Надо было сразу сюда идти. Только время зря потерял, да ещё и нож, пока удирал, обронил!
Ножа было искренне жаль. Всё же, какое-никакое, а оружие. Всё не с голыми руками в подземелье соваться. И ведь даже не помню, где его оставил. Скорее всего, когда споткнулся, выронил. Жалко. Только вот идти его искать? Нет уж!
Я осторожно подошёл к двери, прислушался, ничего не услышал и, развернувшись, начал спускаться вниз. Лестница оказалась довольно длинной. Широкими спиралями, наматываясь вокруг своей оси, она уходила всё глубже и глубже под землю. Крошился под ногой камень, поднималась в воздух мелкая въедливая пыль. Спуск был долгим, нудным и однообразным. Даже взгляду зацепится не за что. Вокруг царил всё тот же несильный полумрак. На какое-то время я призадумался, а почему здесь вообще хоть что-то видно? Источников света вокруг не наблюдалось и, по-хорошему, здесь должна властвовать непроглядная тьма. Не найдя ответа, вскоре выбросил эти мысли из головы. Видно и, слава богу. Не мне жаловаться на отсутствие полного мрака, наоборот — радоваться должен. Вслепую я тут далеко не ушёл бы. Волей-неволей наружу вылезать пришлось бы.
