— Мои так вымахали совсем недавно: ещё неделю назад они все одинаковые были, но потом Мист и Христ начали запрыгивать мне прямо в руки, а за ними и Кеннинг, — подхватила рассказ Джулиана. — Хлёкк теперь уже и до плеча допрыгнуть может, а Гейрахёд — ещё и синяки оставляет такие, что будь здоров!
— Это откуда же вы такие имена для них раздобыли? — удивилась Гертруда, пытаясь уследить, где какая луковица, и потирая то место на ноге, куда ей только что влетела Гейрахёд.
— Так это Мэгги подсказала — она ж учит норвежский сейчас с профессором Малдуном. Это всё воительницы — валькирии, во! Ну, кроме мальчиков. Конунг — это король-воин по-ихнему, а кеннинг — тоже какой-то король. Кажется.
Гертруда наложила Петрификус Тоталус на всех луковиц разом.
— А ну-ка, разделите мне их на кеннингов и конунгов, а то перед глазами уже всё лиловое, включая мои синяки.
Сёстры живо разобрали своих подопечных на две команды, и тут же стало очевидно, что луковицы Джулианы действительно опережают Фиониных по размеру. Насчёт высоты прыжков Гертруда решила поверить на слово.
— Что ж, пока эксперимент подтверждает гипотезу о благоприятном действии дня рождения на ритуальную магию. Но посмотрим ещё, как они проявят себя в качестве ингредиентов.
— А это обязательно? — хмуро спросила Фиона, облачённая в рукавицы для работы с драконьим помётом.
— Вы привязались к ним?
Сёстры кивнули, и Джулиана с любовью погладила замершую в воздухе Хлёкк.
— Вы по-другому запоёте, когда они вымахают до размеров кабана, — вставила с усмешкой Филлида. — Сами тогда попросите, чтобы их в настойку бодрости отправили. Ну, или в зелье мерцания. А сейчас пора валькириям в горшки.
Сёстры гневно замотали головами, а Гертруда сняла заклинание с луковиц и быстро отправилась к выходу из теплиц.
— Спасибо вам всем и зовите, если понадобится помощь с вашими воительницами!
Покинув владения Филлиды, она направилась к входу в замок через внутренний двор, где в лучах апрельского солнца носились ученики младших классов, у которых уже закончились на сегодня занятия. Жёлтые головки одуванчиков пробивались сквозь щели между плитами, а детские крики звучали так жизнерадостно, что Гертруда решила задержаться во дворе ненадолго: у неё ещё было время до урока с пятиклассниками — отчего бы не посидеть на солнце и не почитать письма? Увернувшись от несущегося за кем-то Гордона Прюэтта, который чуть было не сбил её с ног, она опустилась на каменную скамью, украшенную двумя горгульями, и достала ворох почты за два дня.
— Отличный денёк, профессор, — прорычала горгулья слева.
— Да, чудесный, — вежливо ответила Гертруда.
— Только детишки всё портят, — проворчала правая горгулья.
Гертруда улыбнулась в ответ и принялась за письма. Сначала она дочитала лежащее сверху послание Кристины, а затем стала разбирать остальные. Среди всех прочих обнаружилось письмо от Роулов, содержащее предложение помощи Совету по Конфигурации. Не прошло и года, хмыкнул Профессор. Одно письмо отличалось от прочих роскошным внешним видом: на дорогой бумаге красовался чёрно-зелёный с серебром фамильный герб Древнейшего и Благородного Дома Мэлфоев. «Sanctimonia Vincet Semper»[2], прочла с усмешкой Гертруда, в который раз поразившись ироничной неуместности девиза Дома Мэлфоев, а затем распечатала письмо, ощущая холод внутри. Разговор с Зореславой про «репки» снова всплыл в её памяти. Пересказывая ей сказку про репку, которую вытягивали из земли незадачливые славянские магглы при помощи местных анимагов, Зореслава незаметно перешла на приключения Костеуса Бессмертного, а после упомянула, что Берна подходила к ней как-то подписывать разрешение на чтение свитка о крестражах в библиотеке. «О чём?» не поняла её Гертруда. «Так о крестражах же! Или как вы там их кличете на латинский манер? Слово какое-то непроизносимое! А, хоркруксы!» Весть о том, что Берна читала — наверняка с подачи Морганы — о хоркруксах встревожила Гертруду, и с тех пор она и сама перечитала о них всё, что нашла в библиотеке Хогвартса. Впрочем, там почти ничего содержательного не обнаружилось, так что она продолжила поиск в других библиотеках. Окольными путями удалось выяснить, что за такими сведениями стоит наведаться в поместье Мэлфоев: если где-то в Британии и есть такой манускрипт, так только у них. Гертруда долго сочиняла письмо с благовидным предлогом и ещё дольше не решалась его отправить — желания столкнуться с Николасом у неё не было ни малейшего. Но вот у неё руках ответ — и она ломает печать и читает послание. Пробежав глазами короткий текст, она вздохнула — что ж, сегодня после занятий ей предстоит оправиться в Уилтшир, где ей любезно распахнёт двери библиотека Мэлфоев.
— Плохие новости? — поинтересовалась левая горгулья.
— Скорее хорошие, — ответила Гертруда. — Зависит от того, как посмотреть.
— Рекомендую смотреть иногда на вещи вверх ногами — желательно зависнув на карнизе, — посоветовала ей правая. — Отлично прочищает мозги.
— Спасибо, я приму к сведению.
После обеда Гертруда зашла в свой кабинет и села за стол, привычно устраивая хаотическую левитацию свечей. Может, лучше повисим на карнизе? спросила внутри Руди. Гертруда нырнула во внутренний ландшафт, где над полями огнетрава пролетали тучи, иногда скрывавшие полуденное солнце. Вокруг верхушки дуба, где восседала Руди, порхало несколько огненных бабочек.
— И чем сейчас занят Седрик? — спросила Руди скучающим голосом.
— Видимо, ничем особенным, — ответил Профессор снизу. — Он собирался провести день в раздумьях о том, чем может зарабатывать себе на жизнь. Что, конечно, полезно, раз отец собирается лишить его наследства, но пока он занят делами Конфигурации, с голоду ему никто умереть не даст.
— Тот трактат, который мы начали писать с ним вместе, стоило бы закончить в первую очередь, — сказала Молния Профессору.
— Ты это мне говоришь? Я-то готов. А вот тебя зачем-то несёт к Мэлфоям. И Берна не даёт покоя.
— Когда мы её проверяли Специалис Ревелио, ощущение нависшего рока было слишком явным, чтобы его игнорировать. И касалось нас, хоть и непонятно, каким образом. Так что нужно проверить все зацепки.
— А отчего так потемнело всё тут, когда Седрик рассказал о проделке Берны с мечом и его патронусом? — спросила вдруг Руди, и тут же тучи в небе разрослись и приобрели свинцовый оттенок, а ветер усилился, унося яростным порывом бабочек. — Эй, что происходит?
— Ричард, — спокойно сказал Профессор. — Тут снова происходит Ричард.
Молния направила появившийся у неё в руках огненный шар в сплетение туч, разгоняя их и снова давая простор солнечным лучам. Гертруда вынырнула из мыслей и некоторое время молча следила за пламенем свечей. Затем она вспомнила о том закате, во время которого Седрик пел ей балладу на обрыве над озером Дервент, и вызвала патронуса.
— Скажи Седрику, что я отправляюсь в Уилтшир в поместье Мэлфоев. Если через два часа не дам о себе знать, пусть сообщит в Совет.
Саламандра исчезла, и вскоре появился серебристый дракон Седрика, который произнёс: «Да, моя госпожа. Только вряд ли damsel in distress[3] стоит рассчитывать на то, что я отдам кому-то другому шанс выручать её из беды». Гертруда вздохнула, загасила свечи и отправилась в кабинет директрисы, чтобы воспользоваться порошком Флу.
*
В роскошном каминном зале Гертруду сдержанно приветствовала леди Мэлфой, а её дочь Летиция, жеманная девочка лет десяти-одиннадцати, разглядывала гостью с нескрываемым любопытством. Судя по всему, скоро придётся принимать в Хогвартс на учёбу младшую сестру Николаса, в чьих глазах, кроме любопытства, светился хорошо знакомый Гертруде слизеринский факел амбиции. Самого Николаса, к счастью, в гостиной не оказалось: согласно формальным извинениям хозяйки дома, ему нездоровилось. Вот и отлично, подумала Гертруда, следуя за леди Мэлфой к библиотеке.
Вход в книгохранилище находился на втором этаже замка, и хозяйка оставила гостью перед высокой дверью, украшенной волютами. Испытывая небольшое волнение, как обычно перед посещением новой библиотеки, Гертруда отворила слегка скрипящую дверь и ступила внутрь. Перед ней открылась анфилада из нескольких узких комнат, переходящих одна в другую. Стены комнат сверху донизу были заставлены стеллажами с фолиантами. В лишённой окон анфиладе царил полусумрак, но в её конце виднелось более просторное и светлое помещение. Направляясь к этому залу, Гертруда внимательно осматривала тома на полках. Несмотря на то, что комнаты были обустроены с большим вкусом — каждая в своём цвете, который гармонировал с отделкой стен, ковров на полу и самих стеллажей — книги и манускрипты на полках располагались, судя по всему, без всякой системы. Гертруда наугад доставала с полок и листала гримуары по тёмной магии, которые спокойно соседствовали с бестиариями, трактатами по трансфигурации и даже детскими сказками. Такого она не ожидала — во всех библиотеках, которые ей довелось посетить, наблюдалось хоть какое-то подобие порядка, а уж в коллекции Ричарда всё было систематизировано и дважды каталогизировано домовиками, которым вверили книгохранилище. Сравниться с этим могла лишь библиотека Роулов, где, судя по рассказам Седрика, кроме тематической систематизации, книги на одной полке ещё и были расставлены по алфавиту.
