Саймон пытается стащить изюминки из теста, замешанного для сладкого баннока, а потом просится к своим друзьям-магглам. Те сегодня собираются на холмы и в окрестные рощи, чтобы смотреть, проснулись ли уже барсуки и змеи. Отпускать его самого играть с детьми из Кардроны уже не так опасно, но мы всё же проявляем осторожность. Я обещаю проводить его на холмы немного позже и помогаю маме с очагом. Котёл бабки Макгаффин сиротливо стоит рядом — она сильно сдала в последнее время, так что дни напролёт лежит и лишь изредка встаёт, чтобы сварить зелье. Формулы я придумываю для неё полностью сама — она лишь мешает и мешает варево в котле. Слёзы частенько наворачиваются на глаза, когда я смотрю на неё, но сегодня я спокойно думаю о неизбежном, а моё собственное внутреннее зелье переливается умиротворяющими оттенками бирюзового цвета.

Закончив помогать маме, я готовлюсь отвести Саймона в деревню, как обещала. Мама даёт нам по чаше тёплого молока, которое мы пьём, стоя у очага и глядя на раскалённые камни, на которых начинают подрумяниваться банноки. Братец ставит пустую чашку на пол возле очага и проводит рукой близко к огню — пламя на мгновение белеет и начинает немного искриться.

— Когда мы вернёмся в Хогсмид, мама? — в который раз спрашивает Саймон, но она лишь отмахивается от него с улыбкой. — Допивай уже, Ида! А то всё пропустим.

Когда мы взбираемся на холм между криохом и деревней, солнце заливает светом всю округу, словно весна уже вступила в свои права. Но мы-то знаем, что это лишь ради старухи Калех и её вязанки дров. На завтра опять грянет мороз, и всё тепло, какое смогут создать люди, нужно будет отдавать новорождённым ягнятам. Холм засыпан снегом: мы с криками скатываемся с противоположной стороны, перебегаем замёрзший Твид, который угрожающе трещит под ногами, и вот уже несёмся к центру Кардроны. Процессия из девочек и девушек, несущих соломенную фигуру святой Бригиты, идёт нам навстречу — мои подруги Лиззи и Мэри окликают меня и зовут присоединиться к ним, но я киваю на Саймона — мол, одного не оставить.

Жаль немного — Девчонке из Кардроны всегда нравился этот ход по деревне с соломенными фигурами, крестами и свечами. Одеваться нужно в белое, а если нет белого — хотя бы вплести белую ленту в волосы. И песни надо петь при этом — красивые и печальные. Ведьма Ида вспоминает «трансформацию» и сколько белизны было тогда, и мелодия из музыкального сундучка начинает звучать в голове. Надо будет попробовать добраться до Источника Желаний попозже — если повезёт, процессия заглянет туда же, и тогда можно будет спеть с ними пару песен.

Друзья Саймона уже ушли, так что мы пускаемся их догонять. Не успеваем мы даже запыхаться от бега и смеха, как настигаем их за первым же поворотом тропинки — там вовсю кипит потасовка в снегу. Оказывается, один из мальчишек решил напугать остальных россказнями про страшную Жёлтую Безрогую Козу, живущую на этом самом холме — а то где же ещё? Убедив всех, что Коза эта обитает, согласно легендам, в Россшире — далеко отсюда на севере, я разняла дерущихся, и мы поспешили к норам змей и барсуков. Конечно, ни тех, ни других мы не увидали, зато набегались и насмеялись все вдосталь — родители не напасутся сегодня банноков для своих отпрысков. На обратном пути мы сделали крюк и прошли мимо Источника Желаний, старый боярышник над которым весь увешан приношениями. Моё желание исполнилось сразу — процессия девушек добралась до Источника, и мы спели гимн Святой Бригите, прося её об исцелении тела и духа. Пока я пела вместе со всеми, я думала о бабке Макгаффин.

Когда мы вернулись с прогулки, все уже были в сборе: и отец вернулся от овец, и Эли с Эйриан прибыли из Хогвартса. Этьен в этот раз не наведался, что меня немного огорчило, но дел было так много, что некогда было грустить. Бабка поднялась с постели и даже пыталась помочь маме со стряпней, чего она не делала уже очень давно. Критически осмотрев банноки, она решила, что они «сойдут», и принялась замешивать сован, игнорируя мамины протесты и мольбы «лучше уж вы отдохните». «Сама уж сядь да отдохни», ворчливо отвечала ей бабка, энергично работая над месивом в горшке. Я заметила, что Эйриан с ужасом смотрит на сован — да уж, такой кашищи она явно не пробовала в своём Уэльсе. Впрочем, и не попробует: совану ещё два дня настаиваться. Так что, считай, повезло ей.

За суетой на кухне, едой и разговорами время пролетело быстро. Саймон требовал новостей о Хогвартсе и Кристине, по которой сильно скучал. Эйриан насмешила всех рассказами об их уроках трансфигурации, где какие только животные нынче не получались — и белки с павлиньими хвостами, и ежи с крыльями стрекозы. «Это ещё что», говорил Эли. «Вот на уроках боевой магии, если верить слухам, скоро придётся с троллем воевать!» Саймон широко распахнул глаза и захлопал в ладоши от восторга — я по привычке ожидала, что полетят искры, но этого не произошло. После Солнцеворота магия не брызгала из братца во все стороны, и к тому же он быстро уставал. Вот и сейчас он уже начинал зевать, несмотря на то, что требовал ещё и ещё рассказов про Хогвартс и Хогсмид. Меня, признаться, тоже тянуло поскорее вернуться туда, но и остаться хотелось не менее сильно. Так или иначе, а вернуться мы сможем только, когда ягнята подрастут. Сейчас мама никак не сможет оставить криох.

Соседи прибежали позвать родителей — пришёл срок для нескольких овец сразу. Отец ушёл немедленно, распрощавшись с Эли и Эйриан, а мама отправилась торопливо укладывать Саймона. Вскоре и она убежала к овцам, а бабка Макгаффин тоже ушла к себе, и мы остались втроём — Эли, Эйриан и я.

— А Мэгги сегодня получает свою руну земли, — сказала Эйриан. — Наконец-то.

— Знаешь, куда она отправилась для этого с профессором Макфасти, Ида? — обратился ко мне Эли. — Снова на Гебридские острова! Она говорит, что там место есть такое замечательное — долина Фейри или что-то в этом духе — где они занимались, когда гостили на Островах на каникулах. Ей так понравилось это место, что она упросила Макфасти и инициацию там устроить. Говорит, её там прозрение посетило. Про время!

— А что за прозрение? — спросила я.

— Да она нам пыталась объяснить, но никто ничего толком не понял. Эйриан, ты поняла что-то?

— Ну, там было что-то про время, которое идёт по спирали, и что можно открывать куда-то двери, и что витки спирали прибывают постепенно, как растущий стебель, поэтому в будущее дверь открыть нельзя, а вот в прошлое — можно. Она собирается найти способ это сделать, наша Мэгги.

— Только хочет подбить Этьена сначала спросить у Кубка Огня, точно ли это возможно, — добавил Эли. — Чтобы не тратить зря время на время.

Меня захватывал их азарт, когда они говорили о возможностях магии и своих поисках. Обрету ли я для себя то, что мне захочется искать? Вспомнились замок Хогвартс с его звериным дружелюбием и внимательный взгляд Кристины Кэррик. Пришла уверенность: Сестрёнка Эли найдёт себе занятие в мире магов, а уж Ведьма Ида — и подавно.

— День сегодня выдался ясный, — вздохнула Эйриан. — Значит, жди ещё зимы и мороза.

— Это верно, — ответила я. — Ни одного подснежника сегодня на холмах не видала. А ведь они уже порой расцветают в эту пору.

— Эйлдонские холмы наверняка сейчас полностью покрыты подснежниками.

Мы втроём оглянулись, как по команде. Бабка Макгаффин стояла в дверях со свечой в руках. Голос её прозвучал очень непривычно — я не могла понять почему — да и сама она выглядела странно: длинные седые волосы распущены — пушистыми волнами спускаются ниже пояса, а на теле — зелёная мантия, которой я не видела ранее.

— Ба, тебе нехорошо? — взволнованно проговорил Эли. — Сбегать за родителями?

— Вовсе нет, малыш, сиди, где сидишь. И родителям твоим стоит быть там, где они сейчас. А мне нынче и вовсе хорошо. Долгой была разлука, но подходит уже к концу.

— О чём это ты, ба?

Бабка Макгаффин подошла к очагу, поставила на каминную полку свечу и взяла свой котёл, погладила его по чугунному боку и вновь вернула на место. Затем тяжело опустилась на стул и долго молчала, глядя в ночь за окном. Мы следили за ней, еле дыша, ощущая, что происходит что-то необычное. Наконец, она заговорила.