Там его приветствовала хозяйка замка, статная и пышно одетая госпожа Аполлина Нотт, которая витиевато извинялась за отсутствие супруга, при этом поглядывая на Седрика не без кокетства. Провожая его до дверей библиотеки, она оживлённо щебетала о рождественской постановке, в которой блистала её дочь Ипполита — ах, господин де Сен-Клер, вы, конечно же, отметили её игру? Седрик, который постановки, конечно, не видел, уже хотел было похвалить Ипполиту в роли леди Рагнель, но вовремя прикусил язык — оказалось, что наследница Дома Ноттов блистала в роли Морганы. Он ещё раз прикусил язык, чтобы не спросить, откуда там взялась Моргана, а затем отделался несколькими ничего не значащими учтивыми репликами по поводу пьесы, и тогда его оставили, наконец, наедине с книжной коллекцией.
«Хоменус Ревелио» произнёс Седрик для начала, но в этот раз в библиотеке никого не обнаружилось. Помещение было небольшим и заставленным всевозможным хламом, среди которого робко расположилось несколько книжных стеллажей. Со всех сторон на него смотрели античные статуи, чучела животных, бронзовые статуэтки ведьм и чародеев, шахматные фигуры из слоновой кости… Седрик засмотрелся на круглую модель земли, пытаясь найти на ней Китай: да, в домах магглов, чьи мудрецы до сих пор считают, что земля — плоская, такого чуда не увидишь. Когда он прошёл мимо огромной армиллярной сферы, то, не удержавшись, коснулся её рукой, от чего та сразу пришла в движение с мелодичным скрипом. Весело у них тут, подумал он и принялся рассматривать содержимое одного из стеллажей. В нём нашлось на удивление много маггловских рыцарских романов и сборников поэзии трубадуров и труверов, и Седрик немедленно погрузился в изучение одного из этих фолиантов.
Когда же Мудрецу удалось оторвать его от этого занятия, и Седрик с виноватым видом стал пробираться к следующему стеллажу, его плащ зацепился за грозного вида астролябию. Он попытался вытащить плащ руками, но ткань только глубже засела между «пауком» и тимпаном. Седрик задумался — неужели семь лет магического образования не подготовили его к вот такому столкновению с моделью мироздания? Что тут ему поможет? Диффиндо? Нет, оно скорее оторвёт от плаща застрявший кусок ткани, как его ни уточняй. А если Диффиндо вместе с Инфрагилисом? Или лучше трансфигурацией? Превратить застрявшую материю — во что? В воду? Но тогда она полетит вниз брызгами, и нарушится целостность. А если трансфигурировать астролябию? Седрик начал присматриваться к её сложной конструкции и подбирать подходящую форму для преображения. Но тут Храбрец подал идею: а что если…
— Эмансипаре!
Астролябия гулко отозвалась — словно клацнула зубами, ослабив на мгновение хватку, и выпустила невредимый плащ Седрика. Волна горячей радости накрыла его, как в тот миг, когда он впервые произнёс это заклинание. Так оно ещё и от немагических «связанных» состояний освобождает! Жажда эксперимента охватила его, и он заново оглядел нагромождение предметов вокруг себя. Где бы тут ещё запутаться? Библиотека Ноттов, надо признать, изобиловала подобными ловушками — попробуй не пойматься на клыки оскаленной головы вепря, висящей слишком низко на стене, или же не задеть стоящую прямо на полу статую Дионисия с кубком в одной руке и виноградными гроздьями в другой. Седрик сделал некий сложный пируэт, выученный им на танцклассах мэтра Йодля, и пожалуйста: его длинные волосы зацепились за свернутый спиралью хвост бронзовой мантикоры. Седрик выкрикнул «Эмансипаре», пожалуй, слишком воодушевлённо, случайно его усилив, и волосы выскользнули из ловушки, а статуэтка опасно покачнулась на своей не слишком надёжно висящей полке.
Пожалуй, тут экспериментировать не стоит, подумалось Седрику, а то разгромлю эту коллекцию прекрасного и удивительного, и никакое Репаро не спасёт. Он опустился на пол рядом с камином, в котором тлели поленья, едва разгоняя сырость. Седрик направил энергию к огню, заставляя его весело разгореться, и полетел мысленно вслед за дымом по трубе. Дым начал рисовать в его голове план замка — знакомый в общих чертах по десяткам других замков — и вскоре Седрик уже знал, где выход из кухни в сад во внутреннем дворе. Он встал и подошёл к окну — на улице всё обволакивал густой туман. Храбрец горел нетерпением — в сад, скорее в сад!
«Судя по вспышкам эмоций, труды по драконоведению доставляют тебе немало удовольствия», прозвучало в голове у Седрика, пробирающегося к чёрному выходу из замка. «Ты себе не представляешь! Потом расскажу», отозвался он. «Жду с нетерпением», ответила Гертруда и замолкла. Ментальная связь на расстоянии работала хуже — чем дальше, тем сложнее было разбирать и слова, и порывы души. Но эмоциональные состояния Седрика Гертруда улавливала так хорошо, что ему нужно было бы забраться гораздо дальше Дербишира, прежде чем они перестанут до неё долетать. И от этой мысли ему стало ещё веселее: не скрыться госпоже Конфигурации от эмоций её нерадивого ученика.
Сад Ноттов, насколько его можно было разглядеть в молочном тумане, не особо изобиловал разросшимися кустарниками. По стенам замка вился неизменный плющ, но запутаться в нём не представлялось возможным. Шагая по липкой слякоти, сотворённой сырой и тёплой погодой, Седрик побродил немного по саду в поисках подходящей растительности. Наконец ему попался куст шиповника, на котором всё ещё алели прошлогодние ягоды. Крупные капли влаги, ожерельем висевшие на ветках, разлетелись в разные стороны, когда Седрик попытался прорваться сквозь куст — и запутался, как следует: и плащом, и волосами. Эмансипаре — и цепкие лапы шиповника на мгновение отпустили пленника: почувствовав этот миг, Седрик рванулся вперёд и беспрепятственно отделился от куста. Плащу, конечно, досталось от шипов, но Репаро может подождать. Седрик нетерпеливо оглянулся в поисках ловушки посерьёзнее. Судя по силуэтам деревьев, проступающим сквозь клочья тумана, за оградой сада начинался лес. Заросли ежевичника — вот что нам нужно, воскликнул Храбрец, и Седрик зашагал к калитке.
Туман в лесу был почти непроглядный, поэтому Седрик на всякий случай сказал «Септентрио», и палочка указала на север. Выбрав восточное направление, он углубился в чащу, мягко ступая по рыхлому снегу. Вскоре на его пути обнаружились ежевичники в восхитительном сочетании с поваленными деревьями, и Седрик с энтузиазмом бросился запутываться и попадаться в природную ловушку. «Седрик, что происходит?» послышался в его голове встревоженный голос Гертруды, пока он левитировал бревно, чтобы прищемить им себе ногу, «я ощущаю, что тебе грозит опасность». «Не волнуйся, я просто немного экспериментирую», ответил он, засовывая руку в спутанный клубок присыпанных снегом ветвей. «В библиотеке?!» послышался вопрос. «Не совсем… ай! Потом объясню», невнятно ответил Седрик, чьи волосы больно ухватили цепкие пальцы — ежевики, как ему сначала показалось, но когда заострённые края этих пальцев попытались добраться до его глаз, он понял, что это ветвяник, и запустил в него Ступефай. Мудрец отметил, что это было несколько чрезмерно — можно было и заклинание погуманнее подобрать, да и вообще, ежели ты идёшь обниматься с деревьями, бери с собой мокриц, будь любезен.
После этого происществия Седрик ощутил, что действительно основательно запутался. Поза была крайне неудобной и, когда он попытался её поменять, и очередная колючая ветвь впилась в пальцы, палочка выпала из рук. Дотянуться до неё он не мог и тогда полез в карман за второй — что тоже оказалось непросто. Надо бы поскорее научиться использовать Эмансипаре без палочки, отметил Мудрец. Надеюсь, здесь всего один ветвяник, сказал Храбрец, и тут Седрик одновременно услышал три вещи: треск веток, глухое рычание чего-то быстро приближающегося к нему сквозь чащу и крик Гертруды в его голове: «Седрик! Где ты?!» Он попытался одновременно вытащить вторую палочку и послать Гертруде, которая, судя по отчетливости её крика, была совсем рядом, мысленную картину его местоположения по отношению к замку Ноттов. Он уже почти добрался до палочки, преодолевая боль от впивающихся в кожу шипов ежевики, как из тумана вылетела огромная туша тролля с болотно-зелёной кожей и космами спутанных волос. Тролль оскалил зубы, зарычал и рванулся к Седрику, замахиваясь дубинкой, из которой торчали клыки шипов, куда больше ежевичных.
