[1] «Про Пирама и Фисбу» (лат.)
[2] «Всегда, злая стена, ты влюблённых разделяешь» (лат.)
========== Глава двенадцатая ==========
Из завещания Игнатии Уилдсмит (написано незадолго до её смерти, в 1340 году)
А детям моим, Орландо и Оливии, завещаю я труды мои, в коих среди всего прочего зашифрован рецепт создания порошка Флу, мною изобретённого. Не нажила я богатства, учёными исследованиями занимаясь, но возлагаю надежду на потомков моих: пускай порошок сей изготовляют и продают, а секрет создания — хранят в тайне, дабы потом передать его наследникам своим, по моему примеру.
Седрик де Сен-Клер, 24 ноября 1347 года
Седрик проснулся, когда часы на башне хогсмидской ратуши пробили десять. Слишком поздно, чтобы мысленно пожелать Гертруде доброго утра, вздохнул он: она уже на занятиях. Лежа в постели и ощущая утренние приливы жизненной силы, он подумал о предстоящем ему библиотечном дне, а потом его мысли перескочили на позавчерашнее занятие с наставницей. Нынче ей уже редко удавалось наложить на него Инкарцерус, а успехи с уточнениями Инцендио впечатляли даже его самого. Его вторая палочка, которую он завел в Китае просто потому, что захотелось попробовать работать с сердечной жилой китайского огнешара, оказалась очень кстати. Вовсе не потому, что почти все в Хогвартсе колдовали уже двумя, сказал он себе. Дело в другом: распределять витальность между двумя палочками при работе с Инцендио получалось гармонично, и опасность вложить слишком много энергии в заклинание сокращалась. Он привычно взял свою кленовую палочку с сердечной жилой венгерского рогохвоста в правую руку, а кедровую с огнешаром — в левую и безмолвно вызвал две огненные бабочки. За дверью кто-то ахнул. Седрик зафинитил бабочек и крикнул:
— Опять ты подглядываешь в замочную скважину, Прыткая Полли!
— И ничего я не подглядываю — я просто подошла позвать вас на завтрак!
— Ну, так и зови, а не зависай за дверью, как грюмошмель над крапивой.
— Вот я и зову.
— Полли, где ты там? А ну-ка ставь котелок, — раздался голос Сьюзан Фергюссон снизу, и Седрик услышал удаляющиеся звуки шагов. Что ж, придётся вставать и одеваться, пока Полли не явилась снова. И замочную скважину давно пора зачаровать.
После завтрака Седрик отправился в лавку Хэмиша О’Брайана, чтобы купить укрепляющее зелье — занятия с Гертрудой становились всё насыщеннее, и порой после них Седрик еле держался на ногах. Можно, конечно, было отправиться в Гринграсский замок и там сварить себе адресное, но от одной мысли о палатах зельеваренья его воротило. В лавке О’Брайана околачивался его сосед — Фердинанд Тибо, маг-винодел, который, завидев Седрика, тут же перешёл на французский и стал нахваливать свои вина.
— Ишь, завёлся, — проворчал Хэмиш, — не видишь, сударь за зельями пожаловали? Сначала магия, потом попойки.
— Одно другого не исключает, любезный сосед, — отвечал ему мсье Тибо. — Напротив, при правильно подобранном сочетании…
Седрик расплатился за зелье и оставил их спорить о таинствах вино-магических конфигураций. Теперь ему пора было отправляться в замок Роулов в графстве Дарем, в фамильной библиотеке которых ему позволили поработать, но он решил пройтись сначала к берегу озера и потому свернул с Главной в боковую улочку налево.
Ночь Самайна всплыла в его памяти — набитая людьми хижина Айдана Макфасти, Гертруда в неожиданно нарядной мантии, подсвеченные Лумосом волшебные птицы в ночном небе, бургундское вино и, как дракон среди ясного неба, зазвучавший в его голове голос наставницы. Не вернуться ли обратно и не расспросить господина Тибо про сорт и выдержку, усмехнулся про себя Седрик. И хорошо, что я не начал громко думать о том, что изысканная причёска ей идёт меньше, чем растрёпанный узел волос с торчащей из него палочкой. Впрочем, за почти месяц ментальной связи, Седрик уже полностью привык к ней и понял, как она работает — как и в реальном разговоре при помощи слов, передавать можно то, что хочешь сказать. Конечно, можно было что-то мысленно «сболтнуть», но ведь так и в простых разговорах случается. В тайники при помощи ментальной связи действительно было не забраться, хотя, несмотря на это, Мудрец всё равно настаивал, чтобы Певцу затыкали рот во время мысленных разговоров с Гертрудой.
— Как же мне надоели все ваши Инкарцерусы и кляпы! — стенал Певец, пользуясь вовсю тем, что сейчас ему дают говорить.
— Ничего, ничего, мы эту проблему скоро решим кардинально, — отвечал Мудрец, предаваясь медитации.
— Да, давно пора уже! Мы наложим Инкарцерус на Гертруду, и я буду петь ей баллады о любви до тех пор, пока её сердце…
— …не остановится от скуки, — хмыкнул Храбрец.
— Она откликнется, я это знаю! — вопил Певец.
— И отклик её будет звучать примерно так: «Седрик, ты всё перепутал. Мы сегодня собирались работать над магическим пламенем, а не любовным».
— Вы оба слишком много думаете о ней, — осадил их Мудрец. — Говорю же: это надо решить по сути. Я предлагаю отворотное зелье.
Храбрец и Певец вмиг замолкли. Потом вихрь бабочек вырвался из-за пояса Певца, и каждая из них увеличилась до размера феникса. Казалось, весь внутренний ландшафт скрылся в урагане, поднимаемом их гневным порханием.
— Нет, — произнёс Певец, — нет, ни за что!
— Подумай, — неожиданно мягко проговорил Мудрец, — влюблённость — это ведь тоже связанное состояние. Неужели ты не хочешь освободиться?
Храбрец вскинул голову.
— Гертруда изобрела свой Нексус Ментиум сразу после того, как выпила отворотное зелье, сказал он. — Что если и у нас выйдет так же?
— Вот именно, — сказал Мудрец. — Глупо было бы не использовать такой шанс. Наверняка, второго такого не будет.
— Возможно, сначала нужно сильнее разжечь пожар? — с надеждой произнёс Храбрец.
— Ты посмотри на этого, — усмехнулся Мудрец, кивая головой в сторону Певца, стоявшего в эпицентре бабочкового вихря. — Если его не сдерживать, то пожар тут будет отменный.
— Надо будет выпустить его как-нибудь. Во время встречи с Гертрудой.
— Думаю, обойдёмся без крайних мер. А сейчас точно убираем его — сегодня библиотечный день, так что никаких пожаров.
И Мудрец с Храбрецом занялись привычной им охотой на бабочек и локализацией их, с Певцом вместе, в дальних уголках ландшафта. Седрик вынырнул из мыслей и достал портрет Гертруды.
— Эх, госпожа Конфигурация, — произнёс Седрик, разглядывая миниатюрное изображение своей наставницы. — Придётся мне проверить ваш метод изобретения заклинаний. Надеюсь, у вас найдутся недостатки.
И тут её голос зазвучал в его голове:
— Доброе утро, Седрик. У меня перемена. Ты уже в библиотеке?
— Утро доброе, Гертруда. Нет ещё. Покупал укрепляющее.
— Послушай, замок Роулов, как я выяснила только что, подключён к сети Флу. Отправляйся в ратушу — там есть камин, через который ты сможешь попасть к ним.
— Хорошо, благодарю вас.
— С тобой всё в порядке сегодня, Седрик?
— Конечно. Почему вы спрашиваете?
— Не знаю. Это сложно объяснить. Твой мысленный голос не улыбается.
Седрик вздохнул — Мудрец прав, нужно пить отворотное, пока Гертруда не увидела его насквозь.
— Мне же сегодня предстоит читать сочинения Роджера Бэкона, монаха-францисканца. Какие уж тут улыбки?
— Что ж, желаю удачи. И — осторожно там. О лояльности Роулов нам ничего неизвестно.
— Спасибо! Ну, так даже веселее — Роджер Бэкон и сомнительные Роулы.
— Веселись. А мне пора. И, кстати, мне очень жаль, но занятие придётся отменить: у меня сегодня слишком много дел.
— Да, конечно. Я понимаю. Всего хорошего, Гертруда, — ответил он, без особой надежды пытаясь заставить голос «улыбаться».
Вернувшись с побережья на Главную, он дошёл до площади, где шумела обычная рыночная жизнь, и, здороваясь с обитателями Хогсмида, добрался до дверей ратуши. Причудливые магические часы на здании пробили одиннадцать — кроме времени они показывали дату и фазу луны (полнолуние наступит через три дня — и как раз тогда ему придётся навестить родительский замок в Нормандии), а в полдень ещё и распахивались фигурные дверцы, и по кругу проходила кукольная процессия великих магов прошлого. Впрочем, по полудням Седрик бывал постоянно где-то в иных местах, да и сейчас ему пора была поторопиться. Господин Дервиш приветствовал его и щедро отсыпал порошка Флу из муниципальных запасов в мешочек из кожи моко. Седрику уже приходилось путешествовать таким образом: недавно и кабинет директрисы Хогвартса, и главный зал Гринграссккого замка подключились к сети Флу, так что по настоянию Гертруды он опробовал на себе этот способ взаимодействия с огнём уже несколько раз. Взяв пригоршню порошка, Седрик ступил в камин и произнёс «Замок Роулов, графство Дарем». На секунду огонь закрутил его, как пойманную за хвост саламандру, а уши заложило. Потом отпустило снова, и он вышел из другого камина в незнакомой ему гостиной.
